Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь…
Шрифт:
На родину Высоцкий возвращается на новом «железном коне» – бежевой «БМВ-2500», которая заняла место старенького «Рено», отправленного на заслуженный покой (точнее будет сказать, что Высоцкий купил две «бээмвухи» – серую и бежевую, но последняя окажется среди угнанных, и Высоцкого обяжут пользоваться только одной, чего он не выполнит – будет гонять на обеих, переставляя с них номера, пока бежевую не отследит Интерпол и не потребует вернуть обратно в Германию). Высоцкий вернулся в начале июня, аккурат чтобы успеть на съемки своих эпизодов в фильме «Бегство мистера Мак-Кинли», которые начались в павильонах «Мосфильма» 20 мая. Эпизод, в котором был задействован персонаж Высоцкого – певец Билл Сиггер, – назывался «лагерь хиппи» и снимался на задворках «Мосфильма». Вот как об этом вспоминает С. Милькина: «Эпизод готовился с большим трудом: трудно было сочинить песни, похожие на американские,
Съемка была ночная. Где-то на задворках «Мосфильма» была построена очень забавная декорация. Мак-Кинли, Банионис, сходит с кучи песка, и начинается розыгрыш. Они играют в веселую игру, они делают вид, что это – ах! – какой-то мессия, пришелец с небес, суперзвезда, бог! Мак-Кинли, в белом хитоне, говорит: нет, я чиновник, член лицензионного совета! – но хиппари все равно его окружают. Это был не танец, не пантомима, а почти жизнь, хорошая такая возня – и тут из них же, из этой толпы выскакивает их главарь, Певец, Володя со своей гитарой, очень хорошо вступает музыка, и начинается эта потрясающая песня «Вот это да!»… Далее под хор Мак-Кинли тащили, усаживали и играли для него одного свою мистерию «Мы рвем и не найдем концов», и весь этот розыгрыш обрывал крик петуха – это был конец первой серии…» (Увы, но во время сдачи фильма в Госкино эту сцену прикажут вырезать. – Ф. Р.)
11 июня Высоцкий занят в спектаклях «Павшие и живые» и «Антимиры», 13-го – в «Гамлете», 16-го – в «Десяти днях…», 17-го – снова в «Гамлете».
20 июня Таганка отправляется с гастролями в Набережные Челны. Причем именно эта труппа стала первым (!) столичным театром, приехавшим туда с гастролями. Вот почему ажиотаж вокруг этого события был грандиозный. Особенно жители Челнов ждали приезда Владимира Высоцкого, слава которого на тот момент достигала заоблачных высот. Тот же приехал в город только спустя четыре дня после приезда Таганки – 24 июня. Буквально в первые же дни пребывания театра произошел показательный случай: когда актеры возвращались в гостиницу «Кама» после очередного спектакля (они проходили во Дворце культуры «Энергетик»), во всех окнах окрестных домов жители выставили на подоконники магнитофоны и завели песни Высоцкого. Говорят, Высоцкий чуть не прослезился от такой любви к нему простых слушателей.
Пока Таганка была на гастролях в Москве, произошло грустное событие – 24 июня страну навсегда покинул Александр Галич. Несмотря на то что с этим человеком Высоцкого не связывали никакие личные отношения и особенной дружбы и любви между ними никогда не было, однако их имена давно стояли в одном ряду: тогда считалось, что в России только три великих барда – Окуджава, Галич и Высоцкий. Теперь их на родине осталось только двое.
Тем временем Таганка продолжает гастроли в Набережных Челнах (они продлятся до 4 июля). О том, как они проходили, вспоминает один из их участников – актер Вениамин Смехов: «Под наши выступления был сооружен колоссальный шатер, и получился такой зал тысячи на три зрителей, со стенами высотой метров пять. Снаружи стены мгновенно обросли лестницами, так что полон был не только зал – полны были и эти высоченные стены. Все хотели культурного развития. А мы, как и обещали, решили выдать лучшие силы. Вышла „известная вам по многим кинофильмам“ Демидова, стала читать Блока. В зале – мрачный скепсис. Ушла. Следующий – не приняли. Ушел. Выхожу я – мне уже прямо говорят: „А-а! Давай отсюдова…“ Мне показалось это хамством. И вдруг вышел Володя Высоцкий, отодвинул меня, и наступила… не просто тишина… Они словно вобрали в себя всю свою предыдущую жизнь – одним движением диафрагмы, одним вздохом, – они увидели его… И он сказал… совсем другим тоном, чем мы привыкли слышать: „Если вы, такие-сякие (он им интонацией это уточнил), сейчас же не замолчите, я вас уважать не буду, выступать не буду, потому что вы сейчас обидели не только моих друзей, но и артистов высшего класса. Вы обидели…“ И перечислил того, другого, третьего… И нам: „Ребята, продолжаем…“ Тишина настала мертвая, все чуть не плакали от расстройства, и лица вдруг стали видны!
