Включи моё солнце
Шрифт:
После концерта ещё планировался фуршет. В холле на первом этаже уже вовсю суетились официанты. В общем, домой сегодня попасть не получится. Обычно, все эти банкеты заканчиваются далеко за полночь. А самые интересные кадры – это кадры с не очень трезвыми местными ВИПами.
Убедившись, что никто не видит, она довольно похлопала сама себе и вернулась к уже потерявшему её Максу.
– Что показывают? – шепнула ему на ухо, подойдя сзади. Макс вздрогнул.
– Порнушку, судя по картинке, – он кивнул в сторону выступавших.
Бласт, или как там его на самом деле, пел что-то нудно-романтичное с голым торсом. А три девицы старательно извивались вокруг него и возили руками по тому самому торсу, да и не только. Лена представила, в каком экстазе сейчас была её подруга. Самой ей это зрелище казалось больше смешным, чем возбуждающим. Она тронула Макса за плечо и жестом показала, чтобы он взял крупно лица млеющих поклонниц. Тот ответил кивком и перевёл камеру.
Конечно, не о таком мечтает вчерашняя выпускница журфака. Ничего, скоро она непременно будет на первом фланге всех мировых событий, а каждое её слово – сенсацией. А потом, лет через пятьдесят, о ней будут писать в учебниках и ставить в пример первокурсникам. А она к тому времени, уставшая от славы, будет жить в домике на берегу небольшой речушки.
Нормальные люди мечтают о вилле и море или океане. Но не Ленка. Она и на море-то никогда не была, да и плавать не умеет, поэтому речка звучит как-то безопасно.
Алёна скривила недовольную гримасу. Да, путь к мечте не устлан розами. Пока приходится освещать новости в родном Мясногорске, в котором не происходит ровным счётом ничего. У кого-то протекает крыша, ДТП на светофоре, плохие дороги и нечестные депутаты. А нет, депутатов ругать нельзя. Единственная в городе телекомпания полностью лояльна к местной администрации. Поэтому, как о покойниках: либо хорошо, либо никак. Иначе «давай, до свидания».
Как выразился Степаныч, Ленкин коллега: «По сути, журналист, это писарь. А писарь – одна из древнейших профессий. Как и проституция. И похожи они меж собой не только заглавными буквами».
Так что, в городе, где ничего не происходит, заезжий артист – большая сенсация.
«Мечтать нужно аккуратнее», – сама себе съязвила девушка.
– Алён. – Лёгкий толчок локтем вернул её в реальность. Макс выключил камеру. – Мне батарею надо поменять. Тут, в принципе, материала уже достаточно. Нам что ещё нужно?
– Меня для подводки. Не сняли. Потом фуршет с «говорящим головами». Ну и Бласта интервью, где он признается в любви нашему городу и обещает вернуться. Вроде, всё.
– Зашибись. Пошли тогда пока тебя отснимем у входа. Потом для перебивки ещё чуть поснимаю. Только давай сначала Бласта, а потом фуршет. Чтобы я мог свалить быстренько. Мне ещё в монтажке до утра резать-клеить.
Лена кивнула, и они направились к выходу. Да, у них на канале оператор одновременно и монтажёр. И зачастую водитель. А учитывая состояние техники в офисе, каждый был немного айтишником, техническим директором и автослесарем. Так как порой, для того чтоб «заработало», хватало волшебного пинка по той самой неработающей технике.
Штат компании состоял из восьми человек, включая уборщицу и давно уже пенсионного возраста бухгалтера, которая постоянно ходит покурить с секретаршей, годящейся ей во внучки. У Лены этот тандем всегда вызывал внутренний диссонанс. Хотя рассуждать о морали она не привыкла. Благо, жизнь в детдоме научила смотреть на многое проще. Со стороны, что ли. В работе такое умение держать эмоции в узде очень помогало. А вот в личном… Её многие считали холодной, бесчувственной. А она просто не любила лезть в душу, если этого не требуется для репортажа. И уж тем более не позволяла влезать в свою.
Сделав несколько дублей на фоне фасада ДК, ребята вернулись внутрь. Как раз вовремя. В фойе уже стекались ручейки зрителей.
– Сумочка! – Лена округлила глаза и, на ходу стаскивая с себя петличку с микрофоном, побежала в зал. Ничего не понявшему Максу она махнула, чтоб оставался там.
Пробираться внутрь помещения, из которого все выходят, оказалось задачкой непростой. А из-за роста её голова была на уровне плеч многих выходивших, что совсем не облегчало задачу. Она протискивалась сквозь этот поток, который уже не был похож на ручеек, а скорее на большую стремительную реку. И такую же шумную. А Ленка, она пёрла против течения. Две минуты толканий спустя, вся взъерошенная, она попала-таки в зал и побежала в самый его конец.
Она так спешила, что, только оказавшись возле кресел, заметила, что на них сидели трое: два мужика и барышня. Судя по подставленному телефону, тоже журналистка. Кем были эти двое, Лена не знала, но точно видела их возле гримёрки. На поломанном кресле уместился рюкзак барышни.
– Извините, – немного отдышавшись, Лена прервала их беседу, так как ждать времени не было. – Вынуждена попросить вас встать. Мне нужно там, – она указала за спину самого крупного дяденьки, – забрать кое-что своё.
– Закладку, что ль? – басом ответил мужик. И он не собирался вставать, судя по наглому взгляду.
«Мерзкий какой», – мысленно дала оценку Лена, имея ввиду всё одновременно: и его ухмылку, и то, что он сидел там, где вообще никого не должно было быть; и смех двоих, окружавших его людей.
– Нет, там моя сумочка. – Ну точно «железная леди»: ни одной мышцы на лице не дрогнуло. – Позвольте, я заберу и больше не буду вас отвлекать.
Лениво, опираясь на тоненькие подлокотники, мужик встал, как бы невзначай тряхнув своими дорогими часами на волосатой руке. А может и не дорогими, но качественно подделанными. Но жест понта Лена отметила и даже состроила благодарно-восхищённые глазки.
Пришлось нагибаться в несколько двусмысленную позу, ещё и в дурацком вечернем платье. Пока нащупывала, где её клатч, прям чувствовала всей своей оттопыренной пятой точкой, как её мысленно успели и полапать, и не только. А вот сумочка никак не хотела находиться. Начался приступ паники. Она судорожно вспоминала, что в ней. А в ней банковская карта и ключи от квартиры.
Ленку бросило в жар. Идиотка! Какой человек в здравом уме придумает так тупо прятать вещи? Она соскочила с сиденья и полезла под него. Отодвинула полностью ряд и с круглыми глазами пыталась найти чёрный маленький кусочек ткани. Но его нигде не было.