Вкус греха
Шрифт:
— В Алабаме.
— Где именно в Алабаме?
На дорожке, ведущей к коттеджу Селины, показался знакомый синий автомобиль. Уилл пожалел, что она не задержалась еще на десять минут и что шериф не явился десятью минутами раньше. Ему не хотелось, чтобы Селина застала здесь представителя власти. О чем она сразу же подумает, понятно без слов.
— В небольшом городке под названием Уокер.
Шериф обернулся, увидел Селину, с любопытством глядящую на него, и наклонил голову.
—
Уилл напрягся.
— Если вы решите уже сегодня уехать из Гармонии в Уокер, штат Алабама, можете вы быть уверены, что вам позволят там остаться?
— Думаю, они не смогут запретить мне жить там, — ответил Уилл и очень тихо добавил: — Пока.
Удовлетворенный ответом, шериф кивнул и отошел. Поравнявшись с Селиной, он еще раз поклонился ей и вежливо поздоровался.
Проводив взглядом его машину, Селина медленно подошла к сараю, где все еще стоял Уилл.
— Чего он хотел?
— Поговорить.
— О чем?
Уилл наклонился и поднял ящик с инструментами.
— Если бы это тебя касалось, он бы тебе сообщил.
Машина шерифа уже скрылась из виду.
— Он приезжал из—за Реймонда? — не отставала Селина.
— Он приезжал из—за меня. Ему нужно было со мной поговорить. А теперь, Сели, займись—ка своими делами.
Уилл откатил газонокосилку к ближайшему дереву, опустился на колени и открыл ящик. На Селину он не оглядывался. Может быть, она уйдет, если он сделает вид, что не обращает на нее внимания. И тогда он сможет поработать спокойно.
— Почему Реймонд настолько недоволен вашим приездом?
— Спроси Реймонда, — буркнул Уилл.
— Я спрашиваю вас.
Она приблизилась к нему, и ее ноги оказались в поле его зрения. Две стройных ноги в белых туфлях и тонких чулках. Такие длинные, что смогут обхватить мужчину и ему уже не вырваться. Если, конечно, у него достанет глупости, чтобы вырываться. Разумный человек останется там…
Он вынул ржавый гаечный ключ, бросил его обратно в ящик и поднялся.
— Ты же умная девочка, Сели, могла бы и сама догадаться. Фамилия Реймонда — Кендалл. Кендаллы в этом городе — люди влиятельные, тогда как Бомонт — дерьмо. Ему никогда не нравилось, что я жил в его доме. Ему не нравилось, что я сидел как равный за их столом на дорогом стуле и ел с их фамильного фарфора. Ему не нравилось, что его мать обращается со мной как с членом семьи. Он не желает, чтобы я возомнил, будто в самом деле член семьи. Он напоминает мне: я нищий сирота, которого держали в доме из милости.
Уилл теперь стоял перед Селиной и смотрел в ее зеленые глаза. Он стоял так близко, что улавливал аромат ее духов, видел, как вздымается ее грудь при дыхании.
И он сделал еще полшага к ней; пусть отступит, пусть испугается, забудет про свои вопросы и удерет.
Но она не испугалась. Она хладнокровно выдержала его взгляд и спокойно возразила:
— Думаю, это не все. Ваше возвращение вывело его из себя. Он вас опасается.
— Меня многие опасаются, — равнодушно заметил Уилл.
Селина не успела ответить, а он уже протянул руку и поправил выбившуюся прядь ее волос. Сегодня они не были заплетены в косу, а струились по спине. Он коснулся их тыльной стороной ладони, чтобы не успеть ощутить их шелковистость и не поддаться соблазну задержать их в пальцах.
— Ты ведь тоже меня опасаешься, Сели?
Она твердо посмотрела ему в глаза, затем опустила взгляд. Теперь они были так близки, что, если бы она глубоко вздохнула, ее грудь коснулась бы его груди. И если она чуть—чуть расслабится, их тела соприкоснутся. От одной мысли об этом Уиллу стало жарко. Еще несколько секунд, и эрекцию невозможно будет скрыть. И ей уже не понадобится двигаться, чтобы прижаться к нему; он сам сделает последний шаг.
— Он предлагал мне деньги, — сказала Селина.
Она снова смотрела ему в глаза. Лицо ее было серьезно, голос почему—то звучал вызывающе. На мгновение Уилл смешался. Упоминание о деньгах нарушило его горячечные мысли о сексе.
— Кто предлагал тебе деньги? За что?
— Реймонд. Чтобы я наблюдала за вами.
Уилл сделал шаг назад.
— Наблюдала за мной?
— Чтобы я шпионила за вами и докладывала ему.
Он еще отступил назад, наткнулся на косилку и положил пальцы на рукоятку.
— И что же ты ему ответила, а, Сели?
— Меня зовут Селина.
— Мне больше нравится Сели. Это тебе подходит.
— Это детское имя, а я не ребенок. Мне двадцать восемь лет.
Уилл делано усмехнулся. Меньше всего ему хотелось сейчас вести беседы. Ему нужно только одно: войти в нее. Это будет нетрудно, стоит лишь расстегнуть джинсы, стащить с нее трусики, прижать к дереву и проскользнуть внутрь. Там будет горячо и влажно, а он будет тверд как камень. И много времени ему не потребуется.
К черту! Это не его женщина и никогда не будет его.
— О да, ты знойная женщина, — проговорил он нараспев. — Скажи—ка мне, Сели, сколько у тебя было любовников? Два? Один? Или ни одного?
— Не ваше дело, Билли Рей.
Уилл вновь опустился на колени возле косилки и запустил руку в ящик с инструментами.
— Так что же ты ответила Реймонду?
— Что меня это не интересует.
— Что именно? Его планы? Его деньги? Или он сам? — Он вскинул голову, усмехнулся и быстро отвел глаза. — Или, может быть, я?