Владимир Высоцкий. По-над пропастью
Шрифт:
Сама Марина Владимировна лишь уточняла: «Я увидела его в «Пугачеве»... Он очень сильно играл... Ну, а после представления пошли все вместе обедать. Володя сел рядом, глаза — в мои глаза. А потом: «Знаете, я люблю вас, и вы будете моей женой». Подобное от многих я слышала не раз. И потому лишь улыбнулась... Мы смотрим друг на друга, как будто всегда были знакомы. Я знаю, что это - ты...»
Летопись дат и событий можно легко исправить и переписать. Так что же говорить о хрупкой хронике чувств, которая меняется в зависимости от капризов настроений и обстоятельств?
Абсолютно верно одно: в июле французская кинозвезда Марина Влади приехала в Москву на V международный кинофестиваль. В один из вечеров московский корреспондент газеты «Юманите» Макс Леон, который помогал Марине в странствиях по российской столице,
«Мы подружились...», — стеснительно скажет она.
Спустя время любопытный Станислав Говорухин спрашивал ее:
— Скажи, что он тебе говорил в первый вечер?
Марина смеялась:
— Ты что, не знаешь своего друга? Он же такой наглец был. Сразу сказал: «Будешь моей женой!» Я только посмеялась...
Правда, потом, уже после смерти мужа, когда время несколько притупило горе и память, в интервью Би-Би-Си Марина Владимировна сказала, что поводом для знакомства был спектакль «Маяковский»: «В то время я плохо еще говорила по-русски и не могла ему сказать, как я считала, какой он гениальный актер и замечательный поэт... То есть, это не было такой, как говорится, кутфуа... Я думаю, что он был влюблен. Но больше в миф — «Марина Влади», чем в меня, женщину... А потом мы стали дружить, и так — потихоньку — влюбились. По-настоящему... Он был небольшого роста, такой серенький, блондин, немножко кругленький тогда был. То есть, он не был красавчиком, но он был жутко талантлив...»
Затем была попытка вновь повторить тот вечер, не слишком удачная. Зато Высоцкий, приобняв Марину в цыганском платке за плечи, пошел ее провожать. Мужики завидовали Владимиру. А женщины, шипя на них, тоже завидовали. Но Марине.
Он был человеком жеста. Это важно для женщины, которая любит сильных. Когда Владимир выходил на сцену и брал первую ноту, он такое делал с залом, что мурашки по спине бегали. Это Марина, видимо, очень хорошо поняла при первой же встрече.
В пресс-баре гостиницы «Россия» на прощальном банкете Марину в легком ситцевом платье кое-кто фазу не узнал: девочка, да и только. Первым спохватился искушенный в женских хитростях и искусстве перевоплощений маститый кинорежиссер Сергей Герасимов (тот самый, отчим друга юности Высоцкого Артура Макарова), только что ставший лауреатом фестиваля. Он был именинником, он галантно пригласил Влади на танец, шутил, она смеялась. Но потом она танцевала только с Высоцким. Его друзья во главе с вездесущим Левоном Кочаряном образовали вокруг них живое кольцо, не допуская никого из охочих плейбоев. Только потом она просила их: «Ребята, вы, пожалуйста, его уведите с собой, а то он будет ломиться в номер...»
Все казалось похожим на знакомую сказку со знакомыми героями — Иван-царевич, Василиса прекрасная... Былина.
Как во городе во главном, Как известно — златоглавом, В белокаменных палатах, Знаменитых на весь свет, Воплотители эпохи, Лицедеи-скоморохи, У кого дела не плохи Собралися на банкет...В соавторы фантастического романа набивались многие. На роль «свахи» претендовала, к примеру, звезда №1 советского кино 60-х годов Татьяна Самойлова. Она утверждала, что Марина Влади в тот раз приехала в Москву при ее участии: «Мы познакомились на показе фильма «Летят журавли». И когда наши киношные бонзы предложили Марине посетить Москву, она сначала засомневалась, но мы ее убедили. Она приехала, познакомилась с Высоцким, и между ними вспыхнул роман...» Поэт Евгений Евтушенко искренно верил, что именно он был первым, кто ей рассказал о существовании Высоцкого: «У меня была идея, я рассказал ей историю Володи и сказал: «Марина, ну что тебе стоит, познакомься с ним». Директор театра на Таганке Николай Дупак всех уверял, что он, и только он устроил Высоцкому свидание с «Колдуньей»: «Познакомились-то
А сколько было анонимных миротворцев! Да Бог с ними.
