Владыка Асгарда
Шрифт:
Расторопные служки подхватили под уздцы коня боярина, и даже помогли ему взойти на крыльцо терема, где его поджидал темник Бекас, посаженный каганом Яртуром управлять родной землей.
– Вот уж кого не чаяли здесь увидеть, так это тебя, боярин, – с усмешкой приветствовал гостя темник.
Бутуй отметил про себя, что Бекас мало изменился с той ночи, когда он впервые увидел его в своем саду. Все так же насмешливо щурились его небольшие глаза, и все так же играла на тонких бледных губах ехидная улыбка. Еще недавно никому и в голову бы не пришло усомниться в верности Бекаса кагану Яртуру, но по нынешним смутным временам уже не знаешь, кому верить. Ведь и темник Хмара был преданным соратником кагана, прошедшим с ним огонь и воду. Впрочем, боярин Ермень, с которым Бутуй близко сошелся в последний месяц, объяснил недоумевающему асу причину столь странного поведения надменного орлана. Бутуй в молодые годы и сам не раз терял голову из-за женщины, но Хмару он осудил сразу и бесповоротно. Нет, не только страсть к княгине Олене двигала этим человеком, но и жажда власти, которая словно ржа разъедает даже самые благородные души.
– Каган здоров? – спросил Бутуй у Бекаса.
– Поправляется от ран, – нехотя отозвался сразу помрачневший орлан.
О чудесном спасении кагана Бутуй наслышался в Браниборе множество былей и небылиц. Но все вроде бы сходились на том, что Яртур выскользнул из рук своих врагов целым и невредимым. Многие почему-то решили, что каган вообще неуязвим. Увы, людям свойственно ошибаться. Даже доспехи, пропитанные кровью дракона, не сумели уберечь Яртура от многочисленных ударов. В этом Бутуй убедился собственными глазами, увидев кагана, лежащим на ложе. Впрочем, раны были явно не смертельные, и не приходилось сомневаться, что через месяц, а то и раньше Яртур встанет на ноги. – Чем порадуешь, боярин? – спросил каган, откидываясь на подушки и жестом приглашая гостя садиться.
– Скорее, огорчу, – печально вздохнул Бутуй.
Яртур внимательно выслушал посланца мятежных князей. При упоминании о богине Моране на лицо его набежала тень. Но более он ничем не выдал своего отношения к новостям, привезенным из Себерии.
– Боярин Ермень считает, что Морану к нападению на Железный Замок подталкивает сам Вий. И что именно бог смерти вернул к жизни эту спящую красавицу, рассчитывая на ее брак со своим сыном Аспидом. К счастью для нас, все сложилось не так, как рассчитывал Вий. Княгиня Турица нашла замену и Аспиду, и Слепому Беру в лице своего правнука витязя Мортимира.
– А кто подсадил твоего сына Божидара на ложе богини Деваны? – спросил насмешливо Яртур.
– Уж точно не я, – не остался в долгу Бутуй. – Вот никак не ожидал, что взращу героя, способного одолеть Аспида. Но дело не в Божидаре, каган, а в Мортимире.
Боярин Бутуй неожиданно привстал с лавки и прокрался к двери. Дверь он распахнул стремительно, но, увы, ничего подозрительного не обнаружил. Зато очень удивил кагана своими нелепыми перемещениями по ложнице.
– Сошлюсь все на того же боярина Ерменя, – понизил голос до шепота Бутуй. – Биармец утверждает, что княгиня Леля родила своего сына от тебя, каган. И, следовательно, только этот молодой человек может убить Слепого Бера, не нарушив при этом ни закона, установленного богом Родом, ни договора, заключенного рахманом Коломаном с богом Вием.
– А он в своем уме, этот твой Ермень? – нахмурился Яртур.
– Не берусь судить, каган, – развел руками Бутуй. – За что купил, за то и продаю. Ермень утверждает, что вас с Лелей свела княгиня Турица с помощью магии. Для этого ей пришлось превратить тебя в тура, а княгиню в корову, взалкавшую любви. И якобы при вашей встрече присутствовал друд Шемякич.
