Владение (Дракон Конга - 2)
Шрифт:
* * *
Желтый корпус юкки стремительно разрезал голубую воду.
– Держи вот здесь!– приказал кормчий.
Санти изо всех сил вцепился в фал, натянувшийся, как струна, едва старик сдвинул румпель. Юкка почти легла бортом на воду.
– Тяни же, тяни!– закричал Хорон.– Тяни, прободи тебя Тур!
Санти всем весом навалился на фал, и юкка немного выпрямилась.
– Молодец!– похвалил кормчий.– Еще немного - станешь заправским матросом!
Санти покраснел от удовольствия. Казалось бы, что ему похвала какого-то "озерного капитана"? Однако ж приятно!
– Хорон, - спросил юноша.– Говорят,
– Плавал!– возмутился старик.– Я был кормчим военного корабля!– Он выплюнул за борт комок хурма. [Хурм - жвачка, слабый наркотик.]
– И ты оставил море?– удивился Санти.
– Оставил! Нет! Оно меня оставило! Гляди!– Хорон задрал безрукавку и показал длинный красный бугор шрама, пересекающий живот наискось от левого подреберья до выпирающей тазовой кости справа.
– Ух-хо!– воскликнул Санти с уважением.– Чем это тебя?
– Топор омбамту!– Хорон опустил безрукавку.– Как рубанул - все кишки наружу.
– Как ты жив остался?– удивился юноша.
– Кто знает? Самому невдомек. В себя пришел - вижу, что живот зашит. И боли нет. Через три дня, правда, прихватило - не дай тебе испытать!
– И кто твой лекарь?
– Лекарь?– Кормчий хихикнул.– Не поверишь! Кормчий мой младший. Его работа. Вот слушай!
Шли мы тогда вдоль побережья. Обычный рейд. Видим - на горизонте судно. Омбамский трехмачтовик. Далеко. Ветер не наш. Думали - уйдет. Однако ж глядим - они к нам курсом фордевинд, на всех парусах. Должно быть, ум у них отшибло - напасть на сторожевик. Эти придурки, как травы своей напыхаются, уж ничего не соображают. Но дерутся - как демоны. Да. Так подошли они, крючья закинули и полезли. Нам же проще: пока они нас на абордаж брали, половины недосчитались. Арбалет, знаешь, с тридцати шагов лупит ого-го! Да, Полезли. Ну, мы их встретили что надо! Мы-то - в доспехах, а пираты - кто в чем. Рубились они, впрочем, знатно. На себе попробовал. Пока я одному полбашки сносил, другой меня топором и достал. Во здоровый жлоб! Кольчугу прорубил, брюхо мне распорол - только и увидел, как кишки наружу вываливаются. А тут еще по голове кто-то меня долбанул, прободи его Тур! И все же час мой еще не настал. Очнулся - брюхо зашито, как старые штаны. Кормчий мой младший постарался. И внутрь мне смолы чудодейственной засыпал. Не пожалел, пес черномордый, дай ему богиня удачи! Смола та - из Урнгура. Дороже золота! Эй, ты там, потрави шкот - ветер ослаб! Да. Ни горячки, ничего. Иному ножом ткнут - и нету. А я, вишь, еще плюхаюсь.
– А во Владение как попал?– спросил Санти.
– То - своя история, - старик порылся в сумке, достал комок хурма, тщательно разжевал и продолжил.– Взяла блажь сынка красноглазой, Муггана, Равахш его пожри, корабль свой завести. И чтоб кормчий у него настоящий был. Послали Ортрана. Знаешь его?
Санти кивнул.
– Приехал он в Фаранг. Начал искать. Да какой же кормчий по собственной воле море на эту яму променяет? Поболтался наш хольдец по тавернам - никто не желает. А тут подсказал ему один из добрых людей, что всё знают: есть, мол, человек. Кормчий не кормчий, а тебе подойдет. Я в ту пору совсем духом пал. Живой-то живой, да кто меня с таким брюхом в море отправит? А тут подходит ко мне здоровяк. Поначалу я думал: хочет по доброте кружку калеке налить. Он и впрямь - налил. Поговорили о том о сем. Да. Я-то сразу догадался, что он северянин. По оружию. У нас "звезда смерти" не в ходу.
