Владетельные князья Владимирских и Московских уделов и великие и удельные владетельные князья Суздальско-Нижегородские, Тверские и Рязанские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.

Экземплярский Андрей

Борис Давидович

1280 – ум. в 1334 г

Бориса Давидовича мы знаем только по Никоновской летописи, в которой отмечен год его смерти в Орде – 1334⁶⁰¹. Он назван здесь князем Дмитровским, что указывает на раздел Галицкого княжества, совершенный или самим Давидом Константиновичем незадолго до смерти (сам Давид под 1280 г. называется еще Галицким и Дмитровским), или уже его детьми⁶⁰².

Собственно говоря, Бориса Давидовича нужно было бы отнести к князьям Дмитровским. Но так как он, среди дмитровских князей, стоит одиноко, и притом мы не знаем, когда и при каких обстоятельствах Дмитров перешел во владение московских князей, то сочли за лучшее здесь сообщить о нем те скудные сведения, какие дает летопись, и только упомянуть о нем в главе о князьях Дмитровских или Галицко-Дмитровских.

Федор Давидович

1280 – ум. в 1335 г

Федор Давидович упоминается только в некоторых родословных. Карамзин нигде не упоминает ни о Федоре Давидовиче, ни о его двоюродном брате Федоре Васильевиче. Что касается С.М. Соловьева, то упоминаемого в Никоновской летописи Федора Галицкого (без отчества), умершего в 1335 г. (у Соловьева 1334 г.), он считает Васильевичем⁶⁰³, но, смеем думать, безосновательно. Федор Галицкий, умерший в 1335 г., не назван по отчеству, следовательно, происхождение от того или другого отца должно было представляться

нашему историку по меньшей мере сомнительным. Между тем, по некоторым родословным, по нашему мнению, более достоверным⁶⁰⁴, у Давида был сын Федор, и этого-то Федора мы считаем за умершего в 1335 г. Заметим, что под 1334 г. говорится о смерти в Орде Бориса, которого мы считаем младшим Давидовичем и который называется князем Дмитровским. Почти одновременно с ним умирает Федор Галицкий. Если последний был Васильевич, трудно представить, каким образом Борис Дмитровский, сын старшего Константиновича (Давида), мог уступить старший стол княжества сыну младшего Константиновича (Василия). Нам могут возразить, что Борис умер в 1334 г., следовательно, после него Галицкий стол мог занять Федор (Васильевич), умерший в 1335 г. Положим, бывают такие фатальные стечения обстоятельств, но трудно себе представить, чтобы летописец не оговорил их.

Как известно, Димитрий Иванович Донской в своей духовной грамоте называет Галич «куплей» своего деда Ивана Калиты. Вероятно, на этом основании новейшие родословные⁶⁰⁵ говорят, что Федор Давидович продал половину Галича Калите⁶⁰⁶. Федор Давидович, как некоторое время и сын его Иван, был современником Калиты, но продавал ли Галич он, а не сын его Иван, не знаем; сомневаемся даже в действительности этого факта. Если Калита купил половину Галича, то почему не распорядился этой половиной в своем завещании? Семен Гордый не церемонился ни с князьями, ни с чужими волостями, и однако ни он, ни тем более его преемник не только не предъявляют никаких прав на Галич, но и не упоминают о нем в своих завещаниях. Почему непременно на долю Донского выпала забота присоединения к Москве покупки Калиты? Карамзин безусловно верит, что Калита купил Галич, но причина, почему об этом городе не упоминают в своих завещаниях ни сам Калита, ни его преемники до Димитрия Донского, предлагается им совершенно неожиданная: он говорит, что Галич, а также Углич и Белозерск, купленные Калитой, до Димитрия Донского считались великокняжескими, а не московскими. Значит, Калита и его первые преемники не распоряжаются упомянутыми уделами потому, что вместе с великокняжеским титулом они могли перейти в руки неизвестного будущего великого князя, каковым мог быть, например, князь Тверской. Но с какой стати Калита, этот скопидом, стал бы увеличивать материальные средства врага? Да, наконец, разве он покупал уделы как великий, а не московский князь? Значит, была какая-то специальная великокняжеская казна, которую он тратил на покупку городов? Ничего такого не было, и если Калита покупал села и города, то на свои деньги, и, следовательно, эти прикупки не могли считаться великокняжескими. Соловьев в этом вопросе несколько иначе оговаривается: он говорит, что Галич куплен Калитой, вероятно, на определенных условиях и до Донского оставался за прежними князьями⁶⁰⁷. Но эти условия – понятие весьма растяжимое, так сказать, бесформенное и неуловимое, так что о степени убедительности или неубедительности их не может быть и речи.

