Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь…
Шрифт:
Пока Высоцкий находился в отъезде, на родине случилось ЧП: едва не погиб его близкий друг Всеволод Абдулов. С ним случилось следующее. Он снимался в Баку в детской сказке, где играл роль доброго волшебника. 21 августа съемки эпизодов с его участием закончились, и Абдулов засобирался в Москву. Перед отъездом заехал на коньячный завод, где взял две канистры коньяка, фруктов, овощей и тронулся в путь. Однако по пути его ждало несчастье. 23 августа, когда Абдулов подъезжал к городу Ефремов Тульской области, у его автомобиля лопнуло переднее колесо. Машина пошла юзом, после чего сделала шесть (!) полных переворотов через капот. Спустя несколько минут, когда к месту аварии примчалась «Скорая помощь», Абдулова извлекли
В те дни Высоцкий был в Монреале, где проходил международный кинофестиваль (он шел с 19 по 28 августа). Помимо фестивальных мероприятий звездная чета посещала и другие. Так, 26 августа они присутствовали на концерте известной рок-группы «Эмерсон, Лэйк и Палмер», который проходил на Олимпийском стадионе в Монреале. По словам М. Влади: «Эмерсон, Лэйк и Палмер» в энный раз исполняют на бис песни, и ты вдруг принимаешься петь во все горло. Наши обалдевшие соседи привстают посмотреть, откуда исходит этот громыхающий голос, подхватывающий темы рока, и, заразившись твоим энтузиазмом, все начинают орать».
Там же к Высоцкому однажды подошел М. Аллен, который захотел опубликовать в английском переводе «Охоту на волков» и попросил у Высоцкого разрешения на эту публикацию. Но Высоцкий дать такое разрешение не решился. Сказал: «А вы опубликуйте так… Без разрешения».
Когда звездная чета вернулась в Париж, Высоцкий узнал об аварии Абдулова. И принялся названивать в Тулу чуть ли не ежедневно. Вот как об этом вспоминает врач В. Дробышев: «Высоцкий несколько раз звонил. Когда я был дежурным врачом, он попадал на меня, и я разговаривал с ним. Высоцкий звонил из Парижа. Я это знал потому, что в телефонной трубке было хорошо слышно, как телефонистки кричали: „Мадмуазель, мадмуазель…“ В основном весь разговор касался здоровья Абдулова.
Когда Высоцкий в первый раз позвонил, это было несколько неожиданно. Мы уже привыкли к тому, что здоровьем Абдулова интересовались многие люди, но чтобы Высоцкий! Да еще из далекой страны… Когда Абдулову передавали, что звонил Высоцкий, он очень живо на это реагировал… После сообщения о звонке Высоцкого он всегда рассказывал по этому поводу какой-нибудь анекдот.
Часто Абдулов проговаривал текст ролей из различных спектаклей, а потом только вспоминал, что речь идет о чем-нибудь другом. А вот звонки Высоцкого придавали ему больше оптимизма. И в первое время он всегда спрашивал: «А Володя не здесь?» Судя по всему, они были большими друзьями, людьми очень близкими…»
Вернувшись на родину в самом начале сентября, Высоцкий собирался немедленно ехать в Тулу навещать друга. Но врачи отговорили: попросили подождать, когда Абдулову станет лучше. И Высоцкий отправился с концертами в Харьков. На календаре была суббота, 3 сентября. Конферировал на концертах Николай Тамразов, который впоследствии станет сопровождать Высоцкого во многих его гастролях. Однако в тот первый раз их общение едва не завершилось скандалом. Началось же все с невинного вопроса Тамразова к Высоцкому, как того объявлять. Артист попросил сделать это по возможности коротко: «Поет Владимир Высоцкий». Но Тамразов решил повыпендриваться и произнес перед зрителями напыщенную речь: «А теперь все оставшееся время вы проведете с тем, ради которого вы сюда пришли… Для вас поет артист, поэт, композитор…». И все, что мог Высоцкий, конферансье снабдил самыми большими эпитетами! Причем не сказал, а буквально прокричал свой монолог, поскольку дело было во Дворце спорта. Когда Высоцкий вышел на сцену, его взгляд буквально испепелял Тамразова. Однако затевать скандал перед выступлением он не стал, решив сделать это чуть позже.
