Владимир Путин

Медведев Рой Александрович

Утром 26 октября телевидение и радио сообщили нам об успешном штурме, уничтожении террористов и освобождении заложников. Примерно с 10 часов утра телевидение раз за разом показывало всем нам внутренние помещения и зрительный зал театрального центра. Это были уже не оперативные съемки ФСБ, хотя потом нам показали и часть оперативных съемок.

В большом зале с креслами красного цвета уже не было заложников, но в разных местах и в разных позах лежали и сидели убитые террористки-смертницы в черных одеждах и с пакетами взрывчатки на поясах. В центре зала из рюкзака торчал большой заряд с проводами. В других помещениях лежали убитые террористы-мужчины, рядом валялось их оружие. Были уничтожены все террористы — 32 мужчины и 19 женщин. Несколько бойцов спецназа ранены. Заложников уже вынесли из зала и развозили машинами «скорой помощи» и на микроавтобусах по московским больницам. В 12 часов дня нам сказали о гибели 67 заложников, но это были не

окончательные цифры. Тем не менее все увиденное казалось чудом.

Как это удалось сделать? В течение дня мы узнали немало подробностей ночных событий.

Мы узнали о применении усыпляющего газа. Это было сделано впервые в подобной ситуации и в таких масштабах. Мы узнали, что число погибших заложников увеличилось до 100 человек. Днем 26 октября группу пострадавших заложников в больнице им. Склифосовского посетил Владимир Путин и пожелал им скорейшего выздоровления. Только вечером в 21 час Владимир Путин выступил с обращением к нации. Он сказал: «Дорогие соотечественники! В эти дни мы вместе пережили страшное испытание. Все наши мысли были о людях, оказавшихся в руках вооруженных подонков. Мы надеялись на освобождение попавших в беду, но каждый из нас понимал, что надо быть готовыми к самому худшему. Сегодня утром проведена операция по освобождению заложников. Удалось сделать почти невозможное — спасти жизни сотен людей. Мы доказали, что Россию нельзя поставить на колени. Но сейчас я прежде всего хочу обратиться к родным и близким тех, кто погиб. Мы не смогли спасти всех.

Простите нас.

Память о погибших должна нас объединить.

Благодарю всех граждан России за выдержку и единство. Особая благодарность всем, кто участвовал в освобождении людей. Прежде всего сотрудникам спецподразделений, которые без колебаний, рискуя собственной жизнью, боролись за спасение людей. Мы признательны и нашим друзьям во всем мире за моральную и практическую поддержку в борьбе с общим врагом. Этот враг силен и опасен, бесчеловечен и жесток. Это международный терроризм. Пока он не побежден, нигде в мире люди не могут чувствовать себя в безопасности. Но он должен быть побежден. И будет побежден. Сегодня в больнице я разговаривал с одним из пострадавших. Он сказал: “Страшно не было, была уверенность, что будущего у террористов все равно нет”. И это правда. У них нет будущего. А у нас есть».

* * *

Нет необходимости излагать здесь подробности проведения самой спецоперации по освобождению заложников и уничтожению террористов. В этой операции приняли участие около 200 бойцов «Альфы», «Вымпела» и некоторых других специальных подразделений. Еще вечером 25 октября бойцы спецназа скрытно подошли к задней и боковым стенам большого квадратного здания; им удалось не только закрепиться на многих позициях внутри здания, но и подтащить сюда баллоны с усыпляющим газом и определить системы вентиляции и другие подходящие отверстия и шахты для использования газа. Людей из «Альфы» и «Вымпела» страховали сотни бойцов милицейского СОБРа и не менее тысячи автоматчиков — солдат внутренних войск.

Приказ о штурме поступил в 6 часов 20 минут, и немедленно в зрительный зал и в другие помещения центра пустили фентанил, газ без цвета и запаха, который используется в медицине в качестве обезболивающего и усыпляющего средства. Конечно, это было небезопасно для ослабленного организма многих заложников. Но другого способа нейтрализации террористок-камикадзе просто не существовало.

Штурм вели с трех сторон, у каждой из групп спецназа была своя задача. Террористы явно не ожидали штурма, но в разных помещениях Дома культуры оказали отчаянное сопротивление, пытаясь использовать гранаты, пулемет, автоматы. Бойцы спецназа в бронежилетах применяли бесшумное оружие. Боевая операция длилась 15–20 минут, но уже в первые минуты спецназовцы ворвались в зал, чтобы нейтрализовать террористок с их страшным оружием — поясами со взрывчаткой. Те спали — сказались и усталость, и действие газа. Никто из них не успел бросить гранату или взорвать свой заряд. Заложников стали выносить из зала вначале сами спецназовцы, затем в зал вошли спасатели, за ними — десятки врачей. Не все в действиях спасателей и врачей было безупречно, но и задач подобной сложности они никогда ранее не решали.