Федор Васильевич

Род. в 1310 г

Этого князя, единственного сына Василия Константиновича, мы уже касались, говоря о Федоре Давидовиче. Здесь отметим только, что, кроме родословных, он упоминается только один раз Никоновской летописью, которая под 1310 г. отмечает его рождение⁶⁰⁸. Никаких других сведений о нем нигде не находим.

Иван Федорович

1335 г

Ивана Федоровича мы знаем только по некоторым родословным, считающим его единственным сыном Федора Давидовича. Те же родословные дают ему единственного сына Димитрия, того самого, которого Донской изгнал из Галича и которого другие родословные, а за ними и некоторые историки во главе с Карамзиным считают сыном Ивана Давидовича⁶⁰⁹.

Димитрий Иванович

1354–1363?

Этого князя, называемого во всех родословных Ивановичем, в Никоновской летописи – Борисовичем, а во всех других летописях упоминаемого без отчества, мы считаем, на некоторых основаниях, сыном не Бориса⁶¹⁰ и не Ивана Давидовича, а Ивана Федоровича, племянника Ивана Давидовича⁶¹¹.

Во всяком случае, чей бы сын ни был этот Димитрий, мы знаем о нем следующее. В 1359 г. умер хан Бердибек, и ордынский престол занял его родственник Кульца, который через пять месяцев по воцарении вместе с детьми был убит Наврусом, потомком Туши-хана, сына Чингисхана. Князья Северо-Восточной Руси отправились в Орду с дарами к новому хану, который отдал великое княжество Димитрию Константиновичу Суздальскому, а удельных князей утвердил на их отчинах. В то же время и Димитрий Иванович Галицкий «пожалован на княжении в Галич»⁶¹². Но вскоре юный московский князь, которым руководили умные помощники, отнял великое княжество у соперника и начал приводить удельных князей в свою волю или изгонять их из их уделов: так, в 1362 г. (по некоторым летописям – в 1363 г.) он изгнал князя Ивана Стародубского из его удела. Участь князя Стародубского разделил и Димитрий Галицкий⁶¹³: он изгнан был из Галича, а его супруга была взята победителями. Изгнанники отъехали к нижегородскому князю, «скорбяще о княжениях своих», по выражению летописи⁶¹⁴.

Неизвестно, на ком женат был Димитрий Иванович; знаем только, по родословным, что у него был сын Василий. У внука последнего, Бориса Васильевича, было три сына: Димитрий, по прозванию Береза, Семен Осина и Иван Ива; от них произошли дворянские фамилии Березиных, Осининых и Ивиных. Один из Осининых, внук Семена Борисовича, Ляпун Осинин, бывший боярином у новгородского архиепископа Пимена, оставил своим потомкам прозвище Ляпуновы. Один из внуков его перешел на службу к рязанскому князю, и таким образом мы видим впоследствии в Рязанский области известную фамилию дворян Ляпуновых⁶¹⁵.

