Влад
Шрифт:
Я ожидаю, что она встревожится или напомнит мне, что не собирается делать со мной ничего подобного, но она меня удивляет. Милая маленькая Ирина всегда удивляет меня. Она садится на колени, обнажая передо мной свои упругие сиськи. Ее маленькая ручка обхватывает мой член, сжимая основание и исследуя глазами.
— Я могу от него задохнуться? — спрашивает она с любопытством и невинностью. Ее глаза широко раскрыты и просят ответа.
— Надеюсь, что можешь, — ухмыляюсь я, раскрывая ее челюсть подушечками пальцев. Я обматываю галстук вокруг ее шеи
Ирина несколько раз давится, но причмокивает и сосет, как будто это тающее мороженое, и у нее обезвоживание. Кончик касается задней стенки ее горла, и я почти кончаю.
— Ты такой вкусный, — стонет она, вынимая меня и снова возвращая обратно в свой рот.
— Я чувствую твой вкус, грязная девчонка, — поддразниваю я, чувствуя головокружение и готовый взорваться.
Эта девушка расшатывает весь фундамент, который я построил и на котором стою. Она заставляет меня терять концентрацию на мире подо мной, потому что я слишком занят тем, что смотрю прямо на солнце. Ирина ослепляет меня. Ослабляет меня. Уничтожает меня своей сладостью. И я не могу отвести взгляд. Я охотно позволяю ей разрушить все, что есть во мне.
Я больше не Влад, великий русский гангстер, который играет в игры лучше, чем кто-либо другой.
Я принадлежу ей.
Натягиваю галстук и чувствую, как ее горло сжимается, одновременно сжимая мой член. Ирина ногтями впивается в мои ягодицы, а я глубже проникаюсь в ее рот. Слезы наворачиваются и капают из ее глаз, но эта великолепная девушка не останавливается. Я знаю, что она не может дышать. Мой член проталкивается ей в горло, лишая ее воздуха, но она продолжает двигаться.
Сильная и жизнерадостная.
Моя Тень, огненное солнце.
Давление нарастает у меня в животе, и жар разливается по позвоночнику, когда мой член пульсирует. Сперма струится по ее горлу и заполняет желудок. Диана попросила меня накормить Ирину, и я подчинился.
Когда мой член перестает дергаться, я выскальзываю у нее изо рта. Ирина хватает воздух ртом и рвет галстук, ослабляя его. Она немного хрипит и отплевывается, но потом поднимает на меня взгляд с вожделением и преданностью.
— Ты был таким вкусным. — Она облизывает губы, и у меня чуть не подкашиваются ноги. Я никогда в жизни не видел ничего более чертовски горячего.
Она вообще настоящая?
Я наклоняюсь и рывком поднимаю ее на ноги. Обхватив девушку за шею, покрываю поцелуями ее щеку, направляясь к уху.
— Давай примем душ и приведем себя в порядок. Мне нужно больше тебя — и скоро, — признаю я, мой голос мрачен и угрожающ. — Ты не выйдешь из этой комнаты сегодня вечером.
Я с ней еще не закончил.
Ни в коем случае.
У нас впереди вся ночь.
Жар охватывает меня, и я, вздрогнув, просыпаюсь. Я уже много лет так хорошо не спал. Гибкое тело Ирины прижато ко мне, ее волосы веером рассыпались по моей груди. Мое сердце быстро бьется в своей клетке, и я не хочу его освобождать. Не до тех пор, пока она его хозяйка.
Вот на что должно быть похоже чувство удовлетворенности.
Тепло и уют.
Лениво скользит по твоим венам и каждому нервному окончанию.
Совершенство.
Я бы хотел, чтобы нам никогда не приходилось покидать эту комнату. Но придется это сделать. Рассвет забрезжил над горизонтом, и Диана скоро вернется. Ирина зевает, потягиваясь своим измученным телом. Она вся в синяках и следах от укусов. Во всем этом есть гордость и мужское собственническое чувство по отношению к ней, переполняющее меня. Конечно, их придется скрывать от ее сестры. Мне не следовало оставлять отметины на ее коже, но я ничего не мог с собой поделать. Мне нужно было быть на ее плоти, внутри ее тела и существовать в самой ткани ее существа.
Я не могу позволить, чтобы она досталась кому-то другому, что бы ни говорил отец.
Она моя.
Я никогда ни в чем не был так уверен, как в этом. Судьба привела ее сюда, и между мной и Ириной никогда не будет расстояния. Когда я буду искать ее в темные дни, она осветит мне путь и приведет меня домой, к себе.
Мы принадлежим друг другу.
Я исполню свой долг и женюсь на Диане, но, как эгоист, я оставлю Ирину себе.
Запру в своей башне, как Рапунцель. Она распустит свои волосы, чтобы я мог забраться на них, когда захочу. И я каждый раз буду дарить ей счастливый конец своим языком.
— Ты одержим идеей оставлять на мне синяки, — бормочет Ирина, вглядываясь в зеркало на стене моего кабинета и проводя пальцем по моей новой отметине чуть ниже уха.
Я откидываюсь на спинку своего кожаного кресла, и оно скрипит. Меня должно раздражать, что Ирина врывается сюда в любое время, когда захочет, но это не так. Я по уши увяз в подготовке к «Играм В», а также во всех других делах, за которые всегда отвечаю, но я приветствую возможность отвлечься.
— Я думаю, они тебе нравятся, — поддразниваю я.
Она оглядывается через плечо и хлопает ресницами, глядя на меня.
— Красивые цвета.
Мой член дергается в моих брюках. Пять минут назад я переживал из-за старшего Егорова, негодяя из Второй семьи, в отношении которого недавно проводилось расследование российскими властями. Я хорошо умею держать свое дерьмо в секрете, но из всех семей я меньше всего доверяю Егоровым, когда речь заходит о том, чтобы не разбалтывать дела Первой и Второй семей. Последнее, что мне нужно, — это власти у меня в заднице.