Владимир. Боголюбово. Суздаль. Юрьев-Польской.
Шрифт:
Но этим дело не кончилось. До Москвы дошли слухи, что Соломония-София в монастыре стала матерью сына, которого назвала Георгием. Было срочно наряжено следствие. Ребенку грозила смерть. Легенда уверяет, что Соломония спасла его, отдав сына верным людям и пустив слух, что ребенок умер, и инсценировав его «погребение». Это народное предание, казавшееся занятной выдумкой, нашло неожиданное археологическое подтверждение. При ликвидации в 1934 году усыпальницы в подклете Покровского собора рядом с гробницей Соломонии было обнаружено маленькое белокаменное надгробие XVI века, под которым в небольшой деревянной колоде, обмазанной внутри известью, лежал истлевший сверток тряпья, — видимо, искусно подделанная кукла, одетая в дорогую шелковую рубашечку и спеленутая шитым жемчугом свивальником… Такова темная страница в истории «быта русских царей и цариц», связанная с памятниками Покровского монастыря … Ею, по понятным причинам, интересовался и наследник Василия III, сын Елены Глинской, Иван Грозный, затребовавший к себе архивные материалы следственного дела о «неплодии» Соломонии, впоследствии исчезнувшие.
Покровская «обитель» играла не раз и позднее мрачную роль женской духовной тюрьмы. Здесь постригались почти исключительно представительницы знатных царских и боярских родов, они умирали в монастыре и погребались в усыпальнице под собором
Ограда Покровского монастыря была частично каменной уже в XVI веке, но существующая состоит из частей XVII и XVIII веков. Древние участки ограды сохранили обычную для настоящих оборонительных стен конструкцию: с внутренней стороны устроены глухие арки, являющиеся опорой для деревянного боевого хода вдоль стены; выше идет кирпичный парапет с узкими бойницами. Участок такой конструкции восстановлен в 1957 году А. Д. Варгановым в юго-западном углу ограды. Сохранившиеся в северной половине монастыря старые шатровые башни XVII века очень суровы, почти лишены какого-либо убора (илл. 92); боевой роли они не играли и были, в сущности, чисто архитектурными, декоративными элементами ограды. Однако любопытно, что за ними, внутри монастыря, лежит вторая линия стен, выделяющая особый внутренний дворик. Башни XVIII века наряднее: их восьмигранные столпы расчленены на ярусы горизонтальными тягами: в верхнем ярусе — ниши узких окон, производящие впечатление аркатурно-колончатого пояса. В этом, может быть, сказалось желание зодчего подражать богатому убранству главной башни Спасо-Евфимиева монастыря. Возможно, что башни XVIII века первоначально завершались деревянными шатрами, что связывало их со старыми шатровыми башнями.
В южной стене ограды был главный вход в монастырь через Святые ворота с Благовещенской церковью над ними, построенные, как и другие здания монастыря, около 1518 года по заказу Василия III. Это один из лучших и своеобразных памятников суздальской архитектуры XVI века (реставрирован в 1958 г. А. Д. Варгановым; илл. 91).
Большая арка проезда несколько сдвинута к востоку. В смежной стене помещена лестница, ведущая наверх. В центре возвышается маленькая надвратная церковка, крытая сомкнутым сводом. Ее трехчастные фасады, завершенные закомарами, с главой, поднятой на ярусе кокошников, возвышаются над кровлями окружающих ее с трех сторон узеньких папертей, открывающихся наружу своими арками. В восточных частях галереи помещаются приделы-молельни, оформленные в виде крошечных церковок, каждая со своими кокошниками и со своей главкой. Нечто игрушечное есть в этом интимном храмике, предназначавшемся, видимо, для частных служб, на которых присутствовало два-три человека. Трехглавие надвратной церкви вновь напоминает о древнем трехглавии кремлевского собора. Любопытно, что алтарные апсиды, столь существенный элемент культового здания, благодаря миниатюрности храма почти не выделены внутри, а снаружи они лишь намечены. Главный, южный фасад Святых ворот снизу доверху убран поясками поребрика, обрамленного валиками и ширинками различной величины. Они расположены с прихотливой свободой, словно зодчий не выкладывал их из кирпича, а резал из дерева. Эта примечательная особенность убранства здания сообщает его облику задушевную простоту и непосредственность.
