Владимир Путин. Продолжение следует
Шрифт:
Однако многие из откликов российской печати были крайне необъективны. Комментируя переход В. Путина с поста президента на пост премьера и его большую речь в Государственной Думе 8 мая 2008 года, авторы газеты «Завтра» Александр Нагорный и Николай Коньков писали: «Речь В. Путина была выдержана в жесткой либерально-монетаристской манере, соответствующей всем инструкциям „вашингтонского обкома“. Создавалось впечатление, что добрая половина его текста написана под прямую диктовку Чубайса, Кудрина и Гайдара».
Впрочем, парад Победы, проведенный 9 мая на Красной площади, патриотам из газеты «Завтра» очень понравился: «Это было не просто захватывающее зрелище, это был вполне четкий сигнал о том, что никакие силовые провокации против России уже не останутся безнаказанными» [37] .
Оценки майских событий со стороны таких деятелей, как Гарри Каспаров, Борис Немцов, Михаил Касьянов или Андрей Илларионов были настолько невразумительными, нелепыми и намеренно грубыми, что с ними нет смысла полемизировать, их даже трудно цитировать: все, что происходило в Москве в мае 2008 года — это не более чем
37
«Завтра», май, № 20.
38
«Собеседник», 19 мая 2008 года, с. 16–17.
Обозреватели западной печати были более сдержанны в своих комментариях, но они, как правило, откровенно признавались, что большая часть происшедших в России событий им не совсем понятна. «Мы просто не знаем ответов на главные из вопросов, — говорил ведущий американский эксперт Стивен Сестанович из Совета по международным отношениям. — Есть много признаков того, что Дмитрий Медведев воспринимает мир не так, как его предшественник. Он как будто не сторонник государственного планирования и хотел бы уменьшить количество и влияние чиновников. Но мы не можем отрицать и того заметного прогресса, которого добилась Россия в последние 8 лет, хотя никто из нас этого не прогнозировал» [39] . «Новая структура власти в России для нас не ясна, — писала австрийская газета „Der Standart“, — так как российское руководство опирается не столько на формальные позиции и институты, сколько на неофициальные договоренности. Но именно Путин — это гроссмейстер неформальных договоренностей» [40] . «Нам неясно, что происходит в России на самом деле», — заявляла британская газета «Independent». «В России все течет, — поясняла другая британская же газета „The Guardian“, — но ничего не меняется».
39
«The New York Times», 8 мая 2008 года.
40
«Der Standart», 13 мая 2008 года.
Конечно, западным наблюдателям и политикам не понравился первый с советских времен большой парад в Москве. «Россия показывает мускулы, — писал французский публицист Фабрис Ноде-Ланглуа. — Впервые после распада СССР и окончания холодной войны ее ядерные ракеты вернулись на Красную площадь для участия в большом параде Победы. Военная мощь — это одно из средств заставить себя уважать, и Москва поняла это» [41] . Алекс Родригес из Чикаго полагал, что В. Путин возрождает символы советского могущества, чтобы укрепить национальный дух. Он писал: «Танк за танком грохотали по мостовой Красной площади, укомплектованные солдатами с невозмутимыми взглядами, обращенными в одну сторону и прикованными к трибуне с кремлевской элитой. Затем последовала смертоносная армада огнестрельного оружия, включая межконтинентальную баллистическую ракету „Тополь-М“ весом 52 тонны. И над всем этим парили клином истребители „МиГ“ и стратегические бомбардировщики. Россия возвращает себе уверенность» [42] .
41
«Le Figaro», 12 мая 2008 года.
42
«Chicago Tribune», 13 мая 2008 года.
Разумеется, парад Победы в Москве не являлся простой тренировкой для армии. «Мы никому не угрожаем, — говорил еще 5 мая В. Путин, — и не собираемся это делать. Но это демонстрация наших возрастающих возможностей в сфере обороны. Мы в состоянии защитить своих людей, своих граждан, свое государство, наши богатства, а их у нас немало». Россия не может игнорировать тот простой факт, что все три кандидата в президенты США дружно заявляли о необходимости проводить по отношению к России более жесткую политику.
Владимир Путин находился 9 мая на Красной площади на трибуне уже как премьер. 12 мая 2006 года Владимир Путин и Дмитрий Медведев объявили состав нового правительства Российской Федерации и сообщили о его новой структуре. Уже 12 и 13 мая Владимир Путин начал энергичную работу как премьер и отправился в свою первую служебную поездку в Санкт-Петербург. Начался новый период в жизни Российской Федерации и новая глава в биографии Владимира Путина, которая требует отдельного рассмотрения.
Продолжение следует, и, как можно судить по всему сказанному выше, оно будет очень важным и интересным для всех нас, граждан России.
