Владимир Владимирович™
Шрифт:
Мы:
Александр Калягин, Олег Табаков, Чулпан Хаматова, Кирилл Серебренников, Дина Корзун, Лия Ахеджакова, Ольга Будина, Ольга Кабо, Елена Яковлева, Ольга Дроздова, Галина Петрова, Сергей Гармаш, Евдокия Германова, Мария Миронова, Амалия Мордвинова, Ирина Розанова, Евгений Миронов, Алена Бабенко, Алексей Кравченко, Олеся Судзиловская, Александр Лазарев, Дмитрий Дюжев, Гоша Куценко, Ингеборге Дапкунайте, Максим Покровский, Алексей Кортнев, Тамара Гвердцители, Алексей Айги, Лариса Рубальская, Сергей Старостин, Алексей Лундин, Денис Мацуев, Илзе Лиепа, Ирина Богушевская, Гарик Сукачев, Юрий Шевчук и Валерий Панюшкин.
Десять лет назад в России выживало 5% детей, заболевших раком. В Америке и Европе тем временем выживало 70%. Теперь мы обучили врачей и освоили современные технологии лечения. Сегодня в России выживает половина, 50% заболевших раком детей. А в Америке и Европе - 80%. Мы отстаем на 30%.
Каждый год в России 5 тысяч детей заболевают раком. Из них 50% - две с половиной тысячи детей - выживают благодаря современному лечению. А еще 30% - полторы тысячи детей каждый год - могли бы выжить, но умирают, потому что им не хватает лекарств и оборудования, современных клиник и квалифицированных специалистов, донорского костного мозга и донорской крови. Все это можно было бы купить за деньги. Каждый год в России полторы тысячи детей могли бы выжить, но умирают, просто потому что у нас не хватило денег. В Беслане погибло 186 детей. Это почти десять Бесланов каждый год. Просто потому что не хватает денег на лечение.
Почему в России нет ни одного современного детского онкогематологического центра и только три клиники делают пересадку костного мозга, а в Германии - девяносто клиник? Почему в России, где только 10-ти процентам детей, больных раком крови и нуждающихся в трансплантации костного мозга, делают эту тяжелую операцию, нет банка донорского костного мозга? Почему матери больных детей, нуждающихся в ежедневном переливании облученной донорской крови, ездят из Российской Детской Клинической Больницы - клиники Института Детской Гематологии с пакетами донорской крови через всю Москву, чтоб облучать кровь? Почему в Институте нет аппарата для облучения крови? Он стоит 200 тысяч долларов. Как автомобиль, на котором ездит любой правительственный чиновник и любой уважающий себя руководитель крупной компании.
Мы верим, что нет на земле человека, который отказался бы спасти полторы тысячи детей, если бы знал, что может спасти их. Мы думаем, что люди государства и бизнеса находятся в плену предрассудков и устаревших мрачных мифов, которыми овеяно слово «рак». Мы думаем, что государственное финансирование и благотворительность в сфере детской онкологии так скудны, просто потому что люди не знают, что рак излечим.
Мы хотим рассказать, что рак излечим. Мы хотим рассказать, что организм ребенка способен выдержать тяжелое лечение, которого зачастую не может выдержать взрослый.
Билеты, вопросы, информация по телефону: 508 54 74
Среда, 25 мая 2005 г. 21:32:28
Однажды Владимир Владимирович™ Путин приехал к себе на работу в Кремль. Владимир Владимирович™ вышел из бронированного лимузина «Мерседес-пульман», одернул полы своего президентского пиджака и уверенно вошел в двери первого корпуса.
В вестибюле здания стояли два милиционера. Владимир Владимирович™ прошел мимо них и кивнул. Милиционеры не шевельнулись. Владимир Владимирович™ удивился, но виду не подал.
Владимир Владимирович™ прошел по короткому коридору к лифту, возле которого стоял предупредительный сотрудник Федеральной службы охраны. Проблесковый маячок на высокой фуражке сотрудника не горел, а сам он не пошевелился при появлении Владимира Владимировича™. Владимир Владимирович™ нахмурился, нажал на кнопку вызова лифта.
Лифт не работал.
Владимир Владимирович™ пожал плечами и пошел к лестнице. На лестнице в различных стояли сотрудники аппарата Владимира Владимировича™. Чиновник в сером костюме занес ногу на следующую ступеньку, но так и не успел наступить. Молодой человек с папкой в руках склонился к уху симпатичной девушки, на лице которой застыла улыбка. Дама с высокой прической стояла с открытым ртом и прижатым к уху аппаратом мобильной связи.
Владимир Владимирович™ растерянно оглянулся. Все пространство вокруг было заполнено застывшими фигурами.
Владимир Владимирович™ осторожно поднялся по лестнице, обходя стоящих людей, и пошел по длинным кремлевским коридорам, заглядывая в кабинеты. В кабинетах за столами сидели люди. Одни замерли при работе с документами, другие над чайными чашками, третьи - с телефонными трубками в руках.
Владимир Владимирович™ шел по коридорам, и его окружала звенящая тишина.
Владимиру Владимировичу™ было страшно.
Вдруг из-за поворота коридора вышел заместитель главы Администрации Владимира Владимировича™ Владислав Юрьевич Сурков. В руках Владислав Юрьевич держал измерительный прибор вольтметр.
– Брателло!
– кинулся к Владиславу Юрьевичу Владимир Владимирович™, - Че это, а?! Сон?!
– Да какой там сон, - ответил Владислав Юрьевич, наматывая на вольтметр провода, - Электричества нет. Ничего не работает.
Владимир Владимирович™ облегченно выдохнул.
Среда, 25 мая 2005 г. 21:33:02
Однажды Владимир Владимирович™ Путин сидел в своем кремлевском кабинете и пытался включить бытовые электроприборы. Ничего не работало. Владимир Владимирович™ достал из кармана аппарат правительственной мобильной связи с двуглавым гербом вместо клавиатур и нажал на нем единственную кнопку вызова хоть кого-нибудь.
Никто не вызывался.
Владимир Владимирович™ кинул взгляд на небольшой чемоданчик, стоявший под его президентским столом. В чемоданчике находилась кнопка для запуска межконтинентальных баллистических ракет.
Владимиру Владимировичу™ стало не по себе.
Вдруг высокие двери его кабинета распахнулись, и в помещение быстрым шагом вошел председатель российского акционерного общества «Единые энергосистемы» Анатолий Борисович Чубайс.
– Етить твою!… - громко начал Анатолий Борисович, размахивая пассатижами, ручки которых были обмотаны синей изоляционной лентой, - Единая Россия, брателло! Че за дела-то, а?
– В каком это смысле?… - растерянно спросил Владимир Владимирович™.
– А я тебе так скажу!
– гремел Анатолий Борисович, - Электричество - оно тебе что? Контакт - он или есть, или же его нет. Фертшейн?