Владыка битвы
Шрифт:
— Я был к этому близок. Но всё позади. — Я уставился на красавца-беркута и погладил его по золотистым перьям на шее. — Расскажи, как тебе удалось не развоплотиться?
— Не удалось. Точнее, почти удалось. Помнишь землю, что ты дал мне под Маннстунном? Нейдскую почву.
— Ага.
— Я черпал силы из неё. Для этого пришлось схорониться в безлюдном месте. А дальше... Не знаю, как объяснить это человеку... Я ушёл в земляной ком, спрятался в нём. Это помогло протянуть подольше. Так что, Хинрик, ты голова. Сработало.
Дух улыбался —
— А если я дам тебе крови про запас? — предложил я. — Поможет избежать беды в будущем?
— Возможно. Но я бы лучше взял твоей крови, чтобы долететь до Бьерскогга и набрать там родной земли. Тогда и Эглинойр будет мне не страшен.
Я откинул плащ и оголил едва начавшую заживать руку.
— Бери сколько нужно.
Фетч подскочил было, чтобы опять отхватить от моей руки кусок плоти, но остановился и уставился на меня жуткими птичьими глазами.
— Мне не нравится мысль, что я оставлю тебя здесь одного.
— Я под защитой Скегги. Он мой брат.
— Сванхильд и вовсе твоя родная сестра, но помогла ли она тебе? Не доверяй здесь никому, пока люди не докажут добрые намерения верными поступками. Ты ведь понимаешь, что Скегги ничего не стоит пленить тебя и отправить в качестве подарка Гутфриту?
— Понимаю, — согласился я. — Именно потому и рассказал брату о намерениях Гутфрита стать королём. Скегги ненавидит единого бога и не станет союзничать с тем, кто собрался повесить спираль на шею. Так что Скегги я верю, а вот его людям — ещё нет.
— Именно. Будь настороже, Хинрик. Тебе рано предаваться отдыху.
Без предупреждения, он вонзил острый клюв мне в руку, и я зашипел от боли.
— Что ж... Каждый раз... Так больно...
— Прости.
— Да нормально. Скоро привыкну.
На этот раз фетч сжалился надо мной и взял совсем немного. Рану всё равно придётся мыть и перевязывать, но хотя бы не стало сильно хуже. Моя левая рука и без того казалась чудовищной — снадобье купца здорово залечило раны, но чудес не сделало. Мясу предстояло нарасти, коже — обновиться. Да и мне не мешало как следует отдохнуть и восстановить силы.
Конгерм отошёл подальше и щёлкнул окровавленным клювом.
— Вы здесь надолго?
— Не знаю. Несколько дней точно проведём.
— Хорошо. Я полечу в Бьерскогг. Вернусь через пару-тройку дней. Мне тоже нужно передохнуть там хотя бы немного. Приключения рядом с тобой мне нравятся, но они способны погубить даже духа.
Я вымученно улыбнулся, оторвал от рубахи лоскут ткани и завязал рану.
— Лети, Конгерм. Пусть Химмель и Когги даруют тебе лёгкий путь.
Фетч расправил крылья.
— До встречи, Хинрик. Будь осторожен.
Он подпрыгнул на камень и, словно оттолкнувшись от серой тверди, взмыл в небо и воспарил над беспокойными водами.
Я вздохнул и улыбнулся, наблюдая за грациозным птичьим полётом. Каким же всё-таки он был красавцем, этот птиц. Сама мощь
Повязка немного сползла с раны. Я снял её, прополоскал в воде и снова затянул — уже потуже, зажав один конец узла зубами. Ветер стал ещё сильнее, и я решил поскорее найти Скегги: возможность соскрести грязь горячей водой уже превратилась в жгучую потребность.
Я поправил плащ и уже было собрался подниматься, когда что-то болезненно кольнуло меня меж лопаток.
— Не двигайся, — раздался низкий, хрипловатый голос позади меня. Женский. — Дёрнешься — проткну насквозь.
Кажется, Гулла всё же не оценила мою шутку.
Глава 10
Я медленно повернул голову на голос Гуллы. Стоило пошевелиться, как острый конец копья ещё сильнее вдавился мне в спину.
— Зачем это? — тихо спросил я. — Что тебе нужно?
— Ты меня опозорил. Перед всеми.
— Я защищался. Не моя вина, что твои амулеты слабы против колдовства начертателей. Но, боги свидетели, ты начала первой, Гулла.
Проигнорировав боль между лопаток, я всё же развернулся к молодой женщине на полкорпуса. Копья она не опустила, но и в атаку не пошла. Чего она от меня хотела? Возмездия? Извинений?
— Зачем ты сюда заявилась? — вновь спросил я, изучая ведьму. Она была хороша собой — пожалуй, из всех Тёмных сестёр именно Гуллу можно было назвать настоящей красавицей. Волосы цвета воронова крыла — большая редкость для наших земель. Яркие, словно самоцветы, зелёные глаза, длинные ноги и изящные руки с красивыми тонкими пальцами, испещрёнными татуировками. Одним глазком глянешь на такую сразу поймёшь — ведьма! Притягательная, но опасная.
Гулла явно знала себе цену и умело подчёркивала красоту. Но судя по всему, сила была для неё важнее.
— Я очень зла, — призналась женщина. Я заметил, что глаза её горели гневом, а голос дрожал от волнения. Но колдунья пыталась держать чувства в узде. — Меня ещё никто не выставлял такой тупицей перед всей толпой. Руки чешутся убить тебя за такое, начертатель.
— Это будет нелегко, — улыбнулся я. — Но можешь попытаться, пока я слаб и ранен. Быть может, что и получится. Только как ты объяснишься со Скегги? Я ведь брат ему.
— Убивать я не стану. Пока что. Но нам нужно кое-что прояснить, Хинрик Фолкварссон. Я и мои сёстры уже давно следуем за Скегги. Мы его опора, его защита и сила. Мы его дух, кровь и плоть, ибо всё это разделили с ним. Скегги наш, а мы его.
— Так ты приревновала?
— Я не знаю тебя, начертатель. Не вижу... Не могу увидеть тебя. Той ночью на корабле я пыталась провести обряд зейда, но боги ничего мне не показали. Ты словно мёртв и жив одновременно. Полотно твоей судьбы настолько дыряво, что его, считай, и нет. Как я могу подпустить к Скегги такого, как ты? Ещё и столь могущественного...