Владыка Пустоты 2
Шрифт:
— Не нагнетай, наши штурмовики тоже не пальцем деланы. Аракчеева — опытный командир, да ты и сам ее в бою видел. Все с ними будет хорошо.
Я посмотрел на часы: по карте через три-четыре минуты они должны были быть на месте. Три-четыре минуты. Если ничего не случится, значит, Аня в порядке.
Мы направились к грузовикам, готовым в отправке. Уже по привычке устроившись в первой машине, мы с Софьей и Егором сели поближе к выходу и достали сухпайки. Стресс жестокого боя еще будоражил кровь, а сердце учащенно бухало.
— Пожуй вот, — Егор протянул не свою порцию вяленой лососины. — А то морда у тебя такая, будто не шведы, а ты нам блокпост продул.
— Да заткнись ты, Кирсанов, — взъелась Софья. — Вот правда, быть пустоголовым — счастье! У тебя одна забота, есть бы чего и за девчонками побегать!
— Тихо, ребята, — я поднял ладонь. — Слышите?
Они замолчали, вслушиваясь в ночь. Егор покачал головой, и я указал ему на гребни хребтов на той стороне ущелья. Небо над ними озарялось отдаленными рыжими всполохами. А следом донеслись приглушенные «бум-м…», «бум-м».
Взрывы шли со стороны перевала.
По спине прошлись табуном ледяные мурашки. Я посмотрел на часы: чуть больше четырех минут с момента, как над нами пролетели вертолеты.
— Мы должны им помочь, — я посмотрел на товарищей. — Отряду Титания неоткуда больше ждать помощи, их расстреляют с воздуха, а потом добьют на земле.
— Как? — Софья растерянно покосилась наружу. — Назад не пройти, мост же взорван!
— А даже если найти способ, думаешь, ты сможешь убедить Петровского? — подключился Егор. — Если ты не заметил, у него явно на тебя зуб, и нифига это не к добру, так я тебе скажу, Яр!
— А я не буду его уговаривать.
Софья и Егор одновременно посмотрели на меня выпученными глазами.
Они уже поняли, куда я клоню. Я и сам до сих пор сомневался.
Уйти в одиночку — значит, ослушаться приказа. Дезертировать. А во время войны это карается расстрелом. Как офицер, я не могу на это пойти. Но как человек и как боевой товарищ, я не мог оставить Аню и ее парней в беде. Если только это правда так.
— Ты брось это, Яр, — Егор покачал головой. — Петровский спит и видит, как бы от тебя избавиться. Так что не давай ему лишних поводов.
— Вот что, мальчики, вы лучше проветрите головы, пока еще есть время, — Софья протянула мне свой термос, от которого приятно пахло домашним какао. — Вот попей. Это мама мне дала. Там на пару глотков-то и осталось.
— Спасибо, Софья.
Мы выбрались из грузовика и отошли в сторонку. Егор подошел к остывшей луже стали, оставшейся от грузовика, и присвистнул.
— Если у них такая магия в альва-кольцах, представляешь, что могут натворить десять магов, владеющих такими приёмчиками?
— Погоди, — я услышал тихий треск и шипение от рации пленного офицера. Быстро вытащил ее из кармана и, пощелкав переключателем, поймал волну. Мы оба прильнули к динамику, с опаской косясь
Из динамика сквозь помехи донесся незнакомый голос. Швед докладывал что-то в штаб, его голос был приподнятым и напряженным. Сухой ответ штаба — и первый снова что-то залопотал на шведском.
— Что-нибудь понимаешь? — шепнул Егор.
— Ни слова, — я покачал головой. — На толмача меня не учили, вот говори они на английском или японском…
— Мда, и за каким чёртом ты тогда рацию стащил?
Рация ожила снова, и на этот раз голос первого звенел от торжества. Он торопливо заговорил, и в потоке незнакомых слов я уловил знакомое «Титания».
Ему ответили из штаба, но на мгновение речь прервалась, и я четко услышал на фоне голоса шведа тонкий девичий вскрик — и болезненный выкрик «Отпустите его!..». А затем раздался сухой хлопок выстрела.
Мы с Егором молча посмотрели друг на друга.
Швед бросил еще пару фраз и прервал связь.
— Она у них.
— Яр, я все понимаю, но… — осторожно начал Егор, и тут же горячо зашептал. — Ну блин, даже я не настолько долбанутый! Ты пойми, никто не даст тебе уйти, а даже если ты уйдешь, что тогда? Ты пойдешь один биться с толпой шведских штурмовиков? Серьёзно? Да будь ты хоть трижды витязем с лучшей магией, они порвут тебя! Даже с кодексом!..
Он был прав, черт его возьми. Кирсанов всё говорил по делу. Офицер не может дезертировать, я не могу просто так сбежать, бросить свой отряд, ради — чего? Смерти на перевале в толпе шведских штурмовиков?
Если уйду — предам присягу. Брошу тень на род, который я с таким трудом, потом и кровью вытащил из чёрной опалы. Подвергну риску Егора, Софью, и остальных ребят.
Честь не позволит мне так поступить. Честь…
В груди кольнуло так, что я сипло вдохнул морозный воздух. В памяти снова всплыли слова Лиливайсс.
«Честь, честь! Вы прикрываетесь этими словами, пока другие умирают там!..»
— Чёрт, — шепнул я, давя улыбку. — Ты права, Лили.
— Ну что, успокоился, дружище? — Егор хлопнул меня по плечу. — Давай вот, хлебни какао нашей старосты и пошли обратно в…
— Егор, я иду за ней.
— Чего? — он округлил глаза. — Ты… что ты делаешь?
Я быстро проверил запас патронов в подсумках, пистолеты и аварийный комплект на поясе. Всё было при мне.
— Я иду за Аракчеевой, Егор. Ты слышал её голос по рации. Она в плену у шведов, и я сильно сомневаюсь, что они решат оставить ее в живых.
— Но Петровский, он же расстреляет тебя как дезертира! А если и нет, тебя будут судить! Ты, блин, понимаешь, на что вообще подписываешься?
— Понимаю, — кивнул я. — А если бы твой боевой товарищ попал в беду, ты бы просто отвернулся и ушёл, прикрываясь приказом? А твой отец бы так поступил? Нет уж, сударь. Я знаю, что иду на риск. Но если так я могу спасти её…