Владимир Путин

Медведев Рой Александрович

В отношениях с Западной Европой России все больше и больше приходилось иметь дело не с главами государств, а с высокопоставленными чиновниками из аппарата ЕС в Брюсселе. Встреч было много, в том числе и на высшем уровне. Главной проблемой в этих переговорах стала, как известно, энергетическая проблема. Страны Европы нуждались в стабильных поставках нефти и газа. Собственные запасы нефти и газа, главным образом в Северном море, подходили к концу, поставки из Ливии и Алжира были недостаточны для столь большого и промышленно развитого региона. Поставки из стран Персидского залива шли главным образом в Индию, Китай и Японию. Из стран Центральной Азии Европа могла получать нефть и газ также лишь через Россию. А между тем цена на энергетические ресурсы, а также на другие виды сырья продолжала расти. Все это создавало проблемы, которые без договоренности с Россией решить было почти невозможно. Однако прочной и долгосрочной договоренности у ЕС и России до сих пор не получилось. Заключались

в основном лишь двусторонние соглашения — с Италией, Германией, Венгрией, Польшей, с другими странами. Подготовленная в ЕС Энергетическая хартия не была принята Россией. Эта хартия предусматривала многие обязательства для России, но не давала России никаких преимуществ на европейском рынке, даже покупка акций европейских предприятий, выставленных на продажу, чаще всего блокировалась. Так, например, искусственные и явно политически мотивированные ограничения для коммерческой деятельности «Газпрома» в Великобритании были настолько значительны, что председатель правления ОАО «Газпром» Алексей Миллер открыто заявил, что «Газпром» не будет сокращать, но и не будет заметно наращивать свои поставки в Европу, а будет ориентироваться на поставки газа в Китай и сжиженного газа в США. Не удалось достигнуть соглашения и о создании большого совместного проекта по разработке крупнейшего Штокмановского газоконденсатного месторождения в Баренцевом море. В конце концов «Газпром» объявил, что будет этот проект осуществлять самостоятельно. К сожалению, не совпадают сами концепции энергетического сотрудничества России и ЕС. Россия готова предоставить ЕС и его членам доли в российских месторождениях, но только в обмен на доступ России к распределительным сетям, которые в газовой отрасли являются самой прибыльной частью всей цепочки. До последнего времени 95 процентов российской нефти и 100 процентов газа экспортировались в расширенный Европейский регион, к которому принадлежит и Турция. Но сегодня большой спрос на российские энергоресурсы появляется в Китае и в Японии, а это повышает в свою очередь ценность и стоимость российских ресурсов.

Явное ухудшение отношений между Россией и некоторыми странами Западной Европы, а также с высшими чиновниками из ЕС в Брюсселе и с некоторыми европейскими организациями типа ОБСЕ стало предметом многочисленных аналитических статей как в западной печати, так и в самой России. «Роман Запада с путинской Россией, похоже, подходит к концу, — писала одна из влиятельных европейско-американских газет. — Не следовало бы вообще отказаться от попыток интегрировать Россию в западный мир, попыток, которые предпринимаются вот уже десять лет? Многие приходят к положительному ответу на этот вопрос, оценивая Путина как личность. Но любое изменение проводимого курса должно учитывать некоторые политические реалии и структурные дилеммы в отношениях Запада и России.

Прежде всего надо понять, что Путин популярен в России во многом по тем же причинам, по которым прозападные российские демократы непопулярны. Путин принял из рук находившихся у власти прозападных демократов страну, которой недоставало целей и надежды, и он вернул ей и то и другое. Хотя Путин принадлежит к совершенно иной политической традиции, он взял на себя в России роль, сходную с ролью Шарля де Голля во Франции, — роль человека, оттащившего страну от края пропасти. Как и действия де Голля, действия Путина до сих пор производили впечатление на избирателей — выплаченные пенсии и зарплаты, радикальная налоговая реформа, профицит бюджета, доходы от торговли. В мире Россия из просителя превратилась во вкладчика» [329] . Эта констатация разумна, но недостаточна.

329

Там же. 2005. 6 февраля.

«Почему нас разлюбила Европа?» — так озаглавила свою статью Ольга Власова в журнале «Эксперт». «Нынешнее охлаждение между Брюсселем и Москвой, — полагала О. Власова, — вызвано провалом европейской стратегии, рассчитанной на слабую Россию. Как сложатся наши отношения в дальнейшем — будет зависеть от того, научатся ли Россия и Евросоюз сосуществовать как два конкурирующих центра силы» [330] . Эта оценка уже ближе к истине. Как ни прискорбно это признавать, но именно усиление и укрепление России и в экономическом, и в политическом, и в военном отношениях вызывает раздражение у многих западных политиков. «Россия возвращается», и как раз в то самое время, когда у стран Запада возникает все больше и больше собственных трудностей.

