Владивосток - Порт-Артур
Шрифт:
В "кают-компании" бронепоезда "Илья Муромец" вновь воцарилось тяжелое молчание, перемежаемое мерным постукиванием колес по стыкам.
Бронедивизион "Варяг" Императорского российского флота и идущие за ним три состава часа два назад миновали Ляоян, но неприятное ощущение от встречи с командующим Маньчжурской армии не отпускало. Да тут еще батюшка мирских проблем "накатил"...
– Ладно, господа, хватит печалиться, - вдруг улыбнулся, обведя взглядом попритихших спутников Василий Балк, - Бог не выдаст, свинья не съест! А если что - генералы у нас найдутся. И на место командующего - Гриппенберг - даже ездить далеко не надо, и на начштаба при нем -
При этих словах Балк многозначительно посмотрел прямо в глаза Великому князю и жизнерадостно продолжил:
– Я так полагаю: не повязали нас куропаткинские нукеры, и то слава Богу. Плохо пока только одно - нет достоверных разведданных о том, где нам встреча с японцами предстоит. Но и это поправимо. Когда будем подходить к перешейку, сначала пустим вперед разъезды, благо казачков у нас теперь поприбавилось, а за ними "Добрыню". Да и у Штакельберга к этому времени, может быть, ясность уже будет.
И еще, Ваше Высочество, Вы бы просвятили нас о тех двух офицерах и тридцати четырех казаках, что мы взяли на "Поповича" и в эшелон к владивостокцам? Там ведь и словом перекинуться не успели, как тронулись. А теперь весь комсостав в недоумении.
– Василий Александрович, какое еще недоумение. То, что с отрядом казаков-охотников из трех сотен маньчжурцев у нас ничего не получилось пока, это Вы уже поняли. Но это временно. Куропаткин с Харкевичем сослались на то, что согласно императорской телеграмме ими командовать должен персонально истребованный мною граф фон Келлер. А он пока не прибыл в Ляоян. Поэтому никто не пошевелился и этим не занимался. Но кое-какая информация утекла. Как водится...
И вся эта ругань, которую вы, господа, слышали, была на двух офицеров и их людей, которые примчались в штаб, чтоб к нам в отряд охотников поступить. Причем их строевое начальство с этим вполне согласилось. Так сначала Харкевич допытывался, как они узнали и через кого. Потом не хотел отпускать до прибытия Келлера. Тут уж мне пришлось лично командующего дернуть. Нет, хороший человек Владимир Иванович, я не спорю. Но с Куропаткиным ему тяжко. Вот и дует на воду.
Короче, я их всех под свое слово забрал. Обоих офицеров я знаю прекрасно. Они прибыли на войну добровольцами. Гвардейцы. Один кирасир из матушкиного полка, второй из лейб-гвардии конного. Первый - фон Эксе Владимр Федорович, вы господа о нем слышали, я не сомневаюсь. Меня он в манеже трижды обставлял. Да и стрелок и фехтовальщик от бога. Брат ему даже винчестер как приз вручил. Он с ним не расстается. Так что ясен Ваш интерес, Василий Александрович. Но еще будет время пообщаться, не волнуйтесь.
А второй - собственной персоной наследник французского трона, среди прочих конечно. Да не смейтесь вы! Собственной персоной принц Мюрат. Наполеон Ахиллович. Он в русской службе с 99 года. Но это все так, как Вы говорите - лирическое отступление. Главное, что он тоже человек обстрелянный, в китайском походе весьма деятельно поучаствовал. А на коне и в рубке... Не знаю уступит ли Владимиру Федоровичу.
– И что-ж Вы их к нам-то на "Илью" сразу не пригласили, Михаил Александрович?
– Пусть отдохнут. Почти двое суток на ногах да в седлах до Ляояна, и сами попросились сначала присмотреть, как их люди разместятся на новом месте.
– Понятно. Тогда само собой. Пусть отдыхают, а то, не ровен час, вечером уже весело может быть. Кстати, господа, вот Вам и очередной штрих к "прозрачности" куропаткинского штаба. То, что люди в охотники идут - это
Кстати, Александр Иванович, я ведь еще до Мукдена закончил чтением Ваш доклад, спасибо за доверие...
– внезапно сменил тему разговора Балк.
– Гриф грифом, Василий Александрович, но от Михаила Александровича и людей, которым ОН доверяет, у меня тайн нет.
– Тогда, если не возражаете, я задам Вам несколько вопросов, касаемо японских фортификаций и их баз в метрополии?
– Давайте, только сейчас достану карты и схемы, хорошо?
Да! И в самом деле, что мы, право, все за упокой да за упокой! Я вот до сих пор под впечатлением, как удачно попал на Вас в Харбине. Не знаю и кого благодарить! А то ведь взяли бы перед носом японцы перешеек, через Чифу бы добираться пришлось. Но с подходом нашего сухопутного "Варяга" у них это так просто не должно получиться...
– Как кого благодарить, сын мой? ЕЕ, Заступницу. Она же меня в Харбин как и Вас привела, в аккурат к перрону, когда варяжцы подходили. Или не согласны, Александр Иванович?
– Простите, святой отец... Да! Не подумал я что-то, каюсь, - перекрестился Русин.
– Ладно, господа, вы тут потолкуйте о своем флотском, а мы с отцом Михаилом пойдем на смотровую площадку артиллерийского вагона. Подышим немного, - грустно проговорил явно находящийся под впечатлением от всего услышанного сейчас, но еще больше от увиденного и услышанного в Ляояне, Михаил, - Пойдемте, святой отец. И если можно, позвольте еще раз помолиться с Вами Пресвятой Богородице у нашей иконы. Тяжко мне что-то сегодня...
Когда Великий князь со священником вышли, Балк подмигнув Русину, спокойно и с расстановкой проговорил.
– Тяжко... Перед первым в жизни боем всегда не легко. Всем.
– А я вот думаю, что Михаил Александрович о другом бое задумался. Не о том, что завтра нам здесь, на Квантуне, предстоит. А совсем о другом...
Вам так не показалось, Василий Александрович?
Капитан японской императорской армии Кабаяси Нобутаке сидел и смотрел на карту. Уже в течение получаса. Со стороны солдатам казалось, что их командир прорабатывает маршрут марша, который должен был начаться через час. Но на самом деле капитан просто смотрел вникуда. Не подобает воину проявлять слабость и заваливаться прямо на землю, как сделали его подчиненные. Но и он сам отчаянно нуждался в передышке.
Кабаяси наконец-то мог позволить себе расслабиться, впервые за последние три недели. В голове был абсолютный вакуум, который бывает только сразу после окончания тяжелой работы и заполняется с началом новой. Оборонительные позиции русской армии на перешейке были наконец-то прорваны, и у молодого самурая появился шанс пережить и этот день, хотя еще полчаса назад он был уверен в обратном. Утром на его глазах русской шрапнелью была выкошена колонна воинов Ямато, которую вели в атаку представители лучших самурайских семей Японии. Они проявили недовольство "черепашьими темпами ведения войны", и император "посоветовал" им отправиться в Маньчжурию и самоличным примером на поле боя, а не в газетных статьях, показать, как воюют настоящие самураи...