Владычица Подземелий
Шрифт:
— Кошмары его просто замучили, которую ночь из-за них не может уснуть, — пожалела короля Теноктрис. Карус теперь пристально наблюдал за тем, как строится насыпной бастион лагеря. — Полагаю, он и раньше был вспыльчив, но даже святой, если спит мало…
К берегу подходили последние корабли. Две триремы, оказавшись слишком близко друг от друга, сцепились веслами. На палубах обоих судов раздались проклятия, но в конечном счете все обошлось. Несмотря на видимый хаос, обстановка начинала улучшаться.
— Может, все и получится так, как он задумал, — смягчилась Шарина. — Возможно, королю перестанут сниться кошмары и он подавит мятеж Союза Запада. Ведь раньше ему часто удавалось побеждать.
— Будем надеяться, — произнесла Теноктрис. — Лучше я…
Она замолчала и направилась к своему убежищу — заниматься магическими ритуалами. Старая волшебница выглядела такой усталой, что девушка едва ее не остановила.
Но в последний момент сдержалась. Ей, как, впрочем, и Теноктрис, было хорошо известно, что последняя вспышка гнева и самонадеянность явились причинами смерти Каруса. Возможно, и теперь, если Теноктрис не удастся вовремя вмешаться, с ним может случиться то же самое.
Шарина понимала, что знаний у старой волшебницы ничуть не меньше, чем у их врагов. Благополучие королевства зависело сейчас скорее от нее, чем от умения Каруса владеть мечом.
Глава семнадцатая
Кэшел прижал к себе посох, опасаясь, что если тот упадет на пол, грохот привлечет к нему и Тильфозе внимание посетителей трактира.
— Нам нужна еда и комната, — произнес юноша, оглядываясь по сторонам.
Возле стойки спиной к ним стояли несколько мужчин. Единственным источником света в комнате оказался зажженный очаг. Рядом с его железной решеткой лежали нарубленные дрова. Пол был обшит нетесаными досками. Поверх него лежали камышовые дорожки. Похоже, их положили недели две назад.
— Вы можете получить здесь и еду, и ночлег, — откликнулась женщина из-за стойки, — если у вас есть деньги. Три Камыша — за постель на двоих. Камыш — за кашу. И еще один Камыш, если хотите, чтобы ее полили рыбной похлебкой.
Хозяйка трактира оказалась крупной, высокой женщиной лет сорока. Вместо туники она носила кафтан с длинными рукавами, который позволял всем желающим обозревать ее пышную грудь.
— А сколько стоит отдельная комната, госпожа? — требовательно спросила Тильфоза.
— Отдельная комната здесь есть лишь у меня. — Хозяйка трактира окинула Тильфозу оценивающим взглядом. — Если что-то не нравится, убирайтесь прочь.
— Мне кажется, они заслуживают уважения, Лимэй, — вмешался в разговор мужчина, сидевший в компании завсегдатаев трактира с кружкой пива. — Может, ты все-таки поищешь для них отдельную комнату?
Трактирщица в собранных над щиколотками мешковатых штанах вышла из-за стойки. Как и посетители трактира, женщина тоже была босой.
— Деньги есть? — спросила она Кэшела, подойдя к очагу, в котором над огнем висел большой железный чайник.
— Да, — подтвердила Тильфоза, придерживая юношу за запястье, чтобы тот молчал. — У нас есть серебро, да и медные деньги тоже. Правда, на них изображен камыш.
Лимэй не ответила. Она наклонилась, сняла чайник с огня и поставила его на видное место, чтобы легче дотянуться, потом выпрямилась и взяла в руку один из висевших на протянутом вдоль стены кожаном ремне деревянных половников.
— Значит, у тебя есть серебро? — спросила она, вновь обращаясь к Кэшелу. — А по тебе такого и не скажешь.
— Наш корабль разбился о рифы, — пояснил юноша и перебросил посох из руки в руку.
Зачерпнув половником кашу, Лимэй вывалила ее в тарелку. Затем достала с полки над очагом вторую миску.
— Не волнуйся. Здесь тебя никто не ограбит. — Хозяйка трактира наполнила тарелку до краев. — И даже если ты не сможешь мне заплатить, я знаю, как помочь такому молодцу, чтобы удача повернулась к нему лицом.
— С рыбной похлебкой, — резким голосом перебила ее Тильфоза. — И я уже сказала вам, что деньги у нас имеются.
Двое посетителей, сидевших за столом в углу трактира, засмеялись, подталкивая друг друга локтями. Кэшел обернулся и с любопытством посмотрел на них. Те тут же притихли, уткнувшись в кружки.
Лимэй поставила на стойку еще одну миску и воткнула в каждую по ложке, потом подошла к очагу и достала из ниши над ним кастрюльку. Полив кашу горячей похлебкой, она повернулась к Тильфозе:
— Ну, девчушка, забирай, или одна не справишься?
Кэшел сам подошел за кашей для Тильфозы. Трактирщица прошла мимо юноши, прижавшись на секунду бедром к его ноге и бросив на Тильфозу насмешливый взгляд. Девушка лишь презрительно фыркнула и взяла из рук Кэшела свою миску.
Тот вновь направился к стойке, на сей раз за своей порцией. Лимэй дотронулась до его протянутой руки и сказала:
— Пойдем ко мне, там и поешь. А может, хочешь эля?
Она потянула юношу к себе, и Кэшелу пришлось дернуть рукой, чтобы высвободиться.
— Да, эля мы хотим, — подтвердила Тильфоза. Она сказала это громче, чем полагалось девушке благородного воспитания. Мужчины в углу снова засмеялись.
Трактирщица подошла к стойке и принялась разливать пиво по кружкам.
— Эй, Лимэй, — окликнул ее один из гревшихся у очага мужчин. — Похоже, ты не прочь сегодня поразвлечься?
— Возможно, — задумчиво глядя на Кэшела, улыбнулась женщина. — Возможно.
Налив две полные кружки, она поставила их перед юношей и Тильфозой, затем внезапно схватила кружку Кэшела, долила в нее еще немного пива и вернула напиток на барную стойку.
— Не понял, — удивился юноша.
— Я тебе потом все объясню, — улыбнулась Лимэй. — Попозже.
Не желая встречаться глазами с хозяйкой трактира, Кэшел выпил содержимое своей кружки залпом. К тому же ему ужасно хотелось пить, он просто умирал от жажды. Пиво оказалось хорошим, хотя после него и оставался маслянистый осадок.