Владимир. Боголюбово. Суздаль. Юрьев-Польской.
Шрифт:
Посмотрим с вала на север. У подножия городского холма — заросшая осокой тихая Каменка. Справа над кручей ее левого берега — группа церквей XVIII века: Входо-Иерусалимская и Пятницкая, за ними — Воскресенская «на торгу». Дальше видна церковь Лазаря и высокая колокольня Ризположенского монастыря, у подножия которой — знаменитые двухшатровые ворота. Левее виднеется могучий красно-белый четверик башни Спасо- Евфимиева монастыря и верхи колокольни и храма Александровского монастыря. В низине, прямо перед нами, на правом берегу — Богоявленская и Рождественская церкви с изящной шатровой колокольней при них. Сразу за ними вдали чуть видны здания Покровского монастыря и Петропавловская церковь; левее, на подъеме правого берега, белеет Тихвинская церковь, ставшая на месте старого Андреевского монастыря. Таким образом, панорама города складывается из множества зданий, определивших причудливый характер его ажурного силуэта.
Пройдем по западному валу. Внизу слева озерко — остаток пересекавшего мыс древнего искусственного рва. За рекой, на Ивановой горе, прямо перед нами стоит полуразрушенная Ильинская церковь (1744) — на месте слободы митрополичьих бобылей XVII века.
Левее, на том же правом берегу Каменки и ближе к углу кремля, находился Борисоглебский монастырь, возникший до XVI века. Стоящая на его месте каменная Борисоглебская церковь — единственный памятник Суздаля, где сравнительно ярко отразились формы барочной архитектуры XVII–XVIII веков (памятник реставрирован
73. Никольская церковь. 1720–1739
очень давно, так как по ее месту названы древние Никольские ворота, выводившие к мосту через Каменку. Никола, как мы знаем, почитался как покровитель плавающих и путешествующих, и постановка его храма у этих ворот к дальним речным путям и дорогам была не случайной. Вспомним, что и церковь Николы в Галеях во Владимире была поставлена над речной пристанью. Здание существующей церкви очень нарядно. В его обработке гармонично сочетаются формы XVII века с новыми деталями. Перекрытый сомкнутым сводом куб храма с красивыми порталами и изящными наличниками завершается широким карнизом и поясом мелких кокошников. Над четырехскатной кровлей — стройный вытянутый барабан главы, убранный двумя ярусами аркатур (возможно, что первоначально храм был пятиглавым). Небольшой притвор-трапеза связывает основной объем храма с колокольней. Она особенно хороша по своим пропорциям и деталям. В основе ее композиции лежит древний тип шатрового деревянного храма «восьмерик на четверике». По углам четверика поставлены крошечные шатровые башенки. В основании граней восьмерика повторен мотив карниза храма — кокошники, выше — ширинки, а в верхнем ярусе — барочные восьмигранные ниши, над которыми широкий карниз с зубчиками и лентой цветных изразцов отделяет столп от яруса звона. Он декорирован особенно сочно и обильно — рустованные столбы с карнизами, профилированные арочные проемы, и снова широкая горизонталь такого же карниза с изразцами. Насыщенность убранства усиливается в высоту: от очень простого низа она нарастает кверху. Углы восьмерика, повторяя мотив нижнего яруса, завершаются миниатюрными пирамидками с крестами, напоминающими готические фиалы. Они подчеркивают монументальность и высоту шатра. Его вогнутая форма — изобретение суздальских мастеров. Традиционные оконца-слухи сменились круглыми люкарнами; только в верхней части шатра помещены крошечные наличники, усиливающие впечатление его ракурса и высоты. Колокольню завершает главка I с шлемовидным покрытием. Безвестный зодчий Никольской церкви был одаренным мастером, чувствовавшим ритм архитектуры и роль декоративных деталей. Он знал и ценил новое искусство, но больше любил красоту построек старых суздальских мастеров. Он и сам был, скорее всего, суздальским мастером. Находящаяся рядом маленькая Христорождественская церковь (1775; паперть — XIX в.) является «теплым» храмом при «холодном» большом. Это типичное сочетание построек мы увидим еще не раз. Небольшие «теплые» храмы обычно очень просты и непритязательны по своей архитектуре и часто похожи на жилой одноэтажный дом или деревянную клетскую церковь типа виденной нами Глотовской. По существу, это повторение в камне форм прямоугольного избяного сруба с обычной двухскатной кровлей. Здесь мы можем непосредственно наблюдать сохраняющееся и в XVIII веке взаимодействие народного деревянного зодчества и каменной церковной архитектуры, проникновение в последнюю народных вкусов. Сочетание подобных незатейливых «теплых» церковок с главным храмом подчеркивает его значительность и большую нарядность и превращает каждую такую группу в порой очень живописный и интимный ансамбль.
