Владимир Высоцкий

Высоцкий Владимир Семенович

Давно наперекос:

Однажды языка я

Добыл, да не донес, —

И особист Суэтин,

Неутомимый наш,

Еще тогда приметил

И взял на карандаш.

Он выволок на свет и приволок

Подколотый, подшитый матерьял…

Никто

поделать ничего не смог.

Нет – смог один, который не стрелял.

Рука упала в пропасть

С дурацким звуком «Пли!» —

И залп мне выдал пропуск

В ту сторону земли.

Но слышу: «Жив, зараза, —

Тащите в медсанбат.

Расстреливать два раза

Уставы не велят».

А врач потом все цокал языком

И, удивляясь, пули удалял, —

А я в бреду беседовал тайком

С тем пареньком, который не стрелял.

Я раны, как собака, —

Лизал, а не лечил;

В госпиталях, однако, —

В большом почете был.

Ходил в меня влюбленный

Весь слабый женский пол:

«Эй ты, недострелённый,

Давай-ка на укол!»

Наш батальон геройствовал в Крыму,

И я туда глюкозу посылал —

Чтоб было слаще воевать ему.

Кому? Тому, который не стрелял.

Я пил чаек из блюдца,

Со спиртиком бывал…

Мне не пришлось загнуться,

И я довоевал.

В свой полк определили, —

«Воюй! – сказал комбат. —

А что недострелили —

Так я не виноват».

Я очень рад был – но, присев у пня,

Я выл белугой и судьбину клял:

Немецкий снайпер дострелил меня, —

Убив того, который не стрелял.

1972

ЧУЖАЯ КОЛЕЯ

Сам виноват – и слезы лью,

и охаю:

Попал

в чужую колею

глубокую.

Я цели намечал свои

на выбор сам —

А вот теперь из колеи

не выбраться.

Крутые скользкие края

Имеет эта колея.

Я кляну проложивших ее —

Скоро лопнет терпенье мое —

И склоняю, как школьник плохой:

Колею, в колее, с колеёй…

Но почему неймется мне —

нахальный я, —

Условья, в общем, в колее

нормальные:

Никто не стукнет, не притрет —

не жалуйся, —

Желаешь двигаться вперед —

пожалуйста!

Отказа нет в еде-питье

В уютной этой колее —

И я живо себя убедил:

Не один я в нее угодил, —

Так держать – колесо в колесе! —

И доеду туда, куда все.

Вот кто-то крикнул сам не свой:

«А ну пусти!» —

И начал спорить с колеей

по глупости.

Он в споре сжег запас до дна

тепла души —

И полетели клапана

и вкладыши.

Но покорежил он края —

И шире стала колея.

Вдруг его обрывается след…

Чудака оттащили в кювет,

Чтоб не мог он нам, задним, мешать

По чужой колее проезжать.

Вот и ко мне пришла беда —

стартёр заел, —

Теперь уж это не езда,

а ёрзанье.

И надо б выйти, подтолкнуть —

но прыти нет, —

Авось подъедет кто-нибудь

и вытянет.

Напрасно жду подмоги я —