88, Собор и колокольня Покровского монастыря
Входивший в ворота видел все главные здания монастыря, располагавшиеся одно за другим в середине двора, ограниченного по сторонам рядами келий. Уже в XVI веке часть келий была каменной. Каменными были и некоторые монастырские служебные здания — пивоварня, погреб, ледник. В юго-западном углу монастыря сохранилось реставрированное в 1957 году А. Д. Варгановым кирпичное здание начала XVII века, носившее название «судной» или «приказной» палаты, под которой находится подземная тюрьма. Подобное же частично реставрированное гражданское сооружение можно видеть в северо-западной части монастыря.
Покровский монастырь
89. Галерея собора. 1510–1518
90. Зачатьевская трапезная церковь (1551) и часозвоня
91. Святые ворота. 1518
Центральным зданием монастырского ансамбля является Покровский собор. Еще недавно он выглядел иначе, чем теперь. Позднейшее время меняло его облик. Чтобы собор занял подобающее место в усложнившейся панораме Суздаля, его короткие главы надстроили дополнительными барабанами с вытянутыми луковицами новых легких глав; устройство четырехскатной кровли закрыло основания древних глав; затем последовала закладка арочных проемов галереи, пристройка новых крылец с легкими, украшенными изразцами столбами: все это сильно исказило постройку 1510–1518 годов. Ее реставрация в 1962 году И. А. Столетовым вернула памятнику его первоначальный облик (илл. 88). Это большой четырехстолпный храм с тремя мощными апсидами, поднятый на высоком подклетном этаже, в котором помещалась усыпальница знатных монахинь. В ее юго-западном почетном углу стояла гробница Соломонии. Фасад усыпальницы совершенно лишен декоративной обработки, лишь проемы небольших окон темнеют на его белой плоскости. С северо-западного и юго-западного углов на галерею ведут лестничные всходы, угловые арки которых опираются на мощные круглые столбы. Сквозь открытую аркаду галереи (илл. 89) хорошо видны пышные порталы собора, а над ее кровлями вздымается массив храмового куба, расчлененный плоскими лопатками
Против юго-западного угла собора стоит шатровая колокольня, связанная в XVIII веке переходом с соборной папертью (илл. 88). Это очень важный в истории древнерусского зодчества памятник. Его нижняя двухъярусная часть с широкими угловыми лопатками с полуколонками, простыми арочными окнами и щелевидными, похожими на бойницы оконцами очень пластична и мощна. Она старше верхней и относится к 1515 году. Этот широкий восьмигранный столп в нижней части был также использован как усыпальница, а в верхней помещалась еще более «игрушечная», чем над воротами, церковка. Вышележащий восьмерик с ярусом звона и несколько тяжеловесным шатром надстроен в XVII веке и отличается по своим деталям от нижней части. Однако лестница внутри ее стены идет выше, и первоначально столп, видимо, также завершался ярусом звона и, может быть, был одним из древнейших образцов каменного шатрового храма «под звоном». На нем висели три больших колокола и три колокола «зазвонных». В северо-восточной фасадной грани второго яруса устроена ниша для помещения отдельного небольшого колокола, подвешенного на деревянном брусе. Возможно, что это и был один из «зазвонных» колоколов, которым за веревку, прямо с земли, подавался сигнал для начала звона.
92. Ограда Покровского монастыря и вид на Спасо-Евфимиев монастырь
К северу от собора находится Зачатьевская трапезная церковь (илл. 90; памятник реставрирован в 1958 г. Е. А. Архиповым), построенная взамен деревянной в 1551 году. Она, как и собор, также сильно изменила свой первоначальный облик. Ее основу образует расположенный во втором этаже обширный квадратный двухсветный зал трапезной одностолпной палаты. С востока к ней примыкала сдвинутая к югу, меньшая по площади, прямоугольная часть собственно трапезной церкви (существующая апсида пристроена в XVII веке). С запада с залом соседствует симметричное восточному помещение келарской палатки. Таким образом, здание обращалось во внутренний двор монастыря своим продолговатым фасадом. Видимо, вдоль него и шел первоначальный лестничный вход в палату. В подклетном этаже была хлебопекарня, поварня и другие, уже служебные, помещения. Трапезная отличается от других зданий монастыря необычным для русского зодчества идущим по карнизу поясом из зубчатых красных на белом фоне ромбов, а также особой техникой кладки стен и сводов из мелкого кирпича. Подобные пояса известны в ряде памятников Польши. Весьма вероятно, что строителем трапезной церкви был какой- либо польский зодчий, приглашенный при посредстве Елены Глинской или ее зарубежной родни. Это вновь бросает косвенный свет на причастность семьи Глинских к подготовке заточения Соломонии. К юго-западному углу трапезной в XVI веке пристроена звонница (часозвоня), редкая по своим формам (илл. 90). Ее высокий нижний четверик переходит не в восьмерик, как было бы обычно, но в неправильный шестигранник. Над ним идет меньший шестерик с полуколонками на углах, розетками и ширинками на гранях, плоскими арками звона и коротким шатром. Об этой постройке монастырская опись XVI века говорит «а у трапезы колокол а в нево в великое говейно постчасят, да часы с перечасьем». Шестигранная форма башни известна в деревянном крепостном зодчестве, откуда она. видимо, и заимствована мастером. Грубоватая техника кладки звонницы из крупного кирпича очень близка кладке надвратной Благовещенской церкви. Весьма вероятно, что строителями обоих зданий были местные суздальские зодчие, может быть, недавние плотники, учившиеся кирпичной стройке и внесшие в свои сооружения дух и навыки деревянной архитектуры.
Таким образом, над созданием архитектурного ансамбля монастыря XVI века работало несколько мастеров или строительных артелей. Одними построен собор, другими — трапезная церковь, третьими — надвратный храм и часозвоня при трапезной.
Пройдем мимо частично рестраврированной А. Д. Варгановым кирпичной гражданской постройки XVII века в выделенный внутренней оградой северный участок монастыря. Осюда за старыми шатровыми башнями ограды открывается великолепная панорама твердынь Спасо- Евфимиева монастыря (илл. 92).
Как мы знаем, Спасский монастырь был основан суздальско-нижегородскими князьями еще в середине XIV века. Он занял очень выгодное место на высоком левом берегу Каменки и был северным форпостом города. Житие первого игумена монастыря Евфимия рассказывает, что якобы уже в это время им был построен каменный храм. Видимо, это не более как домысел автора Жития — инока Григория, который писал свое сочинение в XVI веке, когда в Спасском монастыре были уже новые каменные церкви. Уже в XV столетии монастырь обладал многочисленными землями, селами и деревнями в разных местах Средней Руси, пожалованными княжеско-боярской знатью. Важным источником обогащения монастыря стали «открытые» в 1507 году мощи его основателя Евфимия, признанного вскоре святым. Поэтому уже в первой половине XVI века монахи смогли развернуть обширное каменное строительство. В начале XVII века монастырь стал оплотом захвативших Суздаль польско-литовских войск, окруживших его тыновой оградой. Взамен ее в 1660 году были сооружены новые тыновые укрепления с девятью башнями, замененные в 70-80-х годах существующей каменной крепостью с двадцатью башнями и общим протяжением стен около 1200 м. Сооружение этого грандиозного «кремля» было по средствам монастырю: в это время он владел 10300 крепостных.