Визит «Полярного Лиса»
Шрифт:
То же относилось и к тем темным эйджел, которые на «Полярном Лисе» служат пилотами в трех истребительных, бомбардировочной и транспортной эскадрильях. Темные эйджел, за исключением полукровок, чьими отцами были новороссы, конечно, не считали себя русскими по крови. Для подтверждения этой истины им было достаточно просто посмотреть в зеркало. Но они считали себя русскими по духу, поскольку являлись частью русского имперского клана, а внутриклановая солидарность у темных эйджел находится на высоком уровне. Таким образом, старший социоинженер Малинче Евксина сознательно создавала образы «своих» и «врагов» среди тех имперских бойцов, которые будут непосредственно драться с дейчами на земле и в воздухе. Теперь этим дейчам будет настоящее горе, потому что после такой обработки имперские бойцы будут истреблять их без пощады, как и положено поступать с кровными врагами Империи.
Что касается
Ватила хищно оскалила блестящие белые зубы. Да, пройдет меньше суток, «Полярный Лис» подойдет к Старой Земле – и тогда она в числе прочих станет управлять титаническим сражением, в котором принимают участие миллионы хумансов; и это будут не учения, а настоящая кровавая битва. Пусть берегутся жалкие дейчи – теперь ими займется настоящий специалист с опытом полутора сотен лет противостояния лучшим тактикам Непримиримых. Это вам не генерал Павлов, и не маршал Кулик. Это настоящая смерть – безжалостная и кровожадная…
27 июня 1941 года, утро. Западный фронт, полоса ответственности 10-й армии, Волковыск.
Заместитель командующего Западным фронтом генерал-лейтенант Иван Васильевич Болдин.
Шел пятый день войны. Массированные удары немецкой авиации, натиск пехотных дивизий вермахта на Волковыский перешеек* и ожесточенное сопротивление частей РККА, пытающихся удержать от схлопывания, узкий, шириной всего двадцать пять километров, коридор у Волковыска, на который давили с севера 161-я и 28-я, а с юга 134-я и 131-я пехотные дивизии немцев. С севера оборонялся потрепанный в предыдущих боях 11-й мехкорпус 3-й армии, с юга оборону перешейка осуществлял также сильно потрепанный предыдущими боями 6-й мехкорпус 10-й армии. Кстати, 134-я пехотная дивизия вермахта, попавшая под его удар, понесла тяжелые потери и была вынуждена отступить, бросив все тяжелое вооружение. Как раз в том сражении на третий день войны погиб командир 6-го мехкорпуса генерал-майор Хацкилевич, который лично на своей «тридцатьчетверке» поддержал атаку советской пехоты.
Примечание авторов: * В ходе отступления 25-30 июня из Белостокского выступа 10-я и 3-я армии РККА в качестве транспортно магистрали могли рассчитывать только на одно-единственное шоссе Белосток-Волковыск-Слоним-Барановичи. Эта магистраль пересекает сразу три водные преграды с топкими болотистыми берегами, которые отступающим войскам следовало преодолеть. Во-первых – протекающую через Волковыск реку Рось; во-вторых – протекающую через Зельву реку Зельвянку; в-третьих – протекающую через Слоним реку Щара. Каждая такая река означала необходимость проводить огромные массы людей и техники через мосты и, соответственно, возникающие вокруг них заторы и пробки, весьма привлекательные для германской авиации в качестве целей. При этом надо учесть, что командарм-10, генерал Голубев, управленческие таланты имел «ниже среднего» и, отдав приказ на отступление армии, самоустранился от дел, пустив дела на самотек и на произвол прочих начальников, включая того же замкомфронта генерала Болдина.
При этом уже 25 июня, когда советским армиям только-только был дан приказ отходить, 47-й моторизованный корпус немцев уже взял Слоним и перерезал единственную дорогу, по которой советские войска могли бы отойти из Белостокского выступа. Чтобы Красная армия не могла отбить Слоним обратно и тем самым нанести удар по тылам 2-й танковой группы, в нем остановилась 29-я моторизованная дивизия – для обороны перевернутым фронтом на запад по рубежу реки Щара.
