Владимир
Шрифт:
Но что именно происходило в Западной Болгарии, никто не знал, комитопулы сидели в горах, между ними и Византией высились Родопы — загадочный мир, страшные люди, западные болгары.
Там, за Родопами, уже собирается и движется на Византию гроза: на перевалах, в клисурах, а вот уже и в долине на юг от Родопов стало появляться все больше и больше болгарских отрядов, они наносили большой урон акритам, комитопулы переходили в наступление — Империи угрожает смертельная опасность.
Поэтому проэдр Василий весьма радушно и гостеприимно принимал мужей нарочитых из Киева. Их, как это всегда делалось в Большом дворце, водили в Святую Софию и во Влахерн, показывали
Одного только, ответа на просьбу князя Ярополка, мужи нарочитые не получали, императоры велели им ждать и ждать.
2
В лесах над Западной Двиной, в которую справа вливаются тиховодные Полоть и Оболь, а слева Улла и Ушач, стоял на горе древний город Полоцк.
Холодная, влажная тут земля, вокруг трясины и болота, после короткого лета наступают долгая осень, суровая зима, гнилая весна; но смелому человеку эта земля сторицей возмещает труды: вокруг непроходимые леса, в них стаи зверья, реки и озера полны рыбой, в песках голыми руками можно собирать дорогой горючий камень. [120] Западная Двина доходит до самого Варяжского моря, а там открыт путь в широкий свет.
120
Горючий камень — янтарь.
С давних времен тут, на просторах Двины, селились племена летгалов, земгалов и куршей, [121] у которых были свои обычаи и боги; сюда же приходили и русские племена, которые братались с местными людьми, оседали тут, выжигали лес и пахали землю, били дикого зверя в лесах, ловили рыбу в реках.
На этих давних туземцев налетали орды из-за Двины. Как и ко всем землям на восток от Лабы, [122] сюда протягивали свои когти короли, а позднее императоры германские. Много крови пролили они, а особенно Генрих I Птицелов и сын его император Оттон I; они слали в различные города, в том числе и в Полоцк, свои отряды, мечтали захватить Полоцкую землю, выйти на верховья Днепра и отрезать верхние земли Руси от полян и Киева.
121
Летгалы, земгалы, курши — древние племена, жившие у Балтийского моря.
122
Лаба — первоначальное славянское название реки Эльбы.
Потому-то люди Полоцкой земли, чтобы бороться с врагами, строили у рек города с высокими деревянными стенами, копали вокруг них рвы, насыпали валы — так выросли Менск, Усвят, Лукомоль, Друцк, а на стрежне Полоти и Двины город Полоцк.
Правили Полоцком и всей этой землей свои князья. Породнились они с древлянами, полянами, кривичами. Когда же рвался к Новгороду и засел на Ладоге ярл Рюрик, его побратимы Тур и Регволд двинулись на север. Регволд обманом взял город Полоцк, Тур дошел до самой Припяти и захватил там на время древний русский город, который позднее стал называться Туровом.
И уж, разумеется, не Полоцкой земле служил князь Регволд. Лодии с его дружинами все время разъезжали по Двине до моря и дальше в Свеарике, на поклон к конунгам, иные его дружины доходили
Тут в городе над Полотью, за высокими стенами, окруженный своей дружиной, и сидел князь Регволд. Было у него два сына, Роальд и Свен, да еще дочь, сероокая красавица, гибкая и стройная Рогнедь.
О ней мечтали многие викинги, просить ее руки приезжали рыцари из Свеонии, Датской земли и даже из Англии, но Рогнедь, которой было тогда лишь восемнадцать лет, говорила отцу, что ей не нравится ни один из них; кто знает, может, она поджидала сватов от германского императора?!
Сгорая от нетерпения, ждал и князь Регволд вместе со своими сыновьями большего, чем имел. Ему, жадному, ненасытному, было тесно в городе Полоцке, он мечтал о землях с множеством городов, власти жаждал, богатства.
Поэтому и послал он сразу же, как только на киевский стол сел Ярополк, своих послов к нему, поэтому Регволд с радостью услыхал весть о том, что Ярополк убил брата Олега. Когда же киевский князь предложил полоцкому волостелину вместе с ним идти на Новгород против князя Владимира, Регволд ответил согласием и принялся собирать воинов со всей своей земли. Поэтому он и встретил так послов новгородских: они предлагали от имени Владимира мир, Регволд же давно поднял над Полоцкой землей черное знамя войны.
3
Быстро продвигались вперед по рекам и озерам воины князя Владимира. Впереди плыли лодии Новгородской земли, следом за ними тяжелые лойвы и шнеки варягов, позади, куда ни глянь, — учаны, бусы, [123] однодеревки земель заволокских и северных.
По озеру Ильмень, широкому, как море, где даже не видно было берегов, северный ветер быстро гнал лодии с волны на волну. В устье Ловати они вошли, построившись ключами, и долго плыли так среди зеленых берегов и высоких лесов. Первые лодии уже приближались к Пархону, а в устье еще входили однодеревки, охранявшие воинство сзади.
123
Бусы — морские суда.
Множество своих воинов князь Владимир послал также пешком и конными вдоль Ловати, они продвигались по обоим берегам: великая непобедимая сила неумолимо шла с севера на юг. Остерегаясь коварного врага, воины вглядывались вперед, в окутанную весенними туманами даль, обходили изменчивые леса, оглядывались назад, где за озером Ильмень скрылся Новгород.
Все, казалось, было спокойно на лодиях, воины на веслах не разгибались день и ночь, восход солнца встречали посреди широкой водной глади. Пряталось солнце за леса, но и в ночной тишине весла гремели в уключинах, соловьи пели в ивовых зарослях и кустах, а люди слушали и молчали. Они предчувствовали битву, смерть ходила там, где над небосклоном висели большие, яркие звезды.
Битва эта все приближалась. Воины, которые на конях мчались вперед воинства, временами возвращались, поджидали князя, рассказывали, что творится на берегах и в поле.
— Князь спит? — слышал Владимир голос тысяцкого Чудина.
— Слышу, тысяцкий, с чем приехал?
Две лодии сходятся на воде. Князь и тысяцкий сидят рука об руку; воины опускают в воду весла и не гребут, чтобы не мешать беседе; лодии плывут по течению, на быстрине дрожат их черные отражения; вокруг журчит вода, отблески звезд играют за кормой.