* * *

По мнению почти всех экспертов, а также офицеров из спецподразделений других стран, российский спецназ провел эту операцию блестяще. Очень высоко оценил деятельность спецподразделений и Владимир Путин. Уже на следующий день, в воскресенье 27 октября, он провел в Кремле большой прием в честь участников субботнего штурма. Не только российская печать, но и СМИ многих стран мира всю следующую неделю обсуждали подробности проведенной операции. Почти все обозреватели были высокого мнения о профессионализме российского спецназа. Не обошлось, однако, и без грубых фальсификаций. «Московская правда» называла все случившееся «смертельно опасной показухой» и «фантастической случайностью» [246] . А некий «политтехнолог» Н. Латыпов пытался доказать, что в театральном центре происходил «хорошо отрежиссированный спектакль, а взрывчатки как таковой в зале не было» [247] .

246

Московская правда. 2002. 28 октября.

247

Экспресс-газета. 2002. № 43.

Трагедия в Москве не объединила российских политиков. Кое в чем их полемика стала даже более острой. Все политические течения и группы были согласны только в одном: выполняя приказ Верховного главнокомандующего, специальные подразделения ФСБ и МВД действовали высокопрофессионально. «Это была хорошо проведенная операция», «Без права на ошибку», «Действия спецназа войдут в учебники», «“Альфа” и “Вымпел” вернули нам чувство защищенности», «С тем, что спецоперация была проведена успешно, спорить бессмысленно», «Такой победы силовых структур и власти у нас не было давно», «Этот бой с терроризмом общество выиграло», «Операция прошла успешно» — такого рода высказываний политиков и общественных деятелей разных направлений можно привести много. Но область согласия на этом заканчивалась, и дальше шли разногласия.

Больше всего нареканий и насмешек со стороны наблюдателей и журналистов вызвало поведение лидера СПС Бориса Немцова, который слишком назойливо суетился перед телевизионными камерами. Немцов был первым, кого террористы пригласили быть посредником. Но он побоялся идти в театральный центр и разговаривал с Бараевым только по телефону. На встречу с террористами от СПС пошла лишь Ирина Хакамада. «Счастье Бориса Ефимовича, — писала одна из газет, — что он живет не на Кавказе, где публичное поведение мужчины общественность изучает, как ботаник пойманную бабочку под микроскопом. Там его политическая карьера рухнула бы, как ледник в Кармадонском ущелье. “Потерявший лицо” — так в горах зовут тех, кто в критической ситуации публично демонстрирует свое малодушие» [248] .

248

Московский комсомолец. 2002. 30 октября.

Сергей Ковалев после 26 октября несколько раз заявил, что Путин «упустил свой шанс» стать миротворцем. Журнал «Свободная мысль» сделал вклейку в ноябрьский номер и сообщил своим читателям о гибели в результате спецоперации 165 российских граждан, включив в этот список и террористов: «ибо каждая человеческая жизнь бесценна». И. Мильштейн из «Нового времени» пытался доказать, что на Дубровке победил в конечном счете не Путин, а Бараев, в «остекленевших глазах которого была усмешка и торжество победителя» [249] . Газета «Версия» пыталась доказать, что «Альфа» применила в театральном центре не усыпляющий газ, а «высокоэффективное боевое отравляющее вещество нервно-паралитического действия, рассчитанное на то, чтобы убивать, а не просто выводить противника из строя» [250] . Военный обозреватель газеты «Совершенно секретно» Павел Фельгенгауэр с сожалением писал об убийстве «Альфой» женщин-смертниц, «хотя они находились в бессознательном состоянии». «Возможно, — заявлял этот “эксперт”, — что фугасы террористов были действительно муляжами или у них был четкий приказ не устраивать массовой бойни невинных людей. Ведь в Москву чеченцы пришли с чисто политической целью добиваться прекращения войны и выставить в негативном свете российскую власть» [251] .

249

Новое время. 2002. № 44. С. 12.

250

Версия. 2002. 4 ноября.

251

Совершенно секретно. 2002. № 44. С. 4.

* * *

Поражение террористов в Москве вызвало распрю в горах Чечни. Масхадов попытался отмежеваться от Басаева и объявил о смещении Басаева со всех постов и передаче его дела в Верховный шариатский суд Ичкерии, Басаев объявил, что он продолжит войну с «российскими оккупантами», но другими методами. Усама бен Ладен, перечисляя «героические акции», проведенные в 2002 году его единомышленниками против «неверных», включил в свой немалый список и «взятие заложников в Москве».