Галицкие владетельные князья из рода Ивана Калиты

В 1363 г., как мы видели, Галицкий удел был присоединен к Московскому княжеству. В летописях говорится, собственно, только о том, что московский князь отнял Галич у Димитрия, последнего удельного галицкого князя из рода Ярослава Всеволодовича, о Дмитрове же ничего не говорится. Но так как Димитрий Иванович Донской распоряжается этим городом наравне с Галичем и другими городами при раздаче их своим детям, то Дмитров, надо полагать, присоединен к Московскому княжеству одновременно с Галичем. Так полагают и наши историки⁶¹⁶. В грамотах первых преемников Ивана Даниловича Калиты Дмитров упоминается только в духовной Семена Гордого, который отказывает своей супруге, в частности, село в Дмитрове, а Галич начинает упоминаться только с договорной грамоты Димитрия Донского и Владимира Андреевича. Надо заметить, что эта грамота⁶¹⁷ от ветхости истлела и дошла до нас не в целом виде, почему некоторые места представляются неясными, между тем историки трактуют ее как совершенно ясную и понятную, не вызывающую никаких сомнений. Не лишним будет поэтому привести здесь фрагмент текста, особенно важный для нас по вопросу о судьбе Галича и Дмитрова в первые годы после их присоединения к Москве. Вот ее начало с пропусками, которые появились от ветхости: «…своим братом с молотшим, со князем с Володимером с Андреевичем… тобе брата своего старейшего Князя Великого собе отцом, а сына твоего – жити ны по сей грамоте. Вотчины ми, Господине, твоее и Великого княжения… ми под тобою не искати и под твоими детьми, ни моим… ем и до живота, и твоим детем; тако же и тобе Князю Великому <…> Господине, дал в удел Галич, Дмитров с волостьми и с селы <…> и твоим детем под моими детьми и до живота; а добра <…> до живота; а блюсти ти, Господине, вотчины моее и Московское <…> блюсти, а не обидети, и твоим детем. А рубеж Галичю и Дмитрову <…> при Иване и при наших отцех при великих князех <…> е княжение, а от мене мой удел, чем мя еси, Господине, по <…> ю, Вышегород, Рудь с Кропивною, Сушев, Гордошевичи <…> до ее живота, а по ее животе Заячков мне. А ци от <…> четыре волости, Гордошевичи, Сушев, Гремичи, Заячков, а жда <…> пожалует нас Бог, найдем тобе, князю Великому великое… князю великому, брату моему старейшему» и т. д. Если бы издатели государственных грамот и договоров определили пропуски, хоть приблизительно, по количеству слов, тогда можно было бы до некоторой степени точно восстановить содержание этой грамоты. Издатели и историки говорят, что этой грамотой великий князь обязывает, в частности, Владимира Андреевича не вступать в Галич и Дмитров. Но верно ли это? Первые выделенные нами слова, очевидно, принадлежат Владимиру Андреевичу, и если до и после этих слов пропуски небольшие, то по контексту надо и слова «и твоим детем под моими детьми» и т. д. считать исходящими также от Владимира Андреевича. А в таком случае приходится признать, что в рассматриваемом нами месте грамоты Владимир Андреевич выставляет от себя одну из статей договора, по которой, как по последствию их личных договоренностей, предшествовавших договору письменному, великий князь блюдет под ним (Владимиром Андреевичем) и под его детьми данные ему великим князем город, Галич и Дмитров. Галич и Дмитров в последующих грамотах и договорах уже не встречаются в связи с именем Владимира Андреевича – это правда. Но если мы и не находим видимого оправдания своему предположению в наличных официальных актах, то это еще не значит, что наше предположение безосновательно. В данном случае мы указываем на то, что династические стремления московских князей заставляли потомков Калиты весьма часто заключать договоры с князьями, близко стоявшими по родству к великому князю, чтобы потом изменить эти договоры сообразно с личными практическими целями. Так, мы знаем, что как Димитрий Донской, так и его преемник (сын) часто менялись с Владимиром Андреевичем волостями. Это видно из их договорных грамот. Но эти грамоты не дают возможности выстроить хронологическую последовательность, и притом непрерывную. Другими словами, до нас не дошло много официальных документов, и их отсутствие рождает множество вопросов. Великий князь мог дать Владимиру Андреевичу Галич и Дмитров, а потом заменить их другими волостями. Но договоры, заключенные между ними по случаю таких перемен, могли и не дойдти до нас. Другой спорный вопрос, появляющийся даже при беглом рассмотрении этой грамоты, касается времени заключения договора. Издатели государственных грамот и договоров, а за ними и историки почему-то относят этот договор к 1371 г. А между тем в нем есть место, которое заставляет отнести этот договор к более раннему времени. Мы читаем: «…пожалует нас [конечно, договаривающихся] Бог, найдем тобе, великому князю, великое…» Чего-то другого великого, кроме княжения, договаривающиеся не могли искать.

