Владыка битвы
Шрифт:
Я вылетел из кустов, уже замахнувшись топором. Эглин обернулся и выставил лук как защиту. Тис заскрежетал, принимая удар. Эглин оттолкнул меня и открыл было рот, чтобы позвать на помощь, но я выбросил нож, ухватился за лук и потянул вниз и на себя. Он потерял равновесие — мягкая кожаная подошва скользила по влажной траве.
— Уф!
Я размахнулся и ударил. Топор угодил прямо в череп. Хрустнуло, брызнуло. Лучник повалился ничком, погребя под собой и верное оружие. Одним меньше. Хотелось верить, что Дагмер доберётся
— Где Вигрик? — раздалось за моей спиной.
Я едва успел вытащить топор и развернуться, когда меч эглина царапнул меня по боку — удар пришёлся на кольчугу, и я в кои-то веки обрадовался, что надел её.
— Что за Вигрик?
— Меч! Ты забрал его. Верни меч — и я оставлю тебе жизнь хотя ты и убил многих моих людей.
— Вы даёте мечам имена?
— Как и вы своим секирам. — Эглин снова двинулся на меня. — Где Вигрик?
Я улыбнулся.
— Уже за ручьём, полагаю.
Эглин озлобленно заскрежетал зубами и сплюнул. Лица, наполовину закрытого шлемом, я разглядеть не смог — только пылавшие яростью серые глаза да наполовину седую бороду. Зато было на что посмотреть из его одежды — помимо дорогой кольчуги он носил яркую рубаху с затейливой вышивкой на воротнике. На его шее болтался серебряный амулет мёртвого бога, а на пальцах я заметил несколько перстней с камнями. Да и обувь у него была добротная.
Мне и правда попался непростой и богатый противник. Наверняка знатный, может даже олдермен. Если всё сложится удачно, можно потребовать за него выкуп. Правда обычно такие знатные мужи умели ох как хорошо обращаться с мечом...
— Грязные сверы! Что же вы наделали...
Я отшатнулся, когда он размахнулся. Бой обещал быть долгим, и я пожалел, что не успел подобрать нож.
— Ты кто такой вообще? — спросил я, уходя от очередного удара.
— Тунред.
— Ты олдермен?
Эглин расхохотался.
— Я мог стать олдерменом, если бы ты не украл Вигрик. Меня послал за ним олдермен Келфус.
— И чем так важен этот меч?
— Ты не поймёшь. Северянам не понять. Это реликвия. Он священен.
Я усмехнулся, продолжая танцевать с топором наперевес.
— Обычно рядом с реликвиями ходят монахи. Но ты на священника не похож, почтенный Тунред.
— Монахи бывают разными. Но ты прав, я не брат церкви.
Он снова сделал выпад и почти достал меня — едва удалось увернуться, и сталь вновь чиркнула по кольчуге. Мог бы лишиться печени. Я ответил — не дал ему время сделать новый замах и рубанул на уровне пояса. Отбил, зараза.
Улучив момент, я поднял нож. Теперь лишь бы добраться до него, поднырнуть, воткнуть в шею. Тунред двигался как горностай. Неуловимый, зараза. Наши ноги уже вытоптали траву, я начал уставать от бесконечных выпадов и прыжков. Он был сильнее и опытнее, и он явно знал, как биться против сверов с топорами.
Чертить руны уже не было сил — я и
Но, видимо, Тунред тоже начал уставать.
— Последний раз предлагаю — верни меч, и я отпущу тебя, — сказал он, когда я почти достал его топором. — Пойдём к ручью, ты позовёшь своих, и они отдадут тебе Вигрик. Ты передашь его мне, и я уйду. Мне важен только меч.
— Это мой трофей. Я добыл его в битве.
Он всё же зацепил меня — удар пришёлся прямиком на левую руку. Я едва не выронил нож и взвыл от боли. Рана запульсировала и мешала думать. Нож стал бесполезен — пошевелить рукой я почти не мог.
— Ты не понимаешь, что присвоил, — отрывисто, запыхавшись, сказал эглин. — Если узнают, что он у тебя, за тобой начнет охотиться весь Мерглум. А то и Лумленд. Впрочем, вряд ли ты станешь бегать долго. Сам отдашь. Будешь валяться в ногах у Оффы, умоляя его забрать твой трофей.
— Я тебе и повеселее страшилки рассказать могу, — прошипел я и снова атаковал. Не давать ему перевести дыхание, загонять до смертельной усталости — только так я мог его одолеть. Самому бы не сдохнуть от таких плясок.
Я специально замахнулся повыше, целясь на уровень плеча, чтобы и он поднял руку выше и хоть немного открылся. Тунред поднял меч, принимая удар топора Вигдис. Железо ударилось о железо с такой силой, что чуть искры не посыпались. Я навалился всем весом и крутанул запястье, чтобы зацепиться за меч, а затем резко шагнул назад и чуть отвёл руку в сторону. Эглин подался вперёд, я пнул его ногой в живот, а затем схватил за голову и ударил его голову о своё колено. Проклятый шлем! Но хоть дух выбил.
Я потащил его вниз, на землю, отбивая топором слабые удары меча, а затем выбил оружие из его руки. Тунред вцепился в меня одной рукой, пытаясь утащить за собой — я видел, как его рука потянулась к поясу. Бросив топор, я перехватил его руку, выхватил его нож первым и, усевшись на него сверху, сперва ударил в открытую часть лица тяжёлым набалдашником на рукояти ножа. Он тянул ко мне руки, цеплялся за лицо, нос, бороду, пытался выдавить глаза, но я был больше и выше.
— Сукин ты сын! Аааа!
Завязки шлема разболтались, и эглин оказался лишь в тканевом подшлемнике. Я схватил шлем и принялся бить им противника по голове. Раз два, три... Я перестал считать. Сам не понял, как вторая рука всё же воткнула нож ему в шею. Клинок вошёл криво.
Эглин затих, но ещё дышал. Голова была сплошь залита кровью, как и мои руки, грудь, земля. Земля снова пила кровь.
Я неуклюже скатился с него и прислушался. Жив, но хрипел.
— Так что в этом мече особенного? Скажи мне.
Эглин прикрыл залитые красным глаза.