Включить. Выключить
Шрифт:
В пристройке помещались баскетбольная площадка, трибуны для зрителей, а в дальнем конце — гимнастические снаряды: кони, кольца, подвешенные к потолку, параллельные брусья, перекладины для прыжков в высоту и прыжков с шестом. Во втором спортивном зале, справа от главного, находились бассейн, еще одна баскетбольная площадка, трибуны, а в дальнем конце — место для занятий боксом, борьбой и отсек для тренировок. Там девочки отрабатывали грациозные прыжки, а мальчишки лупили боксерские груши.
Пристройка имела два входа — со двора
Дерек Даймен провел Кармайна мимо баскетбольных щитов и трибун к гимнастической секции, по обе стороны которой выстроились сооружения, напоминающие большие деревянные рундуки. Кармайн тут же поправил себя: рундуками их называли в армии, а в школе — ящиками. Возле последнего ящика стоял рослый, спортивного вида чернокожий паренек с заплаканным лицом.
— Лейтенант, это Уинслоу Сиэрл. Уинслоу, расскажи о своей находке лейтенанту Дельмонико.
— Вот, — протянул паренек ярко-розовую курточку. — Это Франсины. Здесь ее имя, видите?
Инициалы «Франсина Мюррей» были вышиты на прочной матерчатой петле, с помощью которой курточку вешали на крючок.
— Где ты ее нашел, Уинслоу?
— Вон там, в одном из матов. Только рукав торчал. — Уинслоу поднял крышку ящика и указал на два гимнастических мата: один свернутый, другой раскатанный.
— Как получилось, что ты ее заметил?
— Я занимаюсь прыжками в высоту, лейтенант, только вот челюсть у меня слабая. Когда я приземляюсь на твердое, у меня бывают сотрясения. — Уинслоу говорил с чистым холломенским акцентом, строил фразы правильно — следовательно, получал хорошие отметки по английскому и ни в какую банду не входил.
— У него задатки олимпийского чемпиона и множество предложений из колледжей, — шепнул Даймен Кармайну на ухо. — Он подумывает о Ховарде.
— Пока все понятно, Уинслоу, продолжай, — попросил Кармайн.
— Здесь есть один очень толстый мат, которым я всегда пользуюсь. Тренер Мартин кладет его для меня в один и тот же ящик, но сегодня, когда я пришел потренироваться после уроков, мата на обычном месте не оказалось. Я стал искать его и нашел на дне вот этого ящика. Это показалось мне странным, сэр.
— Почему?
— Обычно, если свернуть маты, все они помещаются в ящики. А сегодня маты лежат как сардинки в банке. И мой толстый мат не был скатан. Его просто сложили пополам и засунули в ящик. Сверху лежал другой мат, из которого торчал рукав куртки Франсины. Мне стало не по себе, я потянул за рукав и вытащил куртку.
На полу вокруг ящика валялось пять раскатанных матов. Кармайн оглядел их, и у него упало сердце.
— И ты, наверное, не помнишь, из какого мата вытащил куртку?
— Помню, сэр. Из того, который до сих пор лежит в ящике, поверх моего мата.
— Уинслоу, старина, — растрогался Кармайн, пожимая
— Конечно, — кивнул Уинслоу, вытер щеки и ушел походкой крадущегося кота.
— Вся школа горюет, — заметил директор.
— И не без причины. Можно от вас позвонить? Спасибо.
Он попросил позвать Патрика, который, на его счастье, еще не ушел.
— Если сможешь, приезжай сам, а если нет, пришли Пола, Эйба, Кори и все свое снаряжение, Патси. Кажется, у нас ценная находка.
— Вы не могли бы подождать здесь моих коллег, мистер Даймен? — спросил Кармайн, вернувшись к ящику, на опущенной крышке которого лежала куртка Франсины.
— Да, разумеется. — Даймен прокашлялся, переступил с ноги на ногу и глубоко вздохнул. — Лейтенант, я пренебрегу своими обязанностями, если не сообщу вам, что назревают беспорядки.
— Беспорядки?
— Да, расовые. «Черная бригада» развернула активную кампанию, воспользовавшись исчезновением Франсины как поводом. Она не латиноамериканка, во всех анкетах она называет себя чернокожей. Я никогда не запрещаю ученикам самостоятельно определять свою расовую принадлежность. Согласно новой концепции этническую принадлежность определяют представители того или иного народа. — Он криво усмехнулся. — Я совсем растерялся. Дело в том, что мои самые вспыльчивые ученики твердят, что чернокожих девочек убивает белый преступник и что полиция не ловит его потому, что он принадлежит к руководству Хага и обладает политическим влиянием. В моей школе пятьдесят два процента чернокожих и сорок восемь процентов белых, и если я не найду способ справиться со сторонниками «черной бригады», нам грозит беда.
— Господи, только этого нам не хватало! Мистер Даймен, мы из кожи вон лезем, чтобы поймать преступника, можете мне поверить. Мы просто ничего о нем не знаем. Мы не знаем, входит ли он в число сотрудников Хага, в котором, кстати, никто не обладает политическим влиянием! А за предупреждение спасибо, я позабочусь, чтобы в школе организовали охрану. — Он оглянулся на дверь, ведущую в коридор, который соединял спортивный зал с главным корпусом. — Можно, я здесь осмотрюсь? Далеко отсюда кабинет химии? Это обычный класс или лаборатория?
— Обычный класс, он находится чуть дальше по коридору. Есть и химическая лаборатория, но она там же, где и все остальные. Пожалуйста, лейтенант, осматривайте все, что пожелаете. — Даймен сел и обхватил голову руками.
Дверь в коридор была заперта на один оборот, а не на два; запирали ли ее когда-нибудь на оба? Со стороны коридора ее невозможно было открыть без ключа — или кредитки, если она заперта на один оборот. Кармайн вошел в трехметровый коридор и увидел в дальнем его конце дверь туалета для девочек.