Отыграв концерт, Высоцкий нашел за кулисами Тамразова и зло его спросил: «Слушайте, вы!.. Мы ведь договорились, как меня объявлять?! Так какого же…» – дальше шел набор ненормативной лексики. Короче, конферансье был осажен. Далее послушаем рассказ самого Н. Тамразова: «Следующий концерт в этот же день. Я снова на сцене:
– Нас частенько спрашивают: волнуется ли артист перед выходом? Если артисту есть, что сказать, – то волноваться необязательно, а если нечего – то волноваться все равно бесполезно. Возьмем, к примеру, меня – у меня всегда есть, что сказать. Сейчас скажу три слова – и будут аплодисменты, будет успех. Итак, три слова: «Поет Владимир Высоцкий!»
Зал грохнул аплодисментами. Володя выходит. Я, не обращая на него внимания, раскланиваюсь… Володя стоит, смотрит. Поворачиваюсь к нему:
– Володя, смотрите, как меня не хотят отпускать! Какой успех у меня сегодня!
Смотрю – он заулыбался. Ну, слава богу, кажется «попадаю»… Я говорю:
– Товарищи зрители! Ну я же не один здесь… Есть еще Высоцкий! Давайте послушаем его. А вдруг у него тоже есть, что сказать…
Я понял, что ему это понравилось, потому что в конце концерта он поднял руку и сказал свою любимую фразу:
– Поберегите ладошки – детей по головам гладить.
А потом добавил:
– А теперь давайте послушаем Тамразова – у него всегда есть, что сказать…»
9 сентября по ЦТ вновь показали «Карьеру Димы Горина». Высоцкий эту трансляцию не видел, поскольку был в те дни в Париже. На этот раз он приехал во Францию по приглашению главной газеты французских коммунистов «Юманите», чтобы принять участие в ежегодном празднике этого издания. И 9 сентября Высоцкий специально приехал в концертный зал, где ему предстояло выступать, чтобы порепетировать и настроить аппаратуру. По его же словам: «В первый раз я буду петь во Франции, поэтому немного волнуюсь. Мне сказали, что будет много зрителей…»
Концерт состоялся 11 сентября.
Вернувшись на родину, Высоцкий отправился в Тулу, чтобы навестить Всеволода Абдулова. Было это в субботу, 17 сентября. Шансов на то, что его пропустят к больному, было мало: накануне ему позвонила мать Абдулова и предупредила об этом. Но она же посоветовала ему средство, которое могло помочь: надо было обратиться к фельдшеру больницы Владимиру Мартынову. Высоцкий так и сделал. Фельдшер действительно помог: позвонил в приемное отделение и попросил дежурную сестру пропустить к Абдулову Высоцкого. Дежурная засмеялась: «Хватит шутить, Володя! Какой еще Высоцкий? Он, наверное, сейчас во Франции». На что Мартынов ответил: «Это правда, он сейчас у меня, и я его направляю к вам». Как вспоминает фельдшер: «Во время этого разговора Высоцкий, помню, все возмущался нашим больничным режимом, внутренним „драконовским“ (это его слово мне хорошо запомнилось) законом. Его, как и везде в нашей стране, и тут не пускали.
Мы вышли с Высоцким в коридор. Из большого окна я показал ему дверь для посетителей, куда ему следовало идти. Одновременно я увидел «Мерседес» – автомобиль, редкий в то время даже для Москвы, не говоря уже о Туле, который стоял в самом центре площади перед главным входом больницы, прямо под знаком «Стоянка запрещена». Бесспорно, это была машина Высоцкого. Владимир Семенович, глядя в окно, внимательно выслушал меня, затем сказал: «Спасибо, до свидания», повернулся и направился к выходу из нашего корпуса.