Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь…
Шрифт:
Проходит несколько дней. Мы звоним Андрею, но все время попадаем на его жену, и та, с присущей ей любезностью, швыряет трубку. Я чувствую, что звонить бесполезно – ответ будет отрицательным. Но тебе не хочется в это верить, и, когда через несколько дней секретарша Тарковского сообщает нам, что роли уже распределены и что меня благодарят за пробы, ты впадаешь в жуткую ярость. Ты так зол на себя за то, что посоветовал мне попробоваться, да к тому же ответ, которого мы с таким нетерпением ждали, нам передали через третье лицо и слишком поздно… Тут уже мне приходится защищать Андрея. Наверное, у него слишком много работы, много забот, да и вообще у людей этой профессии часто не хватает мужества прямо сообщить плохие новости. Ты ничего не хочешь слышать. Ты ожидал
Позднее Тарковский объяснит Высоцкому, почему он отказался взять на роль своей матери Влади: мол, зрители будут отвлекаться от фильма, увидев на экране Колдунью (самый знаменитый фильм Влади). Роль Матери в итоге досталась Маргарите Тереховой.
В июне в Москве гостил болгарский поэт Л. Левчев, который давно мечтал познакомиться с Высоцким. Но шанса на это никак не представлялось. Как вдруг… Впрочем, послушаем самого поэта: «Однажды моя приятельница-болгарка, тоже жившая в Москве, спросила: „Хочешь, познакомлю с Высоцким?“ – „Ты еще спрашиваешь!“ – закричал я. И вот как-то вечером прихожу к ней и застаю моих хороших знакомых: Галину Волчек, Савву Кулиша и еще двух каких-то молодых артистов. Мы с друзьями предались общим воспоминаниям. Однако я чувствовал ужасную досаду, что Высоцкий не пришел. Через некоторое время я собрался уходить. „Правда ли, – вдруг спросил один из молодых людей, – что у вас в Болгарии очень популярен Высоцкий?“ Признаться, с самого начала этот молодой человек вызывал у меня досаду, и, прежде всего, вероятно, тем, что не притрагивался к спиртному. „Да, Высоцкий популярен у нас. Даже слишком!“ – с вызовом ответил я. „В самом деле?“ – продолжал спрашивать он. „В самом деле! Популярен, очень популярен!!!“ После этого я отозвал хозяйку в сторону и сообщил, что уйду „по-английски“, не прощаясь. Она ужасно, до слез огорчилась. „Зачем я устроила этот вечер тогда? Чтобы ты важничал и пыжился, как индюк?!“ Я ответил, что рад, конечно, был встретиться со своими старыми приятелями, но пришел-то я больше ради Высоцкого. „Да ведь он рядом с тобой сидел!“ „Ну да, – парировал я, – тот, что рядом сидел, ни капли в рот не берет, а Высоцкий, как известно, выпить не дурак“. – „Ничего подобного! Он теперь трезвенник!..“
Я тут же вернулся к гостям, извинился перед Высоцким за свою резкость. Все весело посмеялись…»
18 июня Высоцкий занят все в том же «Гамлете». Принца Датского он играет для публики и 25 июня.
В эти же дни Высоцкий пишет письмо куратору культуры от ЦК КПСС Петру Демичеву, в нем он пытается защитить свое честное имя, на которое была брошена тень газетой «Советская культура» (статья от 30 марта). В своем послании артист заявлял следующее:
«Уважаемый Петр Нилович! В последнее время я стал объектом недружелюбного внимания прессы и Министерства культуры РСФСР. Девять лет я не могу пробиться к узаконенному общению со слушателями своих песен…
Вы, вероятно, знаете, что в стране проще отыскать магнитофон, на котором звучат мои песни, чем тот, на котором их нет. Девять лет я прошу об одном: дать мне возможность живого общения со зрителями, отобрать песни для концерта, согласовать программу.
Почему я поставлен в положение, при котором мое граждански-ответственное творчество поставлено в род самодеятельности? Я отвечаю за свое творчество перед страной, которая слушает мои песни, несмотря на то, что их не пропагандируют ни радио, ни телевидение, ни концертные организации.