– "Звезда
– Не видел, что ли?– удивился старик.– Шест такой, железом обитый, да шар стальной, шипастый, нацепи. Видел ты! Слуга его за Ортраном носит. Да. Поговорили. А тут он мне и предложил.
– А ты что ж, не испугался?– спросил Санти.
Он хорошо знал, что говорят о соххоггоях в Фаранге.
– Чего уж мне было бояться!– отозвался старик.– Мне тогда все без разницы было. Да и деньги посулил немалые - командующему эскадрой впору. И какой-никакой - кораблик!– Хорон похлопал жилистой рукой по тонкому борту.– Красноглазому быстро надоело, да меня не гонят. Десятый год тут обретаюсь. Вроде сам по себе. Сам для себя.
– Не страшно?– спросил еще раз Санти.
– Нет. Сейчас, парень, - нет. Вот при прежнем-то Владетеле - бывало. Я его не застал, но говорили такое, что и не повторишь. Народу извел страсть. А как помер - соххоггоя все переиначила. Теперь почти как у людей. Если и замучают кого - за провинность. Этим уж сынок занимается - не госпожа. Сынок бы с папашей поладили. Но госпожа ему воли - хрен! Да я и ей не верю. Красноглазая есть красноглазая. Что у нее на уме? Себя вот возьми. Ты кто есть? Схваченный. Хуже раба. А она тебя держит - никто тронуть не смеет. Зачем?
– Как - хуже раба?– удивился Санти.
– Ну, раб - он свой. Деньги за него плачены. А схваченный вроде преступника. Хотя кто их разберет, красноглазых? Один у них порядок: ты хоб! Но платят хорошо. И нанятых не обижают. Кто б у них иначе служил? Убирай парус, парень! Ты вот во Дворце живешь, может, поболе моего знаешь.
– А скажи, как отсюда в Фаранг весть подать?– осторожно поинтересовался Санти.
– Эко ты! Никак! Разве что Ортран или Сихон, Начальники Страж, помогут. Но от них не жди. Они хозяйке пятки лизать готовы. Иной раз стыдно смотреть. Что золото с людьми сотворяет! Эй, эй! Кранцы-то, кранцы вывешивай!
Юкка подошла к причалу, и Санти ловко набросил огон швартова на деревянный кнехт.
– Спасибо, мастер!– поблагодарил он, вылезши на пирс.
– Приходи, сынок!– отозвался Хорон.– Хоть кому я нужен в этом мире!
* * *
– Воины готовы, сирхар! Королева ждет!
– Много ли воинов, Клет?
– Три большие хогры, сирхар. Пешие.
– Это ничего. Что донес беззаконник?
– Идут, сирхар. Все.
– Другие мне не помеха. Его одного боюсь.
– О сирхар! Ты - боишься?
– Мой страх - от бога, Клет.
– А не обойдут, сирхар?
– Нет. Пошевелю Лихо. Не сплоховали бы тонконогие!
– Три большие хогры, сирхар! Почти войско!
– На этого войско - в самый раз. Подай мой Хлыст, Клет. Плащ подай. Королеве скажи: иду! Пусть не ропщет. Три хогры! Одарю блаженством. Достойна. Жертва готова?
– Как повелел.
– Пусть ведут. Хаор Хаором, но и других умилостивить надо. Что за шум?
– Воины радуются, сирхар!
* * *
Почти две сотни воинов, каждый рядом со своим пардом, выстроились на площади. Все солдаты Владения, кроме тех, кто занят в караулах. Солнце садилось. Полчаса назад прошел дождь, и воздух пах цветами и мокрой травой.
"Две сотни - немного, - думала Нассини, пока рабы неторопливой рысцой несли ее паланкин вдоль замершего строя.– Но каковы! Каждый двадцати стоит!"
Соххоггоя вглядывалась в лица и с удовольствием наблюдала, как смущенные воины опускают взгляд.