Владыка сумеречной башни
Шрифт:
Ингрид широко улыбнулась и, склонив голову, из-под густых ресниц бросила короткий взгляд на Раймона.
Раймон покраснел. Он покраснел ещё тогда, когда Тауфин заговорил о новом сыне, потому что не мог поверить, что речь идёт о нём.
Встреча с благородным эльфом была чудом. Одни демоны знают, что привело Тауфина в трущобы, но едва Раймон увидел вдалеке его прямую спину и шёлк голубого плаща, трепещущий на ветру, как уже не мог отвести взгляд. Конечно, все в округе знали, что гулящая Варна приблудила от эльфа. Острые уши было
Но сам Раймон эльфов не видел никогда. До этого дня. Он пробирался ночами под окна трактира, чтобы послушать песни заезжих бардов о бессмертных народах, и гадал, каким же был его отец? Гордым Лунным или свободолюбивым Лесным эльфом? Или, может быть, просвещённым эльфом Солнца? И хотя сумеречное королевство лежало к Дорлифену ближе всех других эльфийских королевств, Раймон никогда и не надеялся, что в нём течёт кровь самого могущественного эльфийского народа, много веков назад породнившегося с драконами.
Раймон не знал, к какому народу принадлежит таинственный незнакомец. Его попросту покорили его волосы с прожилками золота и широкие плечи, закованные в сталь. И когда Мартышка Джон решил поживиться редкой добычей и всадить в спину благородному гостю свой кривой клинок, Раймон сам не заметил, как бросился ему наперерез. С первого раза клинок выбить не удалось, завязалась короткая схватка, и нож вошёл полуэльфу под ребро. Раймон уже решил, что ему конец, когда руки Тауфина оторвали от него Мартышку и швырнули о стену.
А его, грязного полукровку, подняли на руки.
– Зачем полез? – спросил Тауфин, и на лице незнакомого мужчины отразилась искренняя забота – такая, какую Раймон видел разве что в глазах матери, давно уже почившей от старости. Ответа Тауфин не дождался, продолжив расспросы: – Ты что это: полуэльф?
Раймон зажмурился, почувствовав, что сейчас сказка закончится. Он не раз слышал, что эльфы не любят полукровок куда больше, чем люди. Для нищих и бандитов из трущоб он был просто жалким уродцем – непохожим на других, слишком слабым, чтобы работать в доках наравне с честными труженниками, и слишком медленно взрослевшим, чтобы оказаться полезным учеником в воровской гильдии.
Для эльфов же, как говорили все, включая знающих всё на свете бардов, одно существование полукровок было оскорблением.
Раймон искренне ожидал, что его ударят, но вместо этого большие и неожиданно мягкие руки эльфа приподняли его и понесли куда-то. Вскоре Раймон потерял сознание и очнулся уже в каком-то странном жёстком кульке, притороченном к седлу виверны – и на высоте птичьего полёта. Последнее открытие заставило мальчишку задрожать от ужаса – и дрожать уже до тех пор, пока