Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь…
Шрифт:
– Ну ладно, я буду работать, но только без гитары.
– Хорошо, гитару оставляем здесь…
На сцену вышел Коля Тамразов и сказал, что Владимир Семенович Высоцкий очень плохо себя чувствует:
– Петь он не может, но он все равно пришел к вам. Он будет рассказывать и читать стихи. Вы согласны?
Все:
– Конечно!
И впервые Володя работал концерт без гитары – час стоял на сцене и рассказывал. Муха пролетит – в зале слышно. А с нами в Калининграде работали «Земляне» – тогда они только начинали. И они должны были заканчивать концерт. Володя на сцене, а они стали за кулисами бренчат на гитарах.
– Ребята, Владимир Семенович плохо себя чувствует. Потише.
Второй раз подошел. А один сопляк говорит:
– Да что там… Подумаешь – Высоцкий.
– Что?! Ах ты, мразь! Ничтожество! Еще услышу хоть один звук!..
И только я отошел, он снова: дзинь! Я хватаю гитару – и ему по голове! А они все четверо человек – молодые, здоровые жлобы – накинулись на меня! А я один отбиваюсь этой гитарой… Тут Коля Тамразов спускается по лестнице – увидел, кинулся ко мне!
– Сейчас Высоцкий скажет в зале одно только слово – от вас ничего не останется!
Ну тут они опомнились, разбежались…»
Об этом же концерте вспоминает и Николай Тамразов: «Ситуация к последнему концерту такая. У Володи совершенно пропал голос: не то что петь – разговаривать он мог с трудом. Все-таки он выходит на сцену, берет первые аккорды… Затем прижимает струны, снимает гитару и говорит:
– Не могу… Не могу петь. Я надеялся, что смогу, поэтому и не отменил концерт, но не подчиняется голос. Но вы сохраните билеты. Я к вам очень скоро приеду и обещаю, буду петь столько, сколько вы захотите.
Кто-то из зала крикнул:
– Пой, Володя!
– Вот, видит Бог, не кобенюсь. Не могу. (Это его слова – «не кобенюсь»).
Потом он как-то естественно перешел к рассказу о театре… Стал читать монолог Гамлета, потом стал рассказывать о работе в кино, о том, что собирается сам снимать «Зеленый фургон» на Одесской киностудии… Пошли вопросы из зала, Володя стал отвечать. И вот целый час он простоял на сцене: рассказывал, читал стихи, отвечал на вопросы… Вечер был просто неожиданным. К сожалению, не было записи, я потом узнал об этом…
Володя закончил словами из песни: «Я, конечно, вернусь…»
Зал скандировал:
– Спасибо! Спасибо!
Володя уходил со сцены, еще не дошел до кулисы – вдруг в зале зазвучала его песня! Это радисты включили фонограмму… Володя ко мне:
– Тамразочка, это ты срежиссировал?
– Нет, я здесь сижу…
Володя вернулся к кулисе, нашел щелку и, наверное, песни две, не отрываясь, смотрел в зал. Потом подошел ко мне – в глазах чуть ли не слезы:
– Тамразочка, они сидят! Они все сидят!
Действительно, ни один человек не ушел, пока звучали песни Высоцкого…»
Во время тех гастролей произошел случай, который вновь заставил друзей Высоцкого предпринять серьезные меры по его спасению. На те концерты пришла женщина, у которой муж был врачом. Она каким-то образом знала о проблемах Высоцкого с наркотиками и предложила ему пройти обследование у ее мужа. И тот вынес убийственный вердикт: «Он живой мертвец. Ему жить осталось максимум два месяца». Вот почему 22 июня, когда Высоцкий был еще в Калининграде, Янклович отправился в Москву, где встретился с отцом Высоцкого Семеном Владимировичем. И уговорил его дать свое согласие на помещение Высоцкого в специальную больницу, где лечили наркоманов. Однако едва Высоцкий узнал об этом предприятии, он немедленно пресек его буквально на корню. Янкловичу так и сказал: «Валера, если ты когда-нибудь подумаешь сдать меня в больницу, считай, что я твой враг на всю жизнь. Сева попытался однажды это сделать. Я его простил, потому что – по незнанию».
23 июня Высоцкий вернулся в Москву, заработав на концертах 6 тысяч рублей. В тот же день из Франции пришло горестное сообщение – умерла сестра Марины Влади Одиль Версуа. Влади попросила мужа приехать на похороны. Он пообещал. Купил билет, но перед самым отлетом передумал. Испугался новых выяснений отношений с женой. Влади на него тогда очень сильно обиделась.
Конец июня не принес ни Высоцкому, ни его друзьям никакого успокоения. Высоцкий пил (иной раз мог вылить бутылку водки в фужер и залпом его осушить), ссорился с друзьями, которые пытались хоть как-то отвадить его от выпивки. Случится и серьезная «разборка» с Оксаной, правда, чуть позже. В Москву тогда приедет Марина из Калининграда (жена врача, который обследовал Высоцкого), и Оксане донесут, что у нее с Высоцким в Калининграде был роман. Оксана выскажет возлюбленному все, что она о нем думает. Но Высоцкий сумеет убедить ее, что никакого романа не было и в помине.
1–3 июля по ЦТ состоялась премьера фильма Михаила Швейцера «Маленькие трагедии». Высоцкий играл в нем Дон Гуана, который погибал после рукопожатия каменного Командора. Последнее свое прижизненное появление на голубом экране Высоцкий не видел: 3 июля он дал два представления – в Люберцах и Лыткарине.
Незадолго до начала концертов, днем, Высоцкого поймал в театре адвокат Генрих Падва, который сообщил ему приятную новость – суд в Ижевске полностью его оправдал. Поэтому на концерте у артиста было прекрасное настроение.
На следующее утро Высоцкий должен был улететь к Вадиму Туманову, чтобы предпринять еще одну попытку «соскочить». Когда Туманов узнал об этом, он с радостью согласился помочь другу. На вертолете в глухую тайгу, на берег реки, забросили дом, приготовили пищу. На крайний случай заготовили ящик шампанского. Короче, все было на «мази», и дело было за малым – Высоцкому надо было прилететь. Но он сорвался. Ночью перед отлетом стал требовать у друзей наркотики, а когда те отказали, отправился за ними сам. Вернулся уже с пустой ампулой. А утром устроил в доме новый скандал, требуя очередную дозу. Вел себя безобразно: швырял книги, перевернул вещи вверх дном в поисках наркотика. И лететь к Туманову отказался. 7 июля будет предпринята вторая попытка улететь к нему, но и она не состоится – Высоцкий специально опоздает на самолет.
8–9 июля Высоцкий вроде бы пришел в норму: не пил, наркотики не требовал. Как вдруг 10 июля в Театре на Таганке умирает актер Олег Колокольников, с которым Высоцкий когда-то дружил, даже снимался в одном телефильме – «Комната» (в середине 60-х). И Высоцкий вновь «развязывает». Как вспоминает О. Афанасьева: «Володе важен был повод „развязать“. Нужна была какая-то определенная причина. Ведь в последние годы они с Колокольниковым практически не виделись… И снова – и шампанское, и водка… С этого времени наркотиков уже не было…»