Владычица магии

Эддингс Дэвид

– Вы не можете оставить меня здесь, – слабо запротестовал Леллдорин. – Через день-два я уже смогу сидеть в седле.

Но тут приступ раздирающего грудь кашля скрутил его.

– Вряд ли, – холодно возразил Мендореллен. – Слишком свежи твои раны, и силы твои еще долго не возвратятся.

– Не останусь с мимбратами, – упирался Леллдорин. – Лучше уж ехать вперед, и будь что будет.

– Юный Леллдорин, – начал Мендореллен отрывисто, даже резко. – Мне известна нелюбовь твоя к народу Мимбра. Но такие раны, однако, вскоре начнут гноиться, а бушующая в крови

лихорадка и горячка, сжигающая плоть, окончательно ослабят тело, и заботы о тебе тяжким бременем лягут на наши плечи. Времени ухаживать за тобой у нас нет, и так уже мы сильно задержались.

Гарион громко охнул, не в силах сдержать негодования, услышав столь жестокие речи, и почти с ненавистью уставился на Мендореллена. Лицо Леллдорина мгновенно побелело.

– Благодарю за то, что открыли мне истину, сэр Мендореллен, – сухо заявил он. – Я должен был сам об этом подумать. Если вы поможете мне сесть в седло, я немедленно поеду.

– Даже и не мечтай об этом! – коротко велела тетя Пол.

Вассал барона Олторейна возвратился вместе со слугами и белокурой девушкой лет семнадцати в розовом платье из жесткой парчи и бархатном плаще.

– Моя младшая сестра, леди Ариана, – представил Олторейн. – Бойкая девушка и, несмотря на столь юные лета, обучена искусству ходить за больными.

– Постараюсь недолго обременять ее, господин мой, – объявил Леллдорин. – Через неделю возвращусь в Астурию.

Леди Ариана привычным жестом потрогала его лоб.

– О нет, добрый юноша, – запротестовала она, – думаю, визит твой продлится несколько дольше.

– Неделя, и не больше, – упрямо повторил Леллдорин.

– Как угодно, – пожала плечами девушка. – Думаю, брат мой сможет дать для сопровождения нескольких слуг, дабы те смогли достойно похоронить тебя, что, несомненно, произойдет, если не ошибаюсь, после того, как проедешь расстояние в десять лиг.

Леллдорин ошеломленно заморгал. Тетя Пол отвела в сторону леди Ариану и долго шептала ей наставления, передав маленький пакетик с травами. Леллдорин жестом подозвал Гариона, тот немедленно подбежал поближе и встал на колени перед носилками.

– Итак, все кончено, – пробормотал юноша. – Я так хотел ехать с вами.

– Ты скоро выздоровеешь, – заверил Гарион, зная, что говорит неправду, – и, наверное, попозже сможешь догнать нас.

– Нет, – покачал головой Леллдорин, – боюсь, не смогу.

Он снова закашлялся; сухие хрипы, казалось, разрывали легкие.

– У нас мало времени, друг мой, – прошептал он, – так что слушай внимательно.

Гарион, чуть не плача, взял его за руку.

– Помнишь, о чем мы говорили тем утром, когда уехали из дома дяди?

Гарион кивнул.

– Ты сказал, что именно я должен решить, стоит ли нарушать обет молчания, данный Торазину и остальным.

– Помню, – кивнул Гарион.

– Ну вот. Я решился. Освобождаю тебя от клятвы. Делай что сочтешь нужным.

– Лучше бы ты сам рассказал обо всем дедушке, Леллдорин, – запротестовал Гарион.

– Не могу, – простонал тот. – У меня слова в глотке застрянут. Прости, уж такой уродился. Знаю, что Нечек нас использует, но я дал слово товарищам. Я – аренд, Гарион, и сдержу обещание, даже если буду знать, что не прав, так что решай сам. Нужно помешать Нечеку уничтожить нашу страну. Я хочу, чтобы ты пошел прямо к королю.

– К королю? Он мне никогда не поверит.

– Заставь поверить. Расскажи ему все.

Гарион решительно замотал головой.

– Я не назову ни тебя, ни Торазина. Сам знаешь, что он с тобой сделает.

– Это неважно, – настаивал Леллдорин, вновь закашлявшись.

– Скажу о Нечеке, – упрямо заявил Гарион, – только не о тебе. Где можно найти этого мерга?

– Он знает, – очень слабым голосом прошептал Леллдорин. – Нечек – посол при дворе в Во Мимбре. Личный представитель Тор Эргаса, короля мергов.

Гарион замер в изумлении.

– К его услугам все золото из неистощимых рудников Ктол Мергоса, – продолжал Леллдорин. – Этот заговор, придуманный им, возможно, один из сотни, направленных на уничтожение Арендии. Ты должен помешать ему, Гарион. Обещай мне.

Светлые глаза юноши лихорадочно блестели, он с силой вцепился в руку Гариона.

– Я все сделаю, Леллдорин, – поклялся Гарион. – Еще не знаю как, но обязательно помешаю ему.

Леллдорин устало откинулся на носилки, будто все силы ушли на то, чтобы услышать эти слова из уст друга.

– До свидания, Леллдорин, – тихо сказал Гарион, вытирая полные слез глаза.

– До свидания, друг мой, – едва слышно прошептал Леллдорин; и тут же глаза его закрылись, а рука, сжимающая пальцы Гариона, повисла. Сердце Гариона сжалось от страха, но, заметив, как слабо бьется жилка на шее, он понял, что Леллдорин все еще жив... но едва держится. Гарион с нежной осторожностью положил руку друга ему на грудь и натянул на плечи грубое серое одеяло. Потом встал и быстро ушел, не сдерживая катившихся по щекам слез.

Прощание было коротким; путешественники погнали коней к Великому Западному пути. Крестьяне и копьеносцы дружно приветствовали их, но вдалеке слышались другие звуки – это деревенские женщины отправились разыскивать своих близких, бродя среди распластанных на земле тел: вопли и стоны зловещим эхом вторили радостным крикам.

Гарион с мрачной решимостью пришпорил коня и догнал Мендореллена.

– Мне кое-что нужно сказать вам, – горячо начал он. – Может, эти слова придутся не по нраву, но мне все равно.

– И что же? – мягко осведомился рыцарь.

– Думаю, что вы поступили отвратительно и жестоко по отношению к Леллдорину. И пусть вы считаете себя величайшим рыцарем в мире, но, по-моему, – вы просто беззастенчивый хвастун с каменным сердцем, и можете делать со мной что хотите.

– Ах, вот что! – кивнул Мендореллен. – Поверь, юный друг, ты неверно понял мои намерения. Необходимо было спасти его жизнь. Астурийский юноша очень храбр и поэтому не думает о себе. Не открой я ему глаза, этот молодой человек, несомненно, продолжал бы настаивать на том, чтобы ехать с нами, и вскоре бы умер.