Владыка морей

Сальгари Эмилио

— Ну, командир? — сказал он, ухмыляясь, — кажется, я таки заработал сто долларов?

—Двести, дружище! — ответил Сандакан, швыряя канониру полный золота кошелек.

Минуту спустя он пробормотал:

— Смотрите. Я так и знал. Это целая флотилия.

В самом деле, на горизонте показалась масса разноцветных огоньков, в которых глаз моряка без труда мог признать опознавательные и сигнальные фонари нескольких судов.

— Что бы это могло быть? — спросил Янес. — Лабуанская эскадра или флотилия раджи Саравака?

— Эти суда, кажется, идут с севера! — ответил

Сандакан. — Готов поклясться, что эта английская эскадра, идущая на соединение с саравакской. Кто-нибудь, вероятно, уже успел предупредить наших противников, что мы находимся в этих водах, и они начали погоню за нами.

— Это совершенно разбивает все наши первоначальные проекты! — заметил Янес.

— В самом деле, Янес, потому что мы будем вынуждены направиться к северу. «Властитель океана» — могучее судно, но не настолько, чтобы мериться силами с целой эскадрой. Придется отложить до более удобного момента план нападения на угольные склады. Потом мы отправимся к мысу Танионг-Дату, чтобы взять уголь с бригантины, а там дальше будет видно, что делать. Когда эскадра раджи пойдет искать нас к Лабуану, мы вернемся сюда, чтобы свести счеты с раджой и сыном Суйод-хана.

Прервав свою речь, Сандакан крикнул Харварду:

— Мистер Харвард! Прошу дать полный ход!

— Есть! — ответил американец.

Целые тонны угля посыпались в топки, и машины «Властителя океана» заработали с лихорадочной быстротой.

Пароход развернулся и помчался. Сандакан, Янес и Тремаль-Наик, стоя на командном мостике, внимательно наблюдали за подозрительными огнями на горизонте. Было видно, как изменялось расположение вражеских судов: очевидно, там уже заметили, что «Властитель океана» изменил курс, и теперь эскадра перестраивалась, рассчитывая пересечь курс крейсера. Однако расстояние между «Властителем океана» и его преследователями не уменьшалось, а быстро увеличивалось, ибо суда эскадры не могли состязаться в быстроте хода с могучим крейсером. Не более часа спустя светящихся точек уже не было видно над горизонтом.

— Теперь пора изменить курс! — решил Сандакан. — Англичане будут гнаться за нами в том направлении, в котором мы шли до сих пор; мы же пойдем по другому пути.

«Властитель океана» потушил все огни и, описав кривую линию, снова помчался в туманную даль.

— Кажется, Сандакан, мы можем позволить себе, наконец, маленькую роскошь: подремать немного? Все идет, как должно, и мы заслужили право на отдых! — сказал Янес.

Когда наступил рассвет, выяснилось, что на всем пространстве, доступном взору, было пустынно. Только чайки да альбатросы с криком реяли над быстро мчавшимся судном.

С первыми лучами солнца неутомимый Сандакан появился на палубе. На его лице лежала тень озабоченности, хотя Сандакан не опасался неудачи после столь блестяще выполненного ночного маневра.

Янес и Дарма находились на палубе.

Поздоровавшись с ними, Сандакан сказал:

— Кажется, удалось улизнуть? Надеюсь, мы доберемся до мыса Танионг-Дату без неприятных встреч. Да, кстати, как отразилась на сэре Морленде наша маленькая ночная суматоха?

— Доктор Хельд сказал,

что наш гость очень беспокоился. Он допытывался, не пустили ли мы ко дну какое-нибудь судно.

— Пойдем проведать его! — отозвался Сандакан.

— А мне можно пойти с вами? — робко спросила Дарма.

— Конечно! — ответил Сандакан. — Разумеется, ему будет приятно, если ты окажешь ему внимание.

Они застали сэра Морленда в беседе с врачом. При виде Дармы, шедшей за Сандаканом и Янесом, его взгляд просветлел.

— Это вы, мисс Дарма! — воскликнул он радостно. — Если бы вы знали, как я рад вас видеть.

— Как вы себя чувствуете, сэр Морленд? — спросила девушка, мило краснея.

— Как нельзя лучше, мисс.

— Я предпочла бы видеть вас не раненым, сэр Морленд! — сказала Дарма.

— Но если бы я не получил раны, — улыбнулся англичанин, — едва ли бы вы увидели меня здесь. Я предпочел бы утонуть, чем сдаться.

— Тем более я рада, что вас вырвали из рук смерти.

—Для меня гибель моих людей и моего судна — тяжкий и, главное, совершенно непредвиденный удар! — с некоторой горечью промолвил пленник минуту спустя.

— Сэр Морленд! — отозвался Сандакан. — А вам известно, что истекшей ночью английские суда едва не настигли нас?

— Эскадра Лабуана? — взволнованно воскликнул раненый.

— Да, кажется, она. Но нам удалось ввести ее в заблуждение и избежать опасности.

— Не полагайтесь на то, что вам всегда будет удаваться отделываться так легко. В один прекрасный день, когда, быть может, вы менее всего будете этого ожидать, вы встретитесь с человеком, который не даст вам пощады.

— Вы намекаете на сына Суйод-хана? — нахмурился Сандакан. Пленный не отвечал.

Янес, мельком взглянув на пленника, невольно поразился: сэр Морленд глядел на Дарму пристально, неотступно, и его взор был полон глубокой тоски.

Визит в лазарет не мог быть продолжительным: нельзя было беспокоить слабого раненого, и потому посетители скоро распрощались с ним. Пожимая руку Дармы, Морленд сказал:

— Спасибо вам от всего сердца. Надеюсь, что вы скоро опять навестите меня? Надеюсь также, что вы перестанете наконец считать меня своим врагом?

После ухода посетителей Морленд долго еще сидел на своей койке, скрестив на груди руки и глядя задумчиво в ту сторону, куда удалилась Дарма.

Затем он опустился на подушки и обратился с глубоким вздохом к поддерживавшему его врачу.

— Какая ужасная и какая печальная вещь—война! Она способна поселить ненависть даже в сердцах, которые в иных условиях могли бы быть охвачены чувством взаимной симпатии.

— А ваше сердце, сэр Морленд, по-видимому, уже и так бьется слишком горячо! — улыбнулся врач.

— Да, доктор. Должен сознаться, что это так.

— Из-за Дармы?

— Зачем бы я стал скрывать это?

— Это поистине прекрасная, мужественная девушка, достойная дочь своего отца! — сказал американец.

— Но она никогда не станет моей! — вздохнул Морленд. — Без всякой вины с ее или моей стороны судьба вырыла между нами такую пропасть, которую никто и ничто не может заполнить.