Я хочу поставить свой талант на службу пропаганде идей нашего общества, имея такую популярность. Странно, что об этом забочусь я один… Я хочу только одного – быть поэтом и артистом для народа, который я люблю, для людей, чью боль и радость я, кажется, в состоянии выразить, в согласии с идеями, которые организуют наше общество…»
Однако это письмо так и осталось гласом вопиющего в пустыне – официальные власти Высоцкого так и не признали. Что касается суда над артистом, то он состоялся 21 июня в Москве. Суд присудил Высоцкому выплатить штраф в размере 900 рублей. После этого у артиста на два с половиной месяца пропадет всякая охота к большим гастрольным выступлениям.
Я бодрствую.И вещий сон мне снится —Не уставать глотатьМне горькую слюну:Мне объявили явную войнуОрганизации, инстанции и лицаЗа то, что я нарушил тишину,За то, что я хриплю на всю страну,Чтоб доказать – я в колесе не спица.Но жизнь продолжается. В субботний день 23 июня Театр на Таганке давал выездной спектакль «Павшие и живые» в Доме культуры завода «Серп и молот». Валерий Золотухин принес с собой свежий номер журнала «Юность» (№ 6), в котором была напечатана его повесть «На Исток-речушку, к детству моему», и показал коллегам. Однако не все одинаково восторженно отнеслись к этой публикации. Вот как он сам описывает их реакцию: «Кто-то: Говорят, хороший роман Бориса Васильева… (В этом же номере был напечатан его роман „Не стреляйте в белых лебедей“. – Ф. Р.)
Толя (А. Васильев – актер Таганки. – Ф. Р.): Да уж, конечно, получше тебя-то…
Валера: Как это ты так сразу, ты почитай сначала…
Толя: Да что там? Про тебя все известно.
И это без юмора, зло, неприятно. Мне захотелось плакать даже. Обидно.
А Высоцкий подпрыгнул аж:
– Смотрите… с кем работаете!
Севка Абдулов читал тут же:
– Несмотря на злобные выпады твоих товарищей, несмотря на то что они пытались помешать мне, я получил колоссальное удовольствие, спасибо.
Разные люди по-разному реагируют…»
Кстати, этот номер «Юности» Золотухин подарил Высоцкому и надписал его так: «Я горжусь, что твои гениальные песни вот таким образом аккумулировались в моей башке. „Рвусь из сил и из всех сухожилий…“ Рвут кони вены и сухожилия свои… Я верю, „уж близко, близко время“, когда я буду держать в руках книжку твоих стихов, и я буду такой же счастливый, как сейчас..»
К сожалению, это пожелание не сбудется: при жизни Высоцкого у него на родине не выйдет ни одной книжки его стихов. А он так мечтал об этом, даже обхаживал разных поэтов (того же Вознесенского, как мы помним), чтобы они помогли ему пробить поэтический сборник. Но все тщетно. Поэтому Золотухину он страшно завидовал, но, в отличие от других своих коллег, белой завистью.
27 июня ЦТ снова показало фильм «Сюжет для небольшого рассказа» с Мариной Влади в роли возлюбленной А. Чехова. Как мы помним, в прошлом году эту ленту показали на голубом экране дважды, и вот – новая встреча со зрителем. По частоте показов по ТВ этот фильм явно выбивался в лидеры.
28 июня в ленинградском Доме кино (кинотеатр «Родина») состоялась премьера фильма Иосифа Хейфица «Плохой хороший человек». На премьеру съехались практически все авторы фильма: режиссер, оператор, а также актеры, игравшие главные роли: Олег Даль (Лаевский), Владимир Высоцкий (фон Корен) и др. Публика встретила фильм очень тепло и долго аплодировала после его завершения.
Вся церемония завершилась около десяти вечера, и когда супруги Даль вышли на улицу, к ним подошел Высоцкий. Попросив жену Даля Елизавету на пару минут отойти с ним в сторонку, Высоцкий завел речь о результатах апрельской «зашивки». Он сказал: «Я вижу, что Олежек держится молодцом. Но так будет не всегда. Кончатся два года, и он обязательно в первый же день „развяжет“, но ты не пугайся, потому что он обязательно „зашьется“ снова». «Я поняла, – ответила Елизавета. – Спасибо, Володя, за помощь». После этого они с мужем проводили Высоцкого до машины (он этой же ночью уезжал в Москву), а сами отправились домой.