Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне
Шрифт:
Когда они вошли в подъезд дома № 28 по Малой Грузинской, их встретил суровый вахтер: «Вы к кому? К этому? К Высоцкому?» — «К нему, к нему», — практически на бегу ответила Ахмадулина, увлекая за собой актрису. Дверь им открыл сам хозяин квартиры. Увидев Малявину, расплылся в широченной улыбке: «Ба, кого я вижу». Обняв и расцеловав обеих, пропустил их в квартиру. А там народу — уйма.
— Боже, Володя, сколько гостей у тебя! — удивилась Малявина.
— Все дороги ведут в Рим! — рассмеялся Высоцкий и попросил: — Сядьте, пожалуйста! Ничего не вижу за вашими спинами.
А видеть он хотел Женю
«Мы уселись. Я, по счастью, оказалась рядом с Володей. Мне было уютно на низком пуфике. Володя сидел на полу. Мы внимательно дослушали Женю и долго аплодировали ему. Огромная луна тоже слушала Женю. Она прямо-таки ввалилась в комнату и не оставляла нас целый вечер. Я рассматривала дивные портреты Марины Влади (она к тому времени уже вернулась с сестрой в Париж. — Ф. Р.), обернулась и увидела фотографию Валеры Золотухина. Володя сказал:
— Я люблю Валеру. И еще Ваню Бортника.
Женя Евтушенко попросил Володю спеть:
— Володя, прошу тебя! Что-нибудь из своей классики.
И Володя запел «Кони». Он пел стоя и глядел в окно на сумасшедшую луну. Меня трясло…
Володя сказал мне:
— Пойду позвоню Марине. Идем со мной.
Мы пришли в другую комнату. Большой письменный стол у окна, напротив — постель, телефон на полу.
Помолчали. Володя говорит мне:
— Только что заступился за тебя. Одна актриса… не важно кто… там, в комнате, сказала, что ты пьешь. Я спросил ее, словно не знаю тебя:
— А книжки она читает?
— Да… и много, наверное, — ответила актриса.
— Говорят, она рисует? — интересуюсь я.
— Да-да, я видела ее работы.
— Она что-то сочиняет-пишет? — продолжаю я.
— Говорят, — отвечает.
— Играет много в театре… и хорошо, — наступаю я.
— Да-да, много… и хорошо, — соглашается она.
И тогда я спросил ее:
— А когда же она пьет?
Мы расхохотались, и Володя стал звонить Марине в Париж. Я повернулась к столу. На столе лежали совсем новые стихи Высоцкого, записанные простым карандашом. Он предложил мне почитать их. Стихи о больном человеке, о срыве, который с ним приключился. Мне думается, они были написаны Володей после гастролей в Болгарии, где он плохо себя чувствовал.
Володя дозвонился Марине. Нежно, очень нежно говорил с ней. Потом спросил:
— Ну, что стихи?
— Страшно.
— Да. Это все страшно. Очень страшно. Лучше расскажи мне о Румынии.
— Что, Володя, рассказать? В Румынии было хорошо! Сару Монтьель любил Ион Дикисяну. Меня — Флорин Пиерсик. (В середине 60-х Малявина снималась в Румынии в фильме «Туннель». — Ф. Р.)
— А Марину? (Она снималась там же в фильме «Безымянная звезда». — Ф. Р.)
— Кристи Авраам.
— Действительно, здорово.
Мы вернулись к гостям. Пили красное французское вино. Беседовали. Постепенно гости расходились.
— Не уходи, — попросил меня Володя.
Я ушла под самое утро, чуть ли не последней. Когда прощались, он сказал: «Помни… мало ли что… Я тут как тут… Я твой дежурный».
22 января Высоцкий выступил с концертом в дубнинском ДК «Мир».
23 января он съездил в Ивантеевку, где дал двухчасовой концерт в Доме культуры «Юбилейный». На следующий день играл в «Жизни Галилея».
25 января Высоцкому исполнилось 38 лет. Никаких торжеств по этому случаю в стенах родной ему «Таганки» устроено не было, но те, кто хорошо относился к имениннику, поздравили его от всей души. Сам Высоцкий по этому случаю тоже подготовил подарок: приволок в театр магнитофонные записи своих песен, которые он минувшим летом напел во Франции в сопровождении оркестра. Практически всем присутствующим услышанное понравилось. Высоцкий тоже ходил гордый и хвастался: дескать, если на родине не хотят выпустить его диск, то французы это сделают без всяких оговорок.
26 января Высоцкий дал еще один концерт в Ивантеевке. А на следующий день играл в «Гамлете».
Между тем в Москве проходят гастроли популярного французского певца Максима ле Форестье. 28 января в Театре эстрады состоялся его очередной концерт, который почтили своим присутствием многие знаменитости, в том числе и Высоцкий. Между тем перед концертом его познакомили с Верой Савиной — давней приятельницей ле Форестье. Высоцкий принялся расспрашивать ее о французе, сказал, что в Париже у него не получилось познакомиться с Максимом и вот сегодня он хочет это упущение исправить. Стал просить Веру помочь ему в этом. А та смотрела на него и никак не могла взять в толк, кто (!) перед ней. Ей представили Высоцкого просто как Володю, а с его творчеством она практически была не знакома. И только в конце разговора, по каким-то косвенным причинам она наконец догадалась, с кем разговаривает.
После концерта Вера и Высоцкий, в компании еще нескольких человек (среди них была и французская актриса Катрин Денев) и самого ле Форестье, отправились на ужин к французскому послу. Волею случая, Вера, Высоцкий и Форестье оказались за одним столиком. Именно это обстоятельство и помогло нашему герою познакомиться с заезжей знаменитостью. Далее почитаем воспоминания самой В. Савиной:
«На столе было красное вино, которое очень сближает. На вечере собралась в основном актерская публика. Был там Андрей Смирнов, который снял „Белорусский вокзал“, была актриса Микаэла Дроздовская. А в целом было достаточно неинтересно. Французские чиновники, скучающие в Москве, пригласили к себе скоморохов. Даже при всем уважении и почитании, которым они старались окружить актеров, все равно чувствовалось, что это люди из очень разных миров и к тому же говорящие на разных языках.
С Высоцким на вечере был связан один любопытный эпизод. Присутствовавшая там же чья-то дочка или женушка, которая выпила неприличную дозу спиртного, стала приставать к нему с воспоминаниями о том, что когда-то в ее отсутствие Высоцкий был у них дома в большом подпитии и разбил всю хрустальную посуду. И вот тогда меня впервые поразило то, что он ей ответил не просто резко, а так грубо, что если бы в тот момент она не была столь сильно пьяна, то после этого она могла бы надолго впасть в глубокую депрессию. Это кошмарное выяснение продолжалось до тех пор, пока ее не увели с вечера.