Продажная западная пресса, конечно, не могла обойти сенсацию стороной. По мнению авторов югославского журнала «Дуга» легендарное знакомство выглядело так «Чтобы до нее достичь и обнять ее, он залез на фасад отеля, где она жила. Перелезая с этажа на этаж, с балкона на балкон, с выступа на выступ, он добрался до ее комнаты, и когда возбужденная Марина отворила окно, он ей безо всякого прямо заявил: «Хочу на тебе жениться, хочу с тобой и быть твоим мужем». Но и Марина была с ним откровенна, резко сказала: «А я всего этого не хочу. Мне все это неинтересно. Я в тебя не влюблена. Нет смысла портить приятельские отношения, которые существуют между нами». Владимир исчез, и ночь он провел с друзьями. Он пил. Ему пришла в голову дурацкая идея: из-за любви к Марине поставить на карту свою жизнь, сыграть в «русскую рулетку». Вынув из кармана револьвер, он зарядил его двумя патронами и повернул вслепую барабан. Владимир нажал на курок. Револьвер не выстрелил...»
No comments. Но некоторые детали ночного разговора Марина Владимировна косвенно подтверждала. Когда Высоцкий заявил ей о своих притязаниях, она холодно ответила: «Прежде всего, я не свободна. Во-вторых, я этого не желаю...»
Дома ее ждали сыновья, новые дела, молодой любовник, наконец. Пора было возвращаться. Марина уехала, не дав Высоцкому и малейшего шанса на успешное продолжение знакомства. И легли на бумагу строки влюбленного поэта, страдающего от разлуки и безысходности:
В душе моей — все цели без дороги, Поройтесь в ней —ивы найдете лишь Две полуфразы, полудиалоги, А остальное — Франция, Париж…В отчаянии Владимир попытался «от себя бежать, как от чахотки...».Без предупреждений и звонков внезапно (даже для себя) улетел на «край края земли» — в Магадан, где в местной газете без устали трудился друг-приятель Игорь Кохановский. Высоцкому казалось, что именно он сможет понять и поймет все его проблемы. «Проговорили мы всю ночь, — вспоминает Кохановский. — Тогда я узнал, что Володя влюбился в Марину Влади. Но я как-то не придал особого значения этой новости, так как родилась она, насколько я мог понять, во время... загула. А в такие периоды с Володей могло произойти все что угодно и прекращалось сразу же, как только прекращался и сам загул. Я подумал, что и на сей раз с этой новоявленной любовью будет то же самое...»
Ничего-то, оказывается, не понял Кохановский в своем друге. Поэт не понял поэта. Значит, один из них не поэт?
...В театре на утренней репетиции был переполох. Любимов спрашивает, где Высоцкий. Пауза.
— Зоя! Ассистенты! Здесь есть кто-нибудь? Кто-нибудь знает, где Высоцкий?
— Юрий Петрович, Высоцкий не может приехать на репетицию...
— Предупреждать надо, если он болен. Почему это — полная неизвестность? Почему я не знаю, где кто из артистов находится? Не звонят, не приходят. Кончать надо эту богадельню!
— Он не может прийти, потому что он... далеко, — мнется бедная Зоя.
— Как далеко?
— Он из Магадана звонил...
А взбешенный Высоцкий буквально силой поволок Гарика на магаданский почтамт: звоним Марине в Париж! Представляете себе телефонную линию Магадан — Париж? То-то. Но Высоцкому удалось обаять телефонистку, наговорив массу приятных вещей и комплиментов. Она все-таки связалась с Москвой. Там посмеялись и сказали, что дадут Париж, только если разговор закажет сам Ален Делон, в крайнем случае, Жан Марэ. Ни на того, ни на другою Высоцкий явно не тянул. «Володя был с хорошего похмелья, — вспоминал Кохановский. — Это было заметно даже непосвященному происходящее накануне. К тому же он был небрит — с утра не мог заставить себя побриться... Володя как-то быстро успокоился и стал рассказывать, какой Марина в Москве произвела фурор... и как за ней увивались и Женя Евтушенко, и Вася Аксенов, и еще — какой-то режиссер с «Мосфильма», и как она всем этим знаменитости предпочла его... «Нет, еще ничего не было. Но, кажется, будет...»