Когда же за всю свою жизнь Димитрий Иванович был в таком положении, в котором только и мыслимо такое условие договора, как приведенное? Только в период от 1359 до 1363 г. К этому времени и должен, по нашему мнению, относиться договор.

Известия о князьях Галицких из рода Ивана Даниловича Калиты начиняются с конца XIV в. По духовному завещанию Димитрия Донского⁶¹⁸ Дмитров отделяется от Галича и становится самостоятельным уделом, доставшись одному из младших сыновей Донского, Петру, а Галич вместе с Звенигородом и Рузой достается старшему после Василия Димитриевичу, Юрию. В конце княжения Василия Димитриевича удел Юрия увеличивается присоединением к нему Вятки, как это видно из договора с ним Василия Темного; но, с другой стороны, он уменьшается, как видно из той же грамоты, так как Юрий наравне с другим своим братом, Петром, должен был уступить несколько звенигородских волостей, чтобы составить удел для самого младшего из братьев, Константина, родившегося всего за несколько дней до смерти отца, а следовательно, и не получившего удела, так как завещание было написано до его рождения⁶¹⁹.

Таким образом, хотя и есть некоторое основание думать, что Галич и Дмитров непродолжительное время были во владении Владимира Андреевича Храброго, но пока не подтвердится наша догадка более очевидными доказательствами – ряд галицких князей из рода Ивана Калиты мы должны начинать с Юрия Димитриевича.

Юрий Димитриевич

Род. в 1374 г. – ум. в 1434 г

Юрий Димитриевич родился 26 ноября 1374 г. в Переславле и крещен был преподобным Сергием Радонежским⁶²⁰. В старину не только малолетние княжичи, но и княжичи-младенцы участвовали в важных делах и событиях, то как представители своих отцов, руководимые опытными боярами, то как еще неопытные юноши, которым нужно практическое знакомство с деятельностью, которая ожидала их в будущем, то, наконец, просто как свидетели важных событий. Так было и с Юрием Димитриевичем: в 1377 г., когда ему было еще только года три, он присутствовал на погребении митрополита Алексия⁶²¹; в 1380 г., когда Димитрий Иванович шел против Мамая, Юрий вместе с другими членами семейства был оставлен в Москве под присмотром боярина Федора Андреевича Свиблова, как бы блюстителем столицы⁶²². После Куликовской битвы имя Юрия Димитриевича не встречается в летописях до 1388 г., а под этим годом в одной из летописей отмечено, что после Пасхи с ним приключилась какая-то тяжкая болезнь, но что «Бог помилова его». В том же году по договорной грамоте Донского с Владимиром Андреевичем Храбрым Юрий Димитриевич был признан равным братом своему двоюродному дяде⁶²³.

В 1389 г. Димитрий Донской скончался. В завещании он назначил в удел Юрию Звенигород со всеми пошлинами, селами и волостями, среди которых упоминает Рузу-городок, Суходол, Вышегород и др., а также и Галич, «куплю деда своего» Ивана Калиты⁶²⁴.

Более-менее самостоятельная деятельность Юрия Димитриевича начинается с 1392 г., когда новгородцы поссорились с великим князем из-за «черного бора» и митрополичьего суда. Василий Димитриевич послал дядю Владимира Андреевича Боровско-Серпуховского и брата Юрия на Торжок, который и был взят; затем, опустошив новгородские волости, князья возвратились восвояси. Между тем в Торжке поднялся мятеж: народ убил «доброхота» великого князя, новоторжца Максима. Опять в Торжок были посланы московские полки с целью переловить убийц Максима, которые потом публично были казнены в Москве: им постепенно отсекали руки, ноги и пр. и при этом приговаривали, что так гибнут враги великого князя⁶²⁵.