Положение осложнялось и тем, что невозможно вывезти предназначенные для снабжения двух армий* склады топлива, боеприпасов, продовольствия и амуниции. В случае если нет дорог, то вполне возможно вывести из окружения по лесным тропам хотя бы живую силу, солдат и командиров. Если есть дороги, то вполне реально попытаться сохранить при отступлении танки, бронеавтомобили и артиллерийские орудия, но при этом окажется, что артиллерия и танки без топлива и снарядов – это груда металлолома, и не более. Боец без патронов и гранат – потенциальный военнопленный или дезертир. В настоящий момент, когда на дне баков еще плещутся остатки горючего, в боеукладках танков имеется по десятку снарядов, а в подсумках у бойцов осталось по несколько винтовочных обойм, войска сражаются с фашистами яростно и ожесточенно. Но как только закончатся взятые с собой запасы (а все склады находятся западнее Белостока, на территории, уже контролируемой врагом), войска тут же потеряют всю свою боеспособность.
Примечание авторов: * на утро 22 июня 1941 года это 11 стрелковых, 2 кавалерийских, 6 танковых и 3 моторизованных дивизии – всего 276 тысяч бойцов и командиров при 1550 танках и 7000 орудиях и минометах.
Хуже всего то, что немецкая авиация, господствующая в воздухе, в первую очередь охотится за автоколоннами снабжения, на которые погружен тот неприкосновенный запас, что удалось вывезти с бросаемых или уничтожаемых складов. С каждой уничтоженной вражескими стервятниками машиной, с каждым новым боем этот запас необратимо уменьшается; и как только он иссякнет окончательно, 3-я и 10-я армии прекратят существование в качестве организованной вооруженной силы. Впрочем, когда немецкие летчики не находят автомобильных колонн, они с не меньшим азартом долбят по войскам, непрерывным потоком идущим через Волковыск на восток, при этом застревая в пробках перед рекой. Вот и сейчас завыли сирены тревоги, по пыльным улицам забегали перепуганные местные жители, ища любую возможность, чтобы в последний момент укрыться от верной смерти, рушащейся с небес. Очевидно, что, углядев скопившиеся у переправы автомашины, немцы в очередной раз решили совершить на Волковыск авиационный налет. Но именно в этот момент что-то пошло не так…
– Товарищ генерал, смотрите! – задрав к небу голову, крикнул адъютант, который первым выскочил из машины в поисках места возможного укрытия от бомбежки.
Генерал Болдин поднял голову и застыл от удивления. Из зенита, оставляя за собой тонкие белые полоски инверсионных следов, навстречу девяткам «юнкерсов» стремительно пикировали четыре яркие точки. Мгновение – и под этими точками в воздухе появилась мелкая рябь – казалось, будто из перечницы вытрясли крупинки черного перца. Генерал протер глаза. Однако необъяснимое явление никуда не исчезло; наоборот, происходящее становилось все более удивительным. Глядь – точки уже превратились в самолеты совершенно невообразимого вида, больше всего напоминающие наконечники стрел; обтекаемые, остроносые, со сложенными назад крыльями, они пикировали прямо на Волковыск. Генерал и его адъютант с изумлением разглядели, что мелкие перчинки – уже не перчинки, а такие же обтекаемые стреловидные снаряды*, которые вели себя не менее странным образом, чем самолеты – выпустив крылья, они прекратили беспорядочное падение и теперь вполне осмысленно и управляемо направились на перехват германских бомбардировщиков. Херои люфтваффе уже, кажется, поняли, что в небе появилась необъяснимая и смертельная опасность для них, но что они могли поделать, когда внезапно поняли, что оружие, атаковавшее их, значительно умнее, быстрее и маневреннее их «юнкерсов»?
Примечание авторов: * В качестве средства поражения тихоходных и неманевренных поршневых бомбардировщиков со стороны передней полусферы использовались планирующие боевые блоки, первоначально предназначенные для поражения подвижных наземных объектов и боевых машин темных эйджел. Таким образом, мощь плазменного заряда в боеголовке тоже была рассчитана не на хрупкие дюралевые конструкции «юнкерсов» и «мессершмиттов», а на тяжело-бронированные антигравитационные транспортеры темных эйджел.
– Ну не буя ж себе! – непроизвольно выругался генерал Болдин в тот момент, когда полыхнувшая в небе ярчайшая вспышка первого разрыва заставила его зажмуриться, спасая глаза от пляшущих розово-фиолетовых «зайчиков». Вслед за первой рванула, вторая, третья, четвертая …надцатая боеголовка, с небес на землю посыпались пылающие комья, мелкие обломки и жирный липкий пепел. И ни одного «одуванчика», то есть парашюта. Плазменные боеголовки самонаводящихся ракет – это слишком суровая штука, чтобы после ее применения могли остаться выжившие.