Восемь лет спустя
В. В. Путин в 2000 и в 2008 годах
7 мая 2008 года, когда Владимир Путин сложил с себя полномочия Президента Российской Федерации, он был во многих отношениях уже не тем человеком, каким весной 2000 года, когда готовился к своей первой инаугурации. Внешне Владимир Путин за прошедшие восемь лет изменился не так уж значительно. Но это обманчивое впечатление. Изменился мир, изменилась Россия, изменились и все мы — граждане России. Изменился и В. Путин. Неизменным остается лишь внимание, которое продолжает привлекать к себе Президент России. Это внимание было велико еще осенью 1999 года, когда Владимир Путин, неожиданно для многих, стал премьером правительства России. Но оно стало исключительным, когда именно В. В. Путин был избран новым Президентом России. Для многих аналитических и специальных служб во всех крупных странах это является профессиональной обязанностью: составлять как можно более точный политический и психологический портрет всякого нового лидера, в том числе, конечно, и в России. Что он умеет и знает, на что способен, как он будет вести себя в тех или иных критических ситуациях? Каковы его политические взгляды и предпочтения? Как он относится к друзьям и соратникам, и кто из них ему наиболее близок? Каковы стиль и особенности его работы? Каковы у него сильные и слабые стороны? Каковы его увлечения? То обстоятельство, что В. Путин пришел во власть из разведки, только увеличивало интерес к нему как к человеку и политику. Однако о В. В. Путине мало кто знал тогда что-либо определенное. Специальное досье, которое было составлено на Владимира Путина сразу после назначения его на пост директора ФСБ в июле 1998 года аналитическим центром при НТВ для Владимира Гусинского, поражало своей убогостью и пробелами. Однако именно это досье было распространено осенью 1999 года среди заинтересованных лиц; ничего более подробного и внятного тогда еще не было. Тем более неожиданным для наблюдателей было уверенное, решительное, даже жесткое поведение В. Путина на посту премьера, которое так очевидно контрастировало с поведением только что отправленного в отставку премьера С. Степашина. Боевики в Чечне и дагестанские ваххабиты первыми смогли оценить и почувствовать перемены во власти в Москве. Весь их расчет и все их планы строились тогда на слабости и нерешительности российской власти.
Публичный политик — это человек, который работает на виду у всех нас. Мы многое узнали о В. Путине уже в первый год его пребывания на посту Президента, и мне приходилось часто писать о нем как о политике и человеке еще в 2000–2002 годах. Уже тогда стало очевидным, что это человек исключительных способностей, включая и способность к обучению. Очень большими оказались и внутренние ресурсы его личности. Известно, однако, что большая власть изменяет человека и чаще всего не в лучшую сторону. Меняется и отношение граждан страны к своему лидеру. Интересно и важно поэтому сравнить образ и облик Владимира Путина, каким мы видели его в первые месяцы 2008 года, когда он готовился покинуть пост президента и занять «новое место в строю», с тем, что даже очень искушенный наблюдатель видел восемь лет назад.
Трудно сказать, что власть «испортила» В. В. Путина. Конечно, огромная власть, которой В. Путин обладал на протяжении последних лет и которую он все в большей и большей степени консолидировал в своих руках, отстраняя от нее ставленников «Семьи» и олигархов, эта власть во многом изменила В. Путина, но, по мнению большинства граждан России, лишь в лучшую сторону. Об этом свидетельствует необычайный рост доверия к Путину и его популярности. Еще в октябре 1999 года, когда рейтинги премьера В. Путина превысили 40 %, российская печать писала о «запредельной» популярности нового премьера. В марте 2000 года Владимир Путин был избран Президентом России уже в первом туре, получив 53 % голосов. В марте 2004 года на президентских выборах В. Путина поддержали уже 71,3 % избирателей. В декабре 2006 года деятельность В. Путина на посту президента России одобряли в целом 78 % граждан России, а в декабре 2007 года — 82 %. В конце февраля 2008 года деятельность В. Путина на посту президента одобряли 80 % граждан страны [43] .
43
«Итоги», 4 марта 2008 года, с. 17.
В 2007 году Владимир Путин занял первое место по такому показателю, как упоминаемость в мировой, а не только в российской печати Он обогнал в этом отношении всех западных политиков, включая президента США Джорджа Буша и канцлера ФРГ Ангелу Меркель. Но «отстали» от президента России и наиболее популярные звезды кино, шоу-бизнеса и спорта. У американского журнала «Тайм» не было в декабре 2007 года иного выбора, как признать именно Владимира Путина «Человеком года». Давая обоснование своему выбору, редакция журнала заявляла, что «последний год пребывания Путина на посту Президента России был наиболее успешным. Во внутренней политике он обеспечил свое политическое будущее, а во внешней расширил влияние на положение дел на международной арене, пусть и не всегда благотворное». В 1945 году «Тайм» называл «Человеком года» И. В. Сталина, в 1957 году — Н. С. Хрущева. В 1983 году звание «человека года» разделили Рональд Рейган и Юрий Андропов. В 1987 году «человеком года» стал Михаил Горбачев. Ни Л. Брежнев, ни Б. Ельцин так и не смогли попасть в число «людей года» по версии «Тайм», хотя и были несколько раз в числе «кандидатов». Разумеется, совсем не обязательно, чтобы мнение экспертов и редакции американского еженедельника, издаваемого, как утверждается, тиражом в 50 млн экземпляров, совпадало с объективной истиной и с мнением историков. Однако в данном случае было бы трудно не согласиться с выбором журнала.