Визит вежливости
Шрифт:
– Постойте! Может, это не ему? Вас кто-нибудь заставлял? – обратился милиционер к Мананаму.
– Это не имеет ровно никакого значения. Колечки на месте, – уклонился от ответа пришелец.
– Для вас не имеет, а для меня имеет, – Бурилов внимательно взглянул на вентиляционный люк. – А ведь у этой проволочки должен быть другой кончик! – воскликнул он и выбежал из магазина.
Через две минуты ошеломленного электрическим разрядом и появлением милиции Федора усадили в милицейскую машину – в заднюю ее часть с зарешеченными
Дежурный лейтенант, выслушав рапорт Бурилова, снял трубку и позвонил Юре Громову.
– Разыскиваемый по вашему заявлению гражданин Мананамов Мананам Мананамович, космонавт с планеты Талинта, возраст два миллиона лет, найден и находится в отделении милиции, – сказал он.
– Можно его забрать? – обрадовался Юра.
– Забрать пока нельзя. Он магазин хотел ограбить.
Милиционер повесил трубку и принялся писать протокол – о попытке ограбления ювелирного магазина, в чем обвинялись Федор и Мананам, и о похищении пришельца, в чем обвинялся один Федор.
Федор сказал, что ничего не видел и ничего не знает, как оказался на крыше ювелирного – сказать затрудняется.
– Шел домой. Устал. Решил прилечь, – кратко объяснил он.
– На крышу? – уточнил лейтенант.
– А нам все равно. На крышу так на крышу…
– А проволока?
– Какая проволока? Проволоки в глаза не видел.
Когда с вопросами обратились к Мананаму. он заявил, что дело было не совсем так, как описывает Федор, но как именно – ответить он не может.
– Почему? – удивился лейтенант.
– Это неэтично, – ответил пришелец.
– Как?
– Видите ли, мы с гражданином Федором были вместе. Я не могу на него наговаривать.
– Но он же вас заставлял, должно быть? Вы не по своей воле там были?
– Может быть, и так. Но я не хочу говорить.
– Ишь стручок… – покачал головой Федор, уважительно ухмыляясь.
– Дело ваше. Только вам это боком выйдет, – сказал лейтенант.
– Получили бы годик, а так придется тянуть все восемь лет.
– О чем вы говорите? Я завтра улетаю, – сказал космонавт.
На этот раз ухмыльнулся лейтенант:
– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.
Дверь с шумом распахнулась – и в отделение милиции вбежали Юра и Маша. Маша на ходу, волнуясь, расстегивала сумочку. Она выхватила из сумки Пататама и с размаху припечатала его присосками к барьеру, точно поставила штемпель.
– Вот!
Мананам стрелой взвился на барьер со стола лейтенанта, и они с Пататамом заключили друг друга в объятия.
– Братец, ты нашелся… – нежно твердил Мананам.
– Нет, это ты нашелся, братец, – отвечал Пататам.
– Я так рад. Больше мы никогда не будем разлучаться… – И они, уткнувшись друг другу в плечи, бормотали что-то ласковое.
– Бурилов, в камере их держать нельзя – сбегут. Приготовь сейф, – сказал лейтенант и набрал по телефону номер. – Алло! Институт космических исследований? Товарищ дежурный, говорят из милиции. Ваши человечки тут. Мы их подержим в сейфе, утром можете забирать, если прокурор не возбудит дело… Ну, а если возбудит, тогда до суда… Нет, второй не замешан. Второй в вашем распоряжении.
Пататам и Мананам, оторвавшись друг от друга, с недоумением глядели на лейтенанта. Юра и Маша тоже оцепенели. Бурилов в углу деловито освобождал сейф от бумаг. Он вытащил несколько папок, на их место поставил блюдечко с водой, а рядом положил корку хлеба.
И вдруг космонавты с неимоверной быстротой кинулись по барьеру к стене, вспрыгнули на нее, перебежали на потолок и бросились по потолку к открытой форточке окна, находившегося за спиной лейтенанта. Никто не успел и вскрикнуть, как они спрыгнули с потолка на ребро форточки, балансируя, прошли по нему, уцепились за раму и вылезли наружу.
– Бурилов! – в отчаянии закричал лейтенант, вскакивая со стула и размахивая руками.
Но было уже поздно. Мананам на секунду задержался верхом на раме и успел сказать:
– Рады были познакомиться. Извините за внимание. Прощайте, братья по разуму!
– Всего хорошего, Маша! – донесся уже из-за окна тоненький крик Пататама.
– Гоп! – воскликнул Мананам, подмигнул лейтенанту и провалился за окно в темную осеннюю ночь.
Бурилов, Юра, Маша, а следом и лейтенант выскочили из отделения на улицу, обежали дом и, тяжело дыша, остановились перед окном, где исчезли космонавты. Их, конечно, и след простыл.
– Эх, нету Карата! – сокрушенно шептал Бурилов. – Карат мигом бы их нашел.
Они тщательно оглядели стенку, поискали в траве, но безуспешно. Темно было вокруг, деревья тяжело шелестели листвой, собирался дождь. Лишь окно с открытой форточкой ярко светилось, напоминая лейтенанту о служебном упущении.
– Прыткие… – зло сказал лейтенант. – Как таких пускают на Землю!
– Юра, я так рада… – шепнула Маша, пряча лицо на груди Юры. Вдруг она всхлипнула: – Как жалко! Мы не смогли с ними проститься.
– Ничего. Теперь они все сделают как надо. Они молодцы. Вот что значит – стремиться к цели, – сказал Юра.
А космонавты в это время сидели в водосточной трубе, в двух шагах от Юры и Маши, и слышали весь разговор. Пататам хотел что-то крикнуть Маше, но Мананам крепко сжал его руку.
Они дождались, когда люди ушли, и вылезли из трубы.
– Тут неподалеку есть отличное место. Санаторий. Я присмотрел, когда гулял по городу, – сказал Мананам и повлек братца за руку по улице.
В этот поздний час на улице не было ни души. Космонавты шли по проезжей части, прижимаясь к поребрику тротуара и обходя канализационные люки, чтобы не провалиться сквозь решетку. Наконец они увидели длинное строение со светящейся треугольной крышей.