Вкус заката
Шрифт:
– Что и говорить, отличный климат! Еще бы сюда не ехали россияне, спасаясь от морозов и депрессии! – завистливо заметила я.
– Кстати, русские открыли для себя Ниццу еще в девятнадцатом веке, – кивнула Софья Пална. – И сразу же начали осваивать новый курортный маршрут так энергично и масштабно, что самый первый поезд на вокзал этого города пришел – угадайте откуда? Из столицы Российской империи – Санкт-Петербурга!
А «кое-что интересное», обещанное мне старушкой, оказалось собором до боли знакомой архитектуры – с луковками-куполами. Мы присели на типично русскую деревянную лавочку, выкрашенную в зеленый цвет, и Софья Пална с гордостью сказала:
– Перед вами Свято-Николаевский собор, который заслуженно считается самой красивой православной церковью за пределами России! Она была построена в тринадцатом году прошлого века в парке виллы Бермон, где жила царская семья, пережившая великую трагедию – тут скончался наследник престола Николай, старший сын императора Александра Третьего. Строительство велось на деньги русской колонии и на личные средства императора Николая Второго и его матушки Марии Федоровны, которая сначала была невестой скончавшегося наследника, а потом вышла замуж за его брата.
– Непростой сюжет, – пробормотала я.
– Затейливый, как вся правда жизни! – философски заметила эрудированная старушка. – Когда-то городские власти Ниццы приняли решение не застраивать это место, и поэтому церковь до сих пор видна издалека.
Она вздохнула:
– Красивый собор, правда? Здесь я крестилась, здесь венчалась, здесь, надеюсь, меня и отпоют…
Старушка опечалилась.
– Надеюсь, это случится еще очень не скоро, вам еще жить да жить! – утешила ее я.
– Да зачем же? – Софья Пална пожала плечами, круто встопорщив батистовый матросский воротник. – Поверьте, дорогая, жизнь в старости – это очень маленькое удовольствие. Во всяком случае, для дамы, которая хочет прожить свой век безупречно достойно.
Это было интересное заявление, и я не удержалась от закономерного вопроса:
– А если не безупречно, то удовольствие от жизни в старости для дамы будет больше?
– Вы намекаете на эту скандальную историю с нашей местной Герофилой? – искоса посмотрела на меня старушка.
Я торопливо пошарила в памяти, но ничего особо ценного из нее не выудила. Имя Герофила очень смутно ассоциировалось у меня с Древней Грецией – и только. Я честно призналась Софье Палне, что знать не знаю, кто такая Герофила и какова ее скандальная история, и бабуля оживилась:
– Ну, милая моя! У вас возмутительные пробелы в образовании! Это же общеизвестная история Древнего мира! Вы разве не читали мифы Древней Греции?
– Я с детства помню двенадцать подвигов Геракла, – немного пристыженно ответила я.
– Ну, конечно! Еще бы! Геракл – такой видный мужчина, как его забудешь! – Вредная старушка ехидно хихикнула. – А про сивилл разве ничего не помните?
Я собралась и отчеканила, как на экзамене:
– Сивиллы, они же сибиллы – двенадцать легендарных прорицательниц, предрекающих будущее. Обычно бедствия! Первоначально Сивилла – собственное имя первой из пророчиц, после нее оно стало нарицательным.
– Да, да, та Сивилла была дочкой не то троянского царя Дардана и Несо, не то самого Зевса и Ламии, кто их там теперь разберет, – задумчиво кивнула Софья Пална.
Она перебирала легендарные древнегреческие имена запросто, как ФИО своих одесских родственников.
– Все верно вы сказали, голубушка. Но, по другим источникам, самой первой сивиллой была Герофила, которая получила вещий дар от влюбленного в нее Аполлона. За свою благосклонность она попросила у бога долголетия, но напрочь позабыла о вечной молодости и оттого чуть ли не весь свой долгий век провела древней старухой! Такая досадная оплошность…
Старушка снова захихикала.
Я обдумала сказанное, но не поняла, к чему был этот неожиданный экскурс в древнюю историю.
– И почему вы назвали сивиллу Герофилу местной? Разве эта легенда географически привязана к Ницце?
– О, да вы действительно ничего не знаете! – Софья Пална всплеснула руками, и соединенная с ней коротким поводком Зизи вспорхнула над лавочкой. – Деточка, Герофилой кто-то из умников-журналистов назвал ту несчастную, о которой несколько дней назад кричали все местные газетенки. Потом-то наследный принц Монако вывел в свет свою очередную пассию, и наши писаки с радостью переключились на новую скандальную тему…
Тут собачонка просительно заскулила, и ее хозяйка поспешно встала с лавочки:
– Кажется, Зизи хочет пи-пи, а это совершенно негоже делать в таком святом месте. Давайте уже пойдем!
Мы вышли с церковного двора, и на одной из захолустных улочек Русского квартала Зизи благополучно сделала свое маленькое дело, для чего старушке сначала пришлось отстегнуть специальный клапан на собачьих штанишках. И только четверть часа спустя, в шикарном суперсовременном трамвае, с места в карьер помчавшем нас туда, откуда мы начали свой экскурсионный блиц-тур, всезнающая Софья Пална вернулась к новейшей истории Герофилы.
– Наши газетчики, конечно, изрядно переврали классический сюжет, – сказала она. – Ради красного словца они окрестили Аполлоном и Герофилой любовников, настоящие имена которых остались неизвестными. Но это и вправду была очень странная пара: дряхлая старуха и полный сил молодой человек.
– И… чем же они… прославились? – осторожно подбирая слова, спросила я.
– А вот послушайте. – Софья Пална поудобнее устроилась в мягком кресле скоростного трамвая и начала рассказ.
Французы – это вам не немцы. Они отнюдь не великие аккуратисты и педанты. Портье не самого фешенебельного отеля в Ницце вполне способен отлучиться с рабочего места «на одну минуточку» и задержаться с возвращением на полчаса, а горничная запросто может опоздать на работу.
Под совокупным нажимом полиции и газетчиков Мари Бежар призналась, что провела ночь в компании друзей за игрой в покер, из-за чего проспала сигнал будильника и опоздала на работу. Это не слишком ее обеспокоило: по субботам трудовая дисциплина и не должна быть особо строгой, не так ли?