Владыка мира
Шрифт:
Глава 24
Инд
Проливной дождь хлестал по крыше большого шатра, где Салим вертелся с боку на бок на своих прекрасных хлопковых простынях и расшитых шерстяных кашмирских одеялах. Его сон был тревожен, как всегда с тех пор, как он покинул Лахор несколько недель назад. Снова перед глазами у него проплыло прекрасное лицо Анаркали, теплое, радостное и живое. Вот только она была уже мертва. В его видениях лицо ее вытягивалось, кожа высыхала, череп, обнажаясь, медленно разрушался, и оставалась пустота, в которой сияли ее ярко-синие глаза. Короткий укоризненный взгляд – и они тоже исчезали во тьме…
Салим проснулся и сел на постели, хватаясь руками за простыни. Вина за участь Анаркали все еще камнем давила на него. Она только усилилась от долгих раздумий бессонными ночами. Он осознал, что отцова
Осознание чудовищности произошедшего и его последствий снова навалилось на него. Принц с грустью задумался о своем собственном положении. Он здесь в сотне миль от семьи и средоточия власти при дворе, почти что в ссылке за Хайберским перевалом на самом краю империи Моголов. Мало того, что он обрек Анаркали на смерть просто из похоти и чтобы досадить отцу, – теперь почти нереально исполнение пророчества шейха Салима Чишти о том, что однажды он станет падишахом. Все его надежды и ожидания теперь, без сомнения, рассеялись в пыль… Если бы братья хоть немного к чему-то стремились, они вполне смогли бы извлечь выгоду из его отсутствия и обойти его в притязаниях на престол Акбара. А что, если отец внезапно умрет? Абуль Фазл и его приспешники уладят все вопросы с наследником, прежде чем он, Салим, даже успеет получить весть о смерти отца…
Тяжелый шатер раскачивался и содрогался от завывающего ветра, и принц, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, начал продумывать предстоящий поход. Вчера он и триста пятьдесят его воинов пересекли холодные воды бурлящего Инда в Аттоке. Молодой слон запаниковал, когда плот, на котором он стоял, столкнулся с другим в середине реки. Могучее животное упало, и его унесло потоком. Слон от ужаса трубил, увлекаемый сильным течением вместе с драгоценным грузом кухонной утвари. И все же, несмотря на опасности, оставшуюся часть пути к северному берегу они прошли благополучно. На землю уже спустился лиловый сумрак, когда последний плот причалил к берегу и был разгружен. Ветер гнал по небу дождевые облака, когда Салим приказал немедленно разбить лагерь в низинах и песчаных холмах, которые окаймляли большую реку. Сегодня он позволил своим воинам, уставшим от трудного речного путешествия, спать дольше обычного, а затем приказал снова свернуть лагерь и приступить к новому этапу пути, ведущему в изгнание, – к Пешавару и входу на Хайберский перевал, местам, которые были знакомы ему только по рассказам бабушки и военачальников, которые служили в тех краях.
Салим чувствовал, как тяжелеют его веки. Но, уже погружаясь в сон, он мгновенно очнулся от крика. Это просто какой-то зверь встретил смерть в зубах хищника, или кричал человек? Миг спустя снова закричали, и вопль «К оружию!» развеял все сомнения. На лагерь совершено нападение.
Салим, отбросив одеяло, быстро вскочил на ноги и, путаясь в одеждах, схватился за персидский меч с позолоченной гардой, который подарила ему на прощание Хамида. Выйдя из шатра, он увидел, что его стражники напряженно вглядываются в темноту. Остальные стояли с факелами, светившими на ветру и дожде, склонившись над двумя своими товарищами. Один, тихо вскрикивая, цеплялся за стрелу, торчащую у него из живота. Другой лежал тихо.
– Гасите факелы! – закричал Салим. – Из-за них врагу хорошо нас видно. Вас всех перебьют! Приучайте глаза к темноте… Где Захид-бат и Сулейман-бек?
– Я здесь, светлейший, – прокричал Захид-бат, начальник его стражи.
– И я тоже, – отозвался Сулейман-бек, выныривая из соседнего шатра с обнаженным мечом.
Тем временем к ним всё подбегали воины; они с шумом ступали, расплескивая грязь, и опасливо озирались, прилаживая доспехи.
– Что происходит? Откуда летят стрелы? – спросил Салим.
– Стрелы летят с востока, с побережья, но численность вражеского войска неизвестна. Я уже послал на разведку часовых, которые охраняли твой шатер, – доложил Захид-бат.
