Включи моё солнце
Шрифт:
Вообще многие удивлялись, как так получилось, что они сдружились. Воспитатели всё время шутили: «Мы с Тамарой ходим парой». Девчонки никогда не расставались. При том, что были совершенно разными. И внешне (что вполне объяснимо), и по характеру.
Анжелка чуть что, лезла в драку. И жутко злилась, когда её называли пацанкой.
Ленка же драться не умела от слова «совсем». Но всегда была рядом с подругой, даже зная, что именно ей первой и прилетит. Но Лена была мелкой по росту и юркой. Могла проскочить под рукой и пнуть противника сзади.
Они с Ленкой «не разлей вода» с детства. Даже после выпуска решили жить вместе, пока Анжеле не дадут положенное государством жилье. К сожалению, ждать этого можно не один год. А девчонки и не расстраивались. Им хорошо вместе.
В квартире, в комнате, которая выполняла функции всего одновременно: зала, спальни и даже кабинета, – на потолок они наклеили большое солнце. Детская наклейка, почти точь-в-точь как та, что была в детском доме.
Это была идея их любимой воспитательницы, Татьяны Петровны, осуществить которую помог местный умелец:
В просторном холле второго этажа соорудили небольшой домик из ДВП, с выключателем и лампочкой наверху. А вместо люстры – самодельное солнышко. Если становилось грустно, «набегали тучки», – как говорила Татьяна Петровна – можно было зайти в домик и «включить» хорошее настроение. Детвора постоянно бегала в этот домик, чтобы включить солнце. И это работало. Настроение всегда поднималось.
Потом, правда, пришла проверка, и домик признали пожароопасным. Для детей это было трагедией. Те, что помладше, долго ещё просили:
«Включи моё солнце».
Это выражение стало для подруг нарицательным. Они каждый раз просили друг у друга:
«Включи моё солнце» – когда на душе было так паршиво, что хотелось спрятаться в домик.
***
К гримёрке Лена с Максом подошли, когда звёздный гость как раз выходил из неё. Девушка тихо чертыхнулась и зло глянула на Макса. Она должна была записать интервью именно до выхода на сцену, а уже потом всё остальное.
– Простите, меня зовут Елена, – поспешила она навстречу совсем молоденькому, как оказалось, артисту. Тот одарил её выбеленной улыбкой:
– Милая, автографы после выступления.
Лена перегородила ему дорогу и, пытаясь найти в сумочке бейдж, который в этой суматохе забыла надеть, начала тараторить:
– Нет-нет, я не поклонница. То есть я, конечно, люблю Ваши песни, но я здесь по работе. Вот, – чуть ли не в лицо ткнула найденным бейджиком. И умоляюще смотрела на Бласта. – Пожалуйста, мне нужно заснять хоть немного бэкстейджа перед концертом. Иначе я труп.
Макс подтверждающе кивнул.
Певец глянул на эту парочку.
Учитывая, что девица со своим оператором перекрыли путь, да и Юшкевич – продюсер – категорически запретил конфликты со СМИ, даже мелкими, вроде этих… Он натянул свою идеальную улыбку и показал рукой в сторону гримёрки.
– Ну, только ради такой прекрасной леди. – Он же мачо, нужно не забыть стрельнуть глазами. – Только давайте в очень ускоренном темпе. Вы же понимаете – полный зал моих фанатов. Я не имею права заставлять их ждать.
Лена мысленно фыркнула от такого потока пафоса, но внешне абсолютно не выдала себя. Она профессионально изобразила практически восхищение таким великодушием и быстро начала раздавать команды, кому куда встать, что делать. Было в ней это чутьё – как правильно выстроить кадр, чтобы не запороть ничего. Что спросить и с какой интонацией, чтобы вызвать эмоцию. И что самое важное, сделать так, чтобы собеседник не смотрел нервно на часы с мыслью «выпустите меня».
Но сегодня нужно было уложиться в рекордные сроки, потому как в зале действительно гудела толпа. Разогрев из местных артистов их мало устраивал. Пришлось быстро отпустить парня.
После мини-интервью Лена признала, что немного поменяла об артисте мнение. Довольно умный, воспитанный. В какой-то момент с него спала эта наигранная пафосность, и взгляд стал простым, даже немного уставшим. Это в двадцать-то два года.
– Блин, – осенило её, – он внешне так на Крида похож. Да и замашки те же. Копирует, что ли? – поделилась она своими наблюдениями с Максом, когда артист со своей свитой уже были далеко.
– Запросто. Раз у Крида работает, значит, и у него попрёт.
– Чтобы пёрло, надо петь уметь. Нет?
Они тихо посмеялись и пошли в зал.
Лена постоянно пыталась удержать в руках телефон и клатч, ещё и диктофон. Ремешок, который позволил бы накинуть сумочку на плечо, был утерян давным-давно. А то, что обе руки постоянно заняты – бесило ужасно.
ДК она знала, как свои пять пальцев. Слишком часто приходилось здесь работать. Любое мало-мальски значимое событие города проходило либо здесь, либо на прилегающей территории.
Оглянувшись по сторонам, Лена решила избавиться от сумочки, но так, чтобы не насовсем. Куда бы ее спрятать? Анжелку искать уже не вариант.
Чтобы показать, что здесь «все свои», проводить концерт решили не в зале с рядами кресел, а в другом, где обычно проводятся репетиции и новогодние ёлки. Поставили столики, вокруг них дешёвые пластиковые кресла. В первом ряду кресла стояли посолиднее, для ВИПов. А те, кому денег даже на пластик не хватило, стояли на балконе, где обычно мамочки смотрят на танцы вокруг ёлочки.
Ленка бросила взгляд в самый конец помещения. В углу, под нишей балкона, стояли кресла из, другого зала. Скреплённые между собой. Одно было поломано.
Зачем их вообще сюда притащили? Или же просто не успели убрать?
Последняя версия вполне вписывалась в интровертность местных работников.
«Идеальное место», – с этой мыслью она подхватила клатч поудобнее и короткими перебежками направилась туда. Маленький чёрный клатч идеально поместился под трубу отопления, которая проходила за ними. Стоявшие наверху люди ничего не могли заметить, даже если б захотели. Балкон был прекрасной маскировкой. А те люди, что находились в зале, орали новомодные песни, запивая их халявным аперитивом.