Рука Яртура, бессильно лежащая на покрывале, вдруг сжалась в кулак. Бутуй на всякий случай отодвинулся в сторону, опасаясь вспышки необузданного гнева. Но, к счастью для боярина, каган сумел овладеть собой.
– Что еще? – холодно спросил Яртур.
– Ермень полагает, что смерть Слепого Бера ничего хорошего нам не принесет. Торжество Вия приведет к торжеству Навьего мира, и все мы будем сметены с лица земли.
А что по этому поводу думает князь Волох?
Волох и его союзники тоже бояться разгула Навьего мира, но они не знают, кто такой Мортимир, и всерьез опасаются союза Мораны и Слепого Бера.
– А этот союз невозможен?
– Ермень полагает, что нет. Во всяком случае, твоя бабка Турица сделает все возможное и невозможное, чтобы этого не случилось. – Турица не всесильна, – глухо проговорил Яртур.
– Это так, – поддакнул Бутуй. – Но мы пока не знаем намерений Мораны, а твоя бабка, возможно, знает.
– И именно поэтому она помогла боярину Владу захватить власть в Асгарде? Для боярина Бутуя это известие стало столь неожиданным, что он даже рот открыл от изумления. Честно говоря, такой глупости от своего старого знакомого он никак не ожидал. Впрочем, пораскинув умом, Бутуй пришел к выводу, что иного выхода у Влада, принявшего активное участие в заговоре против кагана, пожалуй, не было. Яртур никогда не прощал своих врагов. К сожалению, спасая свою шкуру, боярин Влад ставил под удар всю Асию, ни в чем не провинившуюся перед каганом.
– И Перун признал боярина владыкой Асгарда? – спросил дрогнувшим голосом Бутуй. – Владыкой Асгарда кудесник Пересвет назвал витязя Гостевида, ставшего мужем княгини Олены.
Боярин Бутуй икнул и тут же благовоспитанно прикрыл рот ладошкой. Кудесник Пересвет либо был введен в заблуждение, либо тронулся умом. Ведь брак Олены и Яртура благословил сам Перун. И как только известие о том, что каган жив, дойдет до Расены, кудеснику не поздоровится. Ударяющий бог, возможно, и спустил бы своему любимцу такую чудовищную ошибку, но волхвы точно не простят. И всесильный Пересвет в два счета будет сведен со своего пьедестала. В живых его, конечно, не оставят, и чаша с ядом поставит точку в его существовании на этой грешной земле.
– У Пересвета есть выход, – не согласился с рассуждениями боярина Яртур. – Он объявит меня порождением Навьего мира, и княгиня Олена подтвердит его слова.
Возможно, для Влада и Пересвета такой ход действительно будет выигрышным, но для всех остальных асов он обернется реками крови. Каган Яртур своего не отдаст, но даже если он вдруг проявит не свойственное ему благодушие, положение Асии от этого нисколько не улучшится. Ибо Гостевид слишком слабая фигура, чтобы удержать булаву в своих руках. Даже в самой Асии у него отыщутся могущественные враги, не говоря уже о таких чужаках, как князь Сколотии Хорс и царь Сарматии Таксак.
– Ты уверен, каган, что именно Турица помогла боярину Владу?
– А кто еще, по-твоему, мог перебросить трех асских бояр и княгиню Олену из Бранибора в Расену за одну ночь?
– Но ведь у Турицы больше не осталось грифонов, – возразил Бутуй. – Мне об этом сказал боярин Ермень.
– Либо он тебя обманул, боярин, либо Владу помогла богиня Морана. Последнее показалось Бутую более вероятным. Но в этом случае следовало с прискорбием признать, что Влад окончательно тронулся умом. Ибо только сумасшедший обращается за помощью к царице ночи. Такие сделки простых смертных с представителями Навьего мира чреваты большими последствиями, как для тела, так и для души. Или боярин Влад вообразил себя полубогом?