Но прежде чем он закончил говорить, еще два залпа стрел прилетели в центр лагеря сквозь тьму и дождь. Словно нарочно противореча словам командира, они появились с запада и с севера. Упал еще один воин, раненный в левое бедро, – несомненно, случайным выстрелом; на ветру и в темноте метко стрелять было невозможно.
В голове метались мысли. Неизвестный невидимый враг пытался окружить их лагерь. Зачем? Если бы это были простые разбойники-дакойты, то разве они не прокрались бы сразу к обозам со снедью и лошадям, чтобы схватить все, что под руку попадется, и успеть убежать под покровом темноты как можно быстрее?.. Не сам ли он – цель этого налета? Салим вздрогнул. Так ли уж сложно представить, что Абуль Фазл с согласия отца – или без него – сможет устроить ему «случайное нападение», как случилось с Байрам-ханом при Акбаре? Как бы там ни было, его воины сейчас ждали от него приказов, и их нельзя было просто оставить. Быстро сориентировавшись, Салим скомандовал:
– Отступаем к нашим позициям, где мы встретим врага лицом к лицу, а также собираем всех выживших. Мы не должны терять друг друга из виду, поэтому каждый должен держать в поле зрения своего товарища справа. Я поведу вас к середине лагеря, месту стоянки лошадей и обозам. Ты, Сулейман-бек, командуй восточным флангом, а ты, Захид-бат, – западным. Старайтесь двигаться как можно тише.
Воины Салима быстро выстроились в линию и с оружием наготове стали отходить. Два конца этой линии вскоре должны были достигнуть берега, а середина, возглавляемая Салимом, продолжала двигаться более медленно; воины скользили и карабкались по сырой грязи речного берега, который постепенно стал вырисовываться перед ними. Когда Салим взбирался на вершину одного из холмов, его нога встала на что-то мягкое – это один из его часовых, растянувшись, лежал лицом вниз. Салим споткнулся; пытаясь сохранить равновесие, он стал заваливаться на спину, размахивая мечом, и неловко упал в грязь. Это падение, вероятно, спасло ему жизнь, потому что, пока он отчаянно силился подняться, в воздухе засвистели стрелы, пролетев на два фута выше него. Они сразили воинов, которые, идя рядом с ним, успели взобраться на гребень. Один со сдавленным криком упал вперед, в ту сторону, откуда прилетели стрелы, другой рухнул на колени с торчащим из плеча древком. Салим схватил его и укрыл за покрытым грязью холмом.
– Прячьтесь! – прокричал он остальным.
Но его слова утонули в громком боевом кличе из темноты, и внезапно вражеские войска атаковали их вдоль всей линии. Один богатырского сложения воин бросился на Салима, выставив меч. Принц отразил выпад, захватил его руку с мечом и стащил врага с холма вниз. Они покатились к его подножию. Гигант выронил свое оружие, но изловчился схватить своими ручищами Салима за горло. Однако принц удержал свой персидский меч, и, когда толстые пальцы стали стискивать его глотку, вонзил лезвие глубоко ему в бок. Почти сразу он почувствовал, как из нападавшего медленно полилась теплая кровь и тот ослабил хватку. Быстро выбравшись из-под тяжелого тела умирающего, Салим вскочил на ноги, потирая свое измятое горло и задыхаясь.
Вокруг шел жестокий рукопашный бой. Осмотревшись, Салим увидел, что слева от него, на вершине грязного холма, стоит рослый человек – очевидно, командир – и, размахивая скимитаром, посылает своих воинов в атаку. Вытащив из-за пояса длинный кинжал с зазубренным лезвием, Салим тщательно прицелился, размахнулся и метнул его. Кинжал, со свистом рассекая сырой воздух, летел точно в командира. Заметив его в последний момент, тот попытался увернуться, но все равно получил рану в левое плечо. Не испугавшись, он тут же ринулся вниз по склону грязного холма к Салиму, размахивая своей изогнутой саблей, и уже рассекал воздух прямо перед его лицом, но тот, в свою очередь, успел отпрыгнуть назад. Враг в яростном порыве стремительно несся вниз, и Салим подставил ему ногу, сумев тем самым свалить его. Тот растянулся в грязи головой вперед. Обхватив рукоять своего персидского меча обеими руками, Салим вонзил его сверху в шею противника, мгновенно убив. Вытащив меч, отчего голова командира отделилась от тела, Салим остановился, только чтобы забрать с собой скимитар этого воина взамен своего брошенного кинжала.