330

Эксперт. 2004. 23–29 февраля. С. 17.

Россия вообще не стремится вступить в Европейский союз, и это не является ни ближней, ни дальней целью нашей страны — в отличие от Грузии и от нынешних руководителей Украины. Приоритетом для России является интеграция со странами СНГ и, в частности, образование единого экономического пространства с Белоруссией, Казахстаном, а если это будет возможно, и с Украиной. Идея о создании общего экономического пространства между Россией и Евросоюзом, которая была высказана еще в 1999 году, сегодня не является актуальной.

Сближение между Россией и Европой должно происходить, но этот процесс рассчитан на многие десятилетия, и он является частью глобального процесса интеграции, в который втягиваются также вся Азия, вся Америка и вся Европа. В Европе никто Россию особенно и не ждет, и это не должно никого из нас ни раздражать, ни удивлять. Россия слишком велика, и у нее свой путь и свои союзники. Вызывает недоумение лишь то, что все более явные попытки отгородиться от России многие западные политики мотивируют не размерами или исторической индивидуальностью России, которая просто не помещается в Европе, а тем, что Россия якобы уходит от демократии и склоняется к авторитарным методам руководства. Это надуманный и фальшивый мотив, и политику Брюсселя на этом направлении критикуют и некоторые более объективные западные эксперты.

Так, например, директор Центра российских и восточноевропейских исследований в Бирмингеме Фил Хэнсон писал: «Реакция Европы на процессы, происходящие в России, мягко говоря, неадекватна. Путин действительно гораздо более жесткий политик, чем Ельцин, и более склонен к тому, чтобы не давать оппозиции усиливаться. Однако на самом деле для демократических процессов всегда нужен большой промежуток времени, и в России все совсем не так плохо. Там достаточно свободы и честные выборы» [331] .

331

Там же. С. 20.

На протяжении вот уже многих десятилетий в Западной Европе идет процесс строительства «единого европейского дома». Западные социал-демократы и сегодня нередко повторяют в этой связи слова о своей цели по созданию Соединенных Штатов Европы. Формулы здесь могут быть разными, но речь идет не только о создании полностью интегрированного рынка, но и о предельном сближении систем государственного управления.

В последние 15 лет в этот процесс включились и страны Восточной Европы. Одновременно происходит и расширение на Восток всех систем НАТО. Трудностей в этом деле очень много, и мы это видим, наблюдая за разработкой и принятием Конституции Европейского союза. Очень сомнительно, что в «единый европейский дом» смогут войти и жить там даже Украина, Турция. О России речь не идет, она должна создавать по соседству свой «российский» или «евразийский дом». Россия вызывает опасения у многих стран Запада, но многое в этих опасениях проистекает не от трезвого анализа, а от предрассудков.

Подводя итог отношениям России и Западной Европы за последние годы, самый компетентный российский экономический журнал «Эксперт» писал: «Мы интегрируемся в глобальный мир ровно настолько быстро, насколько быстро он готов нас воспринять в качестве единого и суверенного государства. Искусственным образом ускорять этот процесс не только бесполезно, но и опасно. Это, безусловно, не означает, что нам не нужно повышать уровень компетенции внешнеполитической бюрократии. Но, во-первых, не стоит это делать форсированно, а во-вторых, критерием эффективности не должны быть скорость и глубина интеграции в различные международные институты. Мы должны продолжать курс на развитие двусторонних отношений со странами Европы. Брюссельское направление, то есть отношения с ЕС как с единым целым, надо несколько подтянуть, но не более того. Существующая модель отношений Евросоюза с внешним миром, которую Брюссель навязывает России, нас совершенно не устраивает. Так что с реальными интеграционными проектами с ЕС, похоже, стоит повременить и сконцентрироваться на решении действительно важных и неотложных внутренних проблем» [332] . Это вполне разумная позиция для России.

332

Там же. 2005. 16–22 мая. С. 24.

Россия и страны Восточной Европы

Шесть стран Восточной Европы: Болгария, Румыния, Венгрия, Словакия, Чехия и Польша — являются ближайшими соседями СНГ и России, и еще недавно они были нашими ближайшими союзниками и экономическими партнерами. Но сегодня все прежние связи по линиям СЭВ и Варшавского договора прерваны, а новые связи завязываются с трудом. Нет смысла рассматривать здесь многие претензии и причины, породившие наше отчуждение от стран Восточной Европы. Но есть много поводов не соглашаться с современной ситуацией, которая приносит ущерб и России, и странам Восточной Европы. Ориентация этих стран на США и Западную Европу понятна с эмоциональной и с политической точек зрения. Но должна ли эта ориентация быть столь безоглядной и односторонней? Дал ли этот политический курс ожидаемый эффект? Что дало, например, странам Восточной Европы их вступление в НАТО?