Ну прочел я Маяковского, потом пел Золотухин. Но чувствую, в зале хоть и молчат, но идет оттуда какой-то напор: давай, давай быстрее, слышали уже, знаем, дальше… А потом вышел Володя. Я даже не стал его особенно и объявлять, сказал: «Теперь выступает Вла…». И – лавина аплодисментов, криков! Мы приросли с Золотухиным к кулисе и смотрели в прорезь на лица…
Не знаю, чем объяснить, только лица в зале стали лицами людей, которые понимают, что такое Рафаэлева Мадонна, они высветились… Потом концерт кончился, мы вышли, и – незабываемое зрелище! – автобус, в котором сидел Высоцкий, подняли на руках. Спокойно и легко. Вот таким было отношение народа к нему…»
В. Спесивцев: «Наш автобус стоял на площади, которая была вся запружена народом. Многие стучали в окна и кричали: „Распишитесь!“ Высоцкий открыл верхнюю часть окна, подтянулся руками, чтобы расписаться удобнее было, и исчез! Его просто вытащили, вынули из автобуса…»
В. Федющенко: «В открытом Летнем кинотеатре парка „Гренада“ собралось намного больше народа, чем можно было вместить. Но челнинцев ничто не могло остановить. В ход пошли строительные леса. Их подтащили как можно ближе к стенам кинотеатра и „загрузили“ так, что они скрипели под тяжестью желающих слушать Высоцкого. Рассказывают, что в какой-то момент леса чуть не рухнули, но, слава богу, все обошлось…»
Г. Альферавичуте: «Там на КамАЗе пиво продавали прямо в целлофановые мешки, стаканов не было. Володя тут же сочинил песню и спел ее вечером в „Антимирах“, вклинил между номерами. А на спектакле были люди с магнитофонами, песню записали, и на следующий день она уже всюду звучала. Это был такой скандал!.. Но через два дня появились и стаканы, и бокалы…»
В понедельник, 1 июля, Высоцкий в компании нескольких коллег по театру отправился в Елабугу, чтобы посетить дом, где в августе 1941 года свела счеты с жизнью поэт Марина Цветаева. Инициатором этой экскурсии был Высоцкий, который, пользуясь своей суперпопулярностью, сумел договориться с тамошним начальством, и то выделило актерам небольшой катер. Всю дорогу Высоцкий пел свои песни, таким образом «отрабатывая катер».
Приехав на место, долго не могли найти злосчастный дом. Наконец нашли, но он оказался закрыт. Постучались к хозяйке, которая прекрасно помнила Цветаеву, хотя та и прожила в том доме всего лишь десять дней. Соседка все удивлялась: дескать, чего это в последнее время сюда ходят и ходят люди? Даже сестра погибшей недавно приезжала, искала на кладбище ее могилу. Расспросив соседку, таганковцы тоже отправились на кладбище. Нашли могилу Цветаевой, которая оказалась ухоженной, аккуратной. На ней в тот день лежали маленький букетик свежей земляники и одна новая сигаретка.
Вернувшись в Москву, Высоцкий 8 июля дал концерт в столичном издательстве «Мысль». После чего отправился в Ужгород, где проходили съемки советско-югославского фильма «Единственная дорога». Вспоминает Г. Юхтин: «Часть югославской натуры снималась в Закарпатье. Киногруппа базировалась в Ужгороде. Известные актеры Влад Дворжецкий, Виктор Павлов, Анатолий Кузнецов, Сергей Яковлев, Лев Дуров и другие уже сыграли часть сцен, а Высоцкий никак не появлялся. Он приехал буквально на несколько часов. Со всеми поздоровался, с кем – за руку, с кем – расцеловался. Посетовал на жуткую занятость. Здесь же, на съемочной площадке, переоделся, обсуждая с режиссером порядок работы. Модную кожаную куртку и джинсы сменил на бывший в употреблении комбинезон, а мягкие полусапожки – на солдатские „бутцыфалы“. Он играл русского военнопленного, участвовал в драке, терпел муки – был героем. Свои удлиненные для Гамлета волосы подстригать не дал. Быстро „замазался“, но не очень, сделал элегантную ссадину на скуле. Сам развел мизансцену, отрепетировал действие. Поповичу осталось лишь поблагодарить актера. Оперативно закончив съемку, не умывшись как следует, перекусил предложенное, выпить отказался… Высоцкий хотел купить в Ужгороде какой-нибудь подарок для Марины, но денег, как обычно, не хватало… Я одолжил ему пару сотен. Жаль, что не пригодились, вернул их мне через администратора…»
Из Ужгорода Высоцкий 17 июля взял курс на Будапешт, на съемки другого фильма – «Бегство мистера Мак-Кинли» (съемки длились с 8 июля по 2 августа). У Высоцкого всего лишь несколько сцен на улицах Будапешта: по ним бродит его герой певец-хиппи Билли Сиггер.
В Венгрии Высоцкий дал всего один концерт – в советской воинской части. Вспоминает А. Сидорук: «Вместе с Высоцким приехала Жанна Болотова – она во время концерта сидела на приставном стуле в зале – и еще кто-то, я уж точно не помню. Не до этого было – приводили в порядок ГДО и прилегающую территорию, ведь под окнами (они были открыты) стояло около 600–800 солдат…