Пройдем на мост через Каменку. Вспомним, что по ее левому берегу шел вал и тын острога. Вдали, слева — над песчаным обрывом на крутом повороте реки — очень красиво и поэтично стоит церковь Козьмы и Демьяна, построенная на месте одноименного, второго по древности, суздальского монастыря (памятник реставрирован в 1960 г. Р. С. Кузнецовым). Еще в XVII веке холм, на котором стоит церковь, назывался Яруновой горой, а около церкви проходила Ярунова улица, связанная, может быть, с языческими припоминаниями или, скорее, с именем какого-то древнего суздальца Яруна. Существующая церковь (илл. 74) построена в 1725 году. Но здание еще полностью проникнуто духом XVII века. Он сказывается в живописной асимметрической композиции. Простой одноглавый куб храма закрыт с угла стройным столпом колокольни. Ее тип тот же, что у Николы — восьмерик на четверике, — но она очень строга и почти лишена убранства; арки звона завершены килевидными перекрытиями, над которыми поднимается тонкий шатер с оконцами-слухами и миниатюрной главкой. На фоне простого объема храма колокольня кажется особенно легкой и высокой. Живописность композиции усилилась пристройкой с юга придельной церкви с ее тонкой главкой. Весь комплекс был обнесен каменной оградкой, а к реке, по оси колокольни, спускалась каменная лестница, так что церковь выглядела как маленький городок. Она особенно хороша и поэтична в тихую погоду, когда среди осок в зеркале реки опрокинуто ее чудесное отражение.
74, Козьмодемьянская церковь, 1725
Дальше — по дороге к Владимиру, на левой стороне, над крутым берегом речки Мжары — стоит церковь Знамения (1749). В древности здесь располагался Введенский монастырь, рядом с которым в XVII веке была деревня Пинаиха. Торжественное крыльцо церкви с приземистыми гранеными столбами скрывает в своей полутени широкий перспективный портал с плоской аркой. Над крыльцом, возможно, стояла колокольня. Южный фасад с регулярно расположенными большими окнами производит впечатление гражданского здания. Северный, смотревший на город, убран богаче. К городу был обращен и второй портал храма. Вместо кокошников между двумя поясами карнизов развернута серия живописных изображений на церковные темы, а с запада здесь помещены еще два окна: строители и заказчики стремились сделать свой небольшой храм как можно более светлым. Верхний восьмерик главы убран бело-синими изразцами, какими выкладывались печи, они здесь сменили цветные и муравленные изразцы, излюбленные зодчими XVII века. Здание реставрировано в 1959 году А. Д. Варгановым. «Теплая» Ризположенская церковь, построенная купцами Зубковыми в 1777 году, при всей своей классической строгости также связана с образами старой суздальской архитектуры — ее восьмискатное покрытие с четырьмя фронтонами напоминает трапезную церковь Архиерейских палат.
С восточной стороны от церкви Знамения особенно хорошо виден курганный могильник Суздаля за Мжарой.
Значительная
При выходе с владимирской дороги, с левой стороны, почти над древним рвом кремля, на месте старого деревянного шатрового храма стоит церковь Иоанна Предтечи, построенная одновременно с кремлевской Никольской церковью в 1720 году (илл. 75). Но эти сверстники имеют совершенно различные лица. Предтеченская церковь следует той же схеме: колокольня с запада, притвор-трапеза, храм. Но разработка этой схемы предельно монументальна, почти сурова. Куб храма с лопатками на углах, как бы имитирующими обшитые тесом концы бревен сруба, несет явное припоминание о простых «клетских» рубленых храмах XVII века. Фасады, лишенные карнизов, обрезает горизонталь четырехскатной кровли, сдержанны и формы оконных наличников. Чем-то новгородско-псковским веет от этой постройки. Это впечатление усиливает столь же строгая колокольня. Ее низ с двумя могучими столбами служит крыльцом храма (подобное крыльцо мы видели под колокольней Никологалейской церкви во Владимире). Верхняя часть четверика, как и храм, обработана угловыми лопатками, ее простоту подчеркивают теневые пятна маленьких окон. Выше идет сравнительно короткий восьмерик со звоном, оформленный контрастирующими с общим суровым строем форм тонкими полуколонками. Прямой без прогиба граней шатер с оконцами-слухами имеет строгие пропорции 1:2. Строитель этого храма вовсе не был чужд любви к богатому декору, но он предпочитал лаконичный язык самих архитектурных форм. Лишь великолепный портал из лекального кирпича, особенно хорошо играющий светом и тенью под сводами крыльца, обнаруживает руку выдающегося декоратора, который подчеркнул пятном узорочья портала красоту излюбленной им мудрой простоты.
75. Предтеченская церковь. 1720
В юго-западном углу торговой площади расположена группа церквей: справа — Входо-Иерусалимская (1707) и слева — Пятницкая (иначе, Никольская; 1772).
Сейчас разрозненные и стоящие как бы случайно, раньше они образовывали целостный и очень красивый ансамбль (илл, 76). Их окружала построенная в XVIII веке невысокая кирпичная ограда с каменными воротами редкой формы: их завершал каменный свод в форме «крестчатой бочки», заимствованной из деревянного зодчества и здесь превращенной в килевидные закомары, увенчивающие каждый фасад куба ворот. Не менее важным связующим звеном этой архитектурной группы была стоявшая между обоими храмами изящная колоколенка с вогнутым шатром — древнейший образец суздальских колоколен этого типа. Удивительно наивная и простая, с гладкими гранями, убранная только в ярусе звона крупными ширинками, с чисто декоративными наличниками на гранях шатра (окон-слухов зодчий не сделал), она была подлинным шедевром народного строительного искусства. Из двух сохранившихся храмов более интересен старший из них— Входо-Иерусалимская церковь, сохранившая связь с архитектурой XVII века. По своему типу она близка Предтеченской церкви. Углы ее куба также прикрыты лопатками, но фасады богаче украшены. Окна обрамлены красивыми наличниками со сложными завершениями. По верху стен идет фриз сочных мелких кокошников, опертых на консоли. Мотив колончатого арочного пояса повторен и на барабане главки (первоначально церковь была пятиглавой).
Западную сторону площади занимает длинное здание Гостиного двора — торговых рядов, — построенное по проекту губернского архитектора А. Вершинского в 1806–1811 годах. Как и в застройке Владимира этой поры, здесь сказалось известное казенное равнодушие к живописной панораме этого края города, выходившего на высокий обрыв над Каменкой и видного с низинных лугов ее правого берега и из кремля; ряды обращались сюда своим грязным складским двором. «Гостиной двор с колонадою, — писал современник постройки И. М. Долгорукий, — при мне начатой уже достроен, и в нем, через пять лавок пустых, в шестой торгуют вздором. Везде свое чванство. Суздальцы захотели вытянуть большой гостиной двор, застроили под ним целый квартал и, ходя взад и вперед, на него любуются…». Суздальские торговые ряды воскрешают перед нами не раз воспроизведенный в литературе дух провинциальной жизни XIX века. Они были ее центром, куда шли не столько ради покупок; под галереей рядов гуляли суздальские обыватели, сплетничали, оглядывали встречных, красовались своими нарядами, местные богатеи выводили и приглядывали невест и женихов, а потом возвращались восвояси, судили и рядили о виденном, слушая отбивавший каждую минуту скучной и однообразной жизни серебряный звон соборных часов…
Перед торговыми рядами стоит группа храмов, отмечающая правый, южный край стоявшей здесь вдоль лавочного порядка торга группы деревянных церквей XVII века, сгоревших в 1719 году. На месте существующей Воскресенской церкви стояла одноименная шатровая. Здание сохранило не только местоположение старого: новая каменная колокольня восприняла и повторила его архитектурную роль — основной вертикали в ряду соседних деревянных храмов. Да и само живописное расположение главной Воскресенской церкви (1720; реставрирована в 1958 г. Е. М. Караваевой) и «теплой» Казанской (1739), видимо, имело нечто общее с группировкой деревянных церквей торга. С этой преемственностью связано и преимущественное внимание зодчего к обработке колокольни — главного элемента ансамбля (илл. 78). Грани ее стройного восьмигранного столпа, поднятого на мощном цоколе четверика, снизу доверху убраны глубокими ширинками со вставленными в них зелеными «муравлеными» и полихромными изразцами. В основании яруса звона положена сплошная лента изразцов, а в венчающем карнизе красные кубышки чередуются с поливными зелеными. Все это создает богатую игру светотени и цветных пятен на поверхности столпа колокольни. В этом отношении зодчий XVIII века является прямым наследником старых суздальских мастеров, строивших в начале XVI века Святые ворота Покровского монастыря (илл. 91), или знаменитых суздальцев конца XVII столетия Мамина, Грязнова и Шмакова, постройки которых мы увидим дальше (илл. 81, 83). Самый храм, принадлежавший по своей конструкции к типу двухстолпных (эту конструкцию мы увидим в более ранней церкви Лазаря), отделан очень просто: его окна лишены наличников; ясная белизна фасадов, завершенных карнизом из превращенных почти в узор измельченных кокошников, оттеняет декоративное богатство столпа колокольни. С запада к храму примыкает одноэтажная паперть, на фасадах которой мы можем вплотную видеть характерный суздальский сочный карниз с кубышками и зубчатыми рядами лекального кирпича. Восьмигранный барабан главы с фронтончиками раскрашен желтой и красновато-коричневой краской, вторя полихромии колокольни. Красивое парадное крыльцо с круглыми столбами, арками с висягами и фронтоном выделяет главный южный фасад храма. В скромной «теплой» Казанской церкви с ее наивным северным портиком интересен кружевной металлический гребень на коньке крыши — незатейливая по узору, но необычайно нарядная деталь, внесенная в скромную постройку народным искусством.