Владыка Смерти
Шрифт:
— Это все оттого, что мы согрешили! — пронзительно закричали избранницы. — Это все из-за Кассафех, она заставила нас согрешить.
И тут среди деревьев мелькнула призрачная олениха. Девы взвыли.
Ветер разогнал тучи, и солнце показалось над восточной частью долины, открыв нелицеприятную действительность. В небе, хлопая крыльями и насмешливо каркая, пролетел ворон. Вчера он, наверное, казался голубкой.
Кассафех выбежала на лужайку к стонущим девам.
— Радуйтесь! — воскликнула она. — Радуйтесь! Теперь в зловонном
Но избранницы глядели на нее с ненавистью. Если бы они не имели соответствующего воспитания, они побили бы Кассафех, но сейчас их оружием стали языки и свирепые взгляды.
— Подлая тварь! Будь ты проклята!
— Пусть тебя сожрут шакалы!
— И вороны выклюют твои дьявольские глаза!
— Бог превратит тебя в саранчу!
— Будь проклято твое имя во веки веков!
— Беее! — ответила Кассафех, точно так же как раньше. — Беее-беее!
Тут на склон вышел юноша, Симму. Он нес глиняную фляжку (вчера она была серебряной), привязанную к поясу веревкой из стеблей, той самой, которую сплела Кассафех.
Восемь избранниц в ужасе отшатнулись. Они вытаращили глаза и, хрипло завизжав, бросились бежать. Несчастные создания, они не заслужили такой горькой участи, не заслужили они и такого позора.
Всю оставшуюся жизнь они будут искренне думать, что их опозорили.
Симму и Кассафех отправились к разрушенному храму, молчаливые, бледные и опьяненные величием происходящих событий.
Под их ногами хрустели обломки полуистлевших костей и гремели куски жести — былая роскошь золотого храма. Трещины испещрили пол, оконные решетки раскололись.
Кассафех и Симму, дрожа, вглядывались в яму маленького грязного колодца.
— Он больше не воняет, — заметила Кассафех. — Новое вино облагородило старое.
— Серая свинцовая вода, — задумчиво произнес Симму. — Я всегда думал, что она должна быть золотой.
— Ну, черпай же скорее, прошу тебя! Симму опустил в колодец фляжку на веревке. Они стояли неподвижно, словно зачарованные, с благоговейным страхом вытаскивая фляжку, и, как только она оказалась на поверхности, оба впились в нее неподвижным взглядом.
Вода и правда оказалась свинцовой, густой и мрачной.
— Совсем маленькая фляжка, — выдохнула Кассафех, — а колодец, кажется, опустел. Неужели это вся вода?
— Достаточно одной капли, — отозвался Симму. — Всего одна капля — и человек будет жить вечно, с презрением прогнав Смерть с порога.
— Одна капля?!
— Только одна.
— Тогда выпей и стань бессмертным, Симму!
— Будь моей сестрой, — попросил он. — Будь мне женой и выпей прежде меня.
— Я? Я не могу пить прежде тебя! Это твой подвиг.
— Я выпью, — сказал он, — но не сейчас.
— И я — не сейчас.
Они медлили на пороге вечной жизни, словно кто-то шептал им в ухо: «Жизнь — это только жизнь. Должна быть еще и радость».
Немного
— Ну, пойдем, — сказал он. Кассафех опустила глаза, ставшие теперь темно-зелеными, как листья мирта, и сказала:
— Я должна остаться, здесь мой дом, моя семья…
— ..которую ты не любишь. Люби меня. Будь со мной. Я возьму тебя в жены.
— Сегодня ты так говоришь, а завтра, возможно, все изменится.
И все же она, улыбнувшись, отправилась вместе с Симму.
Сад был разрушен, а стена перестала быть опасной и даже кое-где рассыпалась, а чудовища на горных склонах потеряли всякую охоту убивать кого бы то ни было, а тем более того, кто навел на них чары эшв и кого сопровождала святая дева Вешума. Но дозорные все же оставались на своих постах. Воины, хоть и испугались падения вековых традиций, собирались, тем не менее, взять в плен бежавших из сада.
Увидев через разбитую стену восемь обезумевших дев, визжащих и мечущихся по долине, воины не осмелились прийти к ним на помощь, ибо помнили, что никто, кроме девственниц, не имеет права войти в сад. Наконец здравый смысл победил, и воины, пробравшись через развалины стены, попытались спасти несчастных. Неизвестно, кто был больше напуган — восемь бывших дев нашествием мужчин или мужчины — близостью священных хранительниц. После долгих споров, всеобщей неловкости и замешательства святые девы наконец все рассказали.
Но их история сильно отличалась от того, что случилось на самом деле.
Демон пробрался в долину, осквернил их всех и, главное, святыню Бога и похитил что-то сокровенное из божественного колодца.
Оправившись от удара, набожные воины решили, что это был вовсе не демон, потому что девы видели его при свете дня. Значит, это какой-то могущественный злой волшебник. Честь требовала найти и наказать его, не убоявшись колдовских чар. Бог защитит свою армию. Да и армия в состоянии защититься сама, если Бог случайно окажется занят чем-нибудь более важным. Решив отомстить, всадники ринулись в долину, последним насилием рассеивая остатки пасторальных иллюзий Лилас. Все равно сад уже разрушен. А, по мнению воинов, их Бог требовал голову негодяя и его фаллос, насаженные на пики.
Даже чудовища, забравшиеся в сад и теперь с интересом изучавшие его, разбегались при виде разъяренных воинов. Всадники проскакали мимо водопадов, мимо гипсового дворца… Охваченные жаждой крови, они неслись по зеленым лугам, которые еще недавно были райскими лужайками.
Симму и Кассафех медленно шли по саду, не подозревая о погоне, когда вдруг услышали конский топот. Кассафех решила, что они погибли — странная мысль, ведь на поясе Симму висела фляжка с водой бессмертия. Но ее спутник, не дав деве опомниться, потянул ее за руку к дереву. Взобравшись на самый верх, они укрылись среди листвы.