Визит очумелой дамы
Шрифт:
– Выходит, он!
– подтвердила тетка, удивленная не меньше меня.
– Тогда понятно, почему вокруг этого фонда началась такая возня в последнее время и столько криминальных событий.
– Тебе понятно?
– Луша уставилась на меня.
– А мне совсем ничего не понятно! Кто такой Сергей Александрович Караваев? И кто такая Елизавета Васильевна Макарова?
– Караваев - хозяин благотворительного фонда, - уверенно ответила я, - а Макарова.., скорее всего, эта Макарова - его любовница! Кому еще богатый мужик может оставить наследство? Жене - вот ей он оставил много чего. Дочери - так у нее если бы была не его фамилия,
– Вот теперь на нас действительно смотрят!
– прошептала Луша, убирая завещание в большой конверт из плотной желтоватой бумаги, который она захватила из дома.
И точно, я несколько увлеклась и последние слова произнесла излишне громко, так что кое-кто из посетителей кофейни начал удивленно коситься в нашу сторону.
Я без сил откинулась на спинку стула, обмахиваясь ярким рекламным буклетом, и проговорила:
– Как я доживу до дома в этом дурацком костюме, не представляю! Жара несусветная, а у меня вокруг, извиняюсь, талии еще и полотенце намотано! Оно, подлое, к тому же сползает каждую минуту!
– Между прочим, я о тебе подумала!
– с гордостью заявила Луша.
– Все-таки ты у меня - единственная и любимая племянница! Вот!
– и она протянула мне полиэтиленовый пакет, в котором, к своей величайшей радости, я увидела собственную удобную и привычную одежду - любимые вылинявшие джинсы, голубую футболку и легкие спортивные тапочки.
– Луша, я тебя обожаю! Что же ты раньше мне не сказала!
– воскликнула я, схватила пакет и устремилась в туалет.
Там я с неимоверным облегчением избавилась от осточертевшего бухгалтерского костюма и от еще более осточертевшего махрового полотенца, запихнула все это в Лушин пакет, туда же отправила дурацкий парик, переоделась в свои собственные вещи и наконец-то узнала себя в зеркале. Я похудела килограммов на десять, помолодела на столько же лет и вышла из дамской комнаты совершенно другим человеком.
Надо сказать, что никто в кафе, конечно же, не заметил моего чудесного преображения. Люди вообще редко замечают друг друга.
Единственным человеком, который что-то заметил, была закомплексованная бухгалтерша в таком же бледно-сиреневом костюме, от которого я только что избавилась. Изумленно уставившись на меня и явно не понимая, как мне удалось за несколько минут так помолодеть, похудеть и похорошеть, несчастная дама отставила недоеденный десерт, вскочила из-за стола, подхватила коричневый портфельчик и бросилась прочь из кафе.
Я проводила ее взглядом, злорадно подумав, что жирные десерты при ее габаритах вообще категорически противопоказаны, а подобрать коричневый портфель к сиреневому летнему костюму мог или дальтоник, или законченный шизофреник.
И тут на моих глазах произошло ужасное.
Бухгалтерша спокойно переходила улицу прямо напротив окон кофейни, конечно, на зеленый свет - у нее на лице была написана абсолютная законопослушность, - и вдруг из-за угла на полном ходу вылетела огромная черная машина с затененными стеклами, подъехала к женщине и на секунду притормозила. Дверца машины открылась, оттуда высунулась мужская рука, вырвала у совершенно растерявшейся дамы ее уродский коричневый портфель, а саму ее огрела по голове.
Бухгалтерша, громко вскрикнув, рухнула на асфальт, а черная машина, взревев мотором, умчалась в туманную даль.
Я ахнула, вскочила из-за
Вокруг лежащей женщины уже собралась небольшая толпа, раздавались возмущенные голоса, поносившие ненормальных водителей, которые носятся по улицам, как психи, и даже не останавливаются, сбив человека. Постепенно с лихачей переключились на "новых русских", и высказывания публики стали гораздо заинтересованнее. Я хотела протолкаться к пострадавшей и посмотреть, чем ей можно помочь, но меня опередил симпатичный дядечка средних лет. Он опустился на колени возле бухгалтерши, проверил пульс, приподнял ей голову и наконец попросил стоявшего рядом парня с мобильным телефоном в руке вызвать "Скорую помощь".
– Как она?
– спросила я, протолкавшись поближе.
– Ничего, - мужчина поднял глаза, - может быть, сотрясение мозга, но внешних травм нет.
– Пошли отсюда, - прошипела мне в ухо Луша, схватив меня за локоть, - пошли отсюда скорее!
Я повернулась к ней и хотела что-то возразить, но тетка тащила меня за руку и шептала:
– Ты что - не понимаешь? На нее ведь напали вместо тебя!
– Что?
– в первый момент до меня не дошло, о чем она говорит.
– Конечно!
– убежденно повторила Луша.
– Наверняка за тобой следили от банка, увидели, как ты вошла в это кафе... Ну а потом вас с ней перепутали! Ты же видела - на ней был почти такой же костюм, и прическа... Наверное, от банка следил один человек, а напали другие - вот и спутали.., издали вы с ней правда очень похожи...
– Ну, спасибо!
– не удержалась я.
– Не обижайся.., зато благодаря этому сходству ты уцелела. Думаю, они охотились не за тобой, а за этим завещанием, - Луша крепче прижала к груди свою сумку, - так что нам нужно скорее его спрятать, пока они не разобрались, что к чему, и не вернулись за тобой...
– За нами, - поправила я Лушу.
– Ну, за нами, - легко согласилась она.
– Как-то у нас глупо выходит, - протянула я, - забрали завещание из надежного места, из банковского сейфа, до которого бандитам не добраться, а теперь думаем, куда его спрятать... Можно сказать, сами для них сделали всю черную работу! Не нести же теперь документ обратно в банк! Это уже будет полный идиотизм!
– Нет, в банк нести его, конечно, не нужно, - согласилась Луша, - надо найти какое-то другое место, такое же надежное... А пока нам необходимо скорее убраться подальше отсюда, пока бандиты не осознали свою ошибку и не вернулись, чтобы ее исправить.
Мы увидели проезжавшую мимо маршрутку и дружно замахали ей, даже не глядя на номер - так хотелось как можно быстрее и дальше уехать от злополучной кофейни.
Через, пятнадцать минут маршрутка остановилась и все пассажиры потянулись к выходу.
– Кольцо, метро "Василеостровская", - громко объявил мрачный небритый водитель.
Мы выбрались на улицу и огляделись. На пешеходной зоне, в которую превратили Шестую и Седьмую линии возле метро, расставили столики летних кафе, там вовсю веселилась молодежь. Я вдруг почувствовала, как желудок подвело от голода - скорее всего, на нервной почве. Но ведь и злополучном кафе я выпила только чашку пустого кофе!
– Лушенька, - взмолилась я, - пойдем в "Макдоналдс", вон он, на той стороне, съедим что-нибудь и обсудим спокойно наши дела. Теперь-то мы, надеюсь, оторвались от бандитов!