Шрифт:
Фридрих Незнанский
Вкус Денег
В 15.47 в нарушение всех инструкций горничную и официантку Майский принялся допрашивать вместе в той же коморке, усевшись на тюки с грязным бельем. Просить Андреева предоставить отдельное помещение он не захотел, видимо, у них отношения тоже не сложились. Документы у Дениса он так и не потребовал, наверное, постеснялся, а может, следователь уже объяснил ему, кто есть Денис и чем он здесь занят.
– Клиент из пятьсот третьего заказал водку и закуску в номер, - запинаясь и поглядывая на коллегу, начала официантка.
– Я постучала,
– Она так орала, что у меня на другом конце коридора уши заложило, - подтвердила горничная, - решила: он ее насилует. Швабру наперевес и бегом. А там - мертвяк.
– Выстрел вы не слышали?
– Нет, - покачала головой официантка.
– И я не слышала, - кивнула горничная.
– У меня пылесос работал.
– А кто на этаже незадолго до того появлялся?
– Урод этот приходил, приставал со своими щеточками и валиками.
– Какой урод?!
– Лицо Майского оживилось.
– Ну, не урод, дилер, короче. От какой-то канадской фирмы. На улице им народу мало, они еще по учреждениям, блин, шляются. Прошу прощения. Кто его вообще впустил, нужно разобраться! Стал мне свои цацочки втюхивать. Я его послала, куда положено, а он пристал как банный лист! Все нервы издергал.
– Когда это было?
– Минуты за две, а может, за пять. Он меня достал, ну взбесил прямо! Я закрылась здесь сигарету выкурить, успокоиться, потом только включила пылесос и сразу слышу - вопль.
– Одну сигарету?
– Одну, даже половинку. Нам запрещено тут курить, но когда такое дело…
– И больше никого на этаже не было?
– Никого. Дежурный по этажу есть только ночью, а днем горничные за дежурных, я, например, сегодня. Еще секьюрити иногда поднимается, Андреев. Где-то сразу после обеда проходил. 502, 508 и 505-й номер стоят пустые, жильцы из 504, 506 и 507-го утром разошлись, в 501-м какой-то угрюмый чечен живет, на все замки запирается, даже убраться меня не впустил, я ему сегодня полотенца под дверью оставила. И на крик он, кстати, не вышел.
– А убитый не выходил сегодня?
– Да он только глаза продрал. Сменщица говорила, часов в пять утра лярвы две от него ушли, жалко, она их не разглядела; в десять заглянула - убирать, так он еще дрых. Грязищу развел в номере: окурки, бутылки всюду валяются, я только в полвторого у него прибиралась, он в одних трусах из угла в угол слонялся, ни стыда, ни совести у человека, хоть бы халат накинул. Два мешка мусора выгребла…
– Я кого-то видела, - перебила официантка.
– Я когда из лифта тележку выкатила, кто-то на служебную лестницу выскочил.
– Мужчина или женщина?! Приметы, одежда?
– Мужчина вроде, в чем-то темном, я тогда и внимания не обратила, теперь только вспомнила.
– А лифт работал? Когда его выключили?
– уточнил Денис.
– Его чинят где-то с часу дня. То включают, то выключают.
– Да, и я тоже вспомнила, но про другое, - перебила горничная.
– В 503-м сейчас духами пахло, терпкие такие, наверняка жутко дорогие. Я вчера в лифте поднималась с большой начальницей - с Анжеликой Иосифовной, я на пятый, она на шестой, у нее точно такие же духи. Я почему запомнила: она вечно такая гордая, смотрит на всех как на пустое место. То есть, в общем-то, нам по лестнице бегать положено, но иногда за целый день так набегаешься, что уже ноги не носят, разочек и на лифте поднимешься.
– Так!
– Майский решительно встал, но, посмотрев на Дениса, передумал и сел на место.
– Будем составлять протокол.
– Один вопрос можно?
– попросил Денис.
– Вам, девушки, убитый ничего странного не рассказывал? Может, не сегодня…
– Да что он может рассказать, кроме пошлого анекдота да сальных комплиментов?!
– чуть ли не в один голос возмутились горничная и официантка.
Гаффар Мусаевич. 23 марта
Во время ежегодного Женевского автосалона залы и павильоны "Palexpo" ежедневно заполняла многотысячная интернациональная толпа желающих поглазеть на новые концептуальные разработки автомобилестроителей, и вряд ли кого-нибудь могла удивить поэтому встреча русского туриста с турецким туристом, которые, сидя в баре, мирно обсуждали сравнительные достоинства представленных на выставке спортивных автомобилей.
Они повторили заказ: водка с апельсиновым соком и сухой мартини - и, досмаковав прелести дизайнерских изысков студентов школы Франко Сбарро, перешли наконец к делу.
– Я хочу сделать вам предложение.
– Плотный коренастый турок лет шестидесяти с длинным крючковатым носом лениво поигрывал оливкой на шпажке.
– Я женат, и давно, - отшутился русский, закуривая.
– Предложение несколько иного характера. Вы как-то интересовались деликатными методами борьбы с конкурентами на нефтяном и бензиновом рынке. Так вот у меня есть замечательное средство. Товар ваших конкурентов благодаря этому средству теряет качество, а значит, и цену, они разоряются и так далее.
– Могу я поинтересоваться, где и кем создано ваше замечательное снадобье?
– Право продажи принадлежит мне, и этого достаточно. Уверяю вас, оно еще неизвестно широкой публике.
– Почему же вы начали с нас?
– Беседа текла вяло, без эмоций. Турок привык продавать ноу-хау, русский привык их покупать.
– Вы мне наиболее симпатичны, да и потом хочется помочь бывшим соотечественникам.
– Турок допил мартини и подумал, не заказать ли еще.
– Могу я посмотреть, как это работает?
– Естественно. А в скором времени я передам вам и всю техническую документацию.
– Я постараюсь не тянуть с ответом.
– Русский поднялся.
– Пойду-ка я, пожалуй, поближе, посмотрю на это швейцарское чудо с двумя двигателями. До свидания.
Турок все-таки решился обновить коктейль и, медленно потягивая из бокала, наблюдал, как стройная фигура русского мелькает в толпе любопытных у швейцарского стенда.
Денис Грязнов. 24 марта
Денис потихоньку вышел из каптерки. Итак, горничная и официантка ничего не знают. Если бы Лесников ляпнул им про то, что владелец этого заведения - труп, они бы об этом не забыли. Даже в стрессовом состоянии. Первым делом он сбегал за Гордеевым - собственный нос никаких тонких запахов не улавливал. Произнеся семиэтажное извинение, он вытащил Гордеева от Корниловой, шепнув ему предварительно, чтобы вдохнул глубже. На пороге 503-го не меньше минуты Гордеев сосредоточенно морщился и сопел.