Вкус греха
Шрифт:
Он застонал, запустил пальцы в ее волосы, сжал ее голову. Прежде чем он вырвался, она успела почувствовать на языке новый, еще более острый вкус. А потом сильные руки, которыми она только что любовалась, подхватили ее и усадили верхом. Она медленно погладила его и потерлась губами о его губы.
— Ты такая сладкая, Сели, — проговорил он нараспев. Ее зубы коснулись его зубов. — Я снова хочу тебя…
Он поцеловал ее, погладил ее грудь, провел ладонью по ее телу, и она задрожала. Внезапно
Вдалеке послышался свисток локомотива.
— Три восемнадцать. Товарняк, — сказал Уилл.
Селина приподнялась, но Уилл уложил ее обратно.
— Нас тут никто не увидит. — Он погладил ее по волосам. — Когда умер папа, я стал строить планы побега от Полетты. Я представлял себе, что вскочу на товарный поезд и уеду куда—нибудь далеко—далеко. Полетта не скрывала своей неприязни ко мне, и я сразу понял, что она недолго будет меня терпеть. Я решил, что пора начинать жить самостоятельно и не дожидаться, пока она вышвырнет меня. Я пару раз приходил к железной дороге — я знал место, где поезда замедляют ход, но у меня не хватало духу.
Селина хотела что-то сказать, но передумала и поцеловала его грудь.
Она никогда не видела Полетту, зато знала то, что знал весь город: эта женщина бросила десятилетнего сына без средств к существованию, поскольку заботилась о нем меньше, чем о собаке или кошке.
— Мне повезло. Полетта уехала сама.
— А на Мелани твое везение закончилось.
Уилл с улыбкой взглянул на Селину.
— Точно. Если бы я знал, чего мне придется натерпеться из-за нее, то оставался бы девственником лет до двадцати пяти.
— Подумай, сколько бы потеряли те женщины, с которыми ты был до двадцати пяти.
Он уже не улыбался. Его серьезность тронула Селину.
— Их было не так уж много. Хотя, наверное, в твоих глазах это много, но поверь, я не ложился со всеми без разбора. Вот и в четверг… Я всего лишь выпил несколько кружек пива. Я не…
Он умолк и только пожал плечами.
Селина прижалась щекой к его груди. Может быть, то, что произошло между ними, все—таки имеет для него какое—то значение. Он совершенно не обязан перед ней оправдываться.
Еще один свисток донесся до них, и земля слегка задрожала под приближающимся составом. Через несколько минут поезд прогрохотал мимо, а когда он скрылся, вернулись тишина и покой.
Через несколько минут Уилл встал, поднял трусы и джинсы и стряхнул с них муравьев. Одеваясь, он не стал отворачиваться от Селины.
— В одном Викки была права.
Уилл вскинул голову.
— Викки?
— Она как-то сказала, что ты и мертвую разбудишь. Я с ней полностью согласна. Меня ты здорово разбудил.
Он исподлобья взглянул на Селину.
—
— То есть ты с ней не спал?
— Я уже сказал тебе, Сели: у меня было меньше женщин, чем ты думаешь. — Он изо всех сил сдерживал раздражение. — Ну что я должен сделать, чтобы ты мне поверила?
Она поднялась и подошла к нему вплотную, ничуть не стесняясь своей наготы.
— Насчет Мелани я тебе верю, — прошептала она. — Я верю, что не ты отец Джереда.
Он молча смотрел на нее, словно желая прочесть на лице доказательство ее искренности. Потом он сжал ее голову обеими руками и поцеловал так, словно они не удовлетворили только что своих желаний, не насытили друг друга.
Столь же неожиданно он отпустил ее, нагнулся и протянул ей ее одежду. Она надела юбку, блузку и только потом натянула трусики, как будто к ней почему—то вернулась толика скромности. Ей не удалось сразу застегнуть блузку как следует. Справившись наконец с пуговицами, она поправила волосы.
— Найти твою заколку? — спросил Уилл, завязывая шнурок.
— Да, будь добр.
Селина обулась, привела в порядок одежду, но выглядеть так же, как обычно, ей не удалось. Лицо ее горело, кожа блестела от пота. Легко можно было догадаться, чем они с Уиллом занимались несколько минут назад. А ее довольная улыбка говорила лучше всяких слов.
Уилл вскоре вернулся с заколкой в руках. Селина подобрала волосы и заколола их.
— Как—нибудь я их остригу, — пообещала она.
— Не надо. У тебя замечательные волосы.
Он нежно коснулся их, и Селина поняла, что не приведет свою угрозу в исполнение.
По крайней мере, пока он здесь.
Они молча дошли вдоль железнодорожного полотна до грунтовой дороги. Дом мисс Роуз был слева, старинная усадьба Кендаллов — справа. Когда они побывали здесь неделю назад, Селина не заметила на этой дороге следов транспорта; сейчас же ей показалось, что трава примята, а кусты кое—где поломаны. Значит, с тех пор по этой дороге ездили.
В полном молчании они дошли почти до самого дома. И тут Уилл остановил ее и очень серьезно сказал, что все было хорошо, но это ничего не значит. У него своя жизнь, в которой нет места для нее. Ей не на что рассчитывать.
Селина почувствовала пустоту внутри. Она была права.
— Сели, это не может повториться.
— Почему? — Она засунула руки в карманы и сжала кулаки. — Мне казалось, тебе понравилось.
— Удовольствие здесь ни при чем, — резко возразил он. — Мне многое приятно — например, курить, драться и напиваться, но я отказался от этих занятий, потому что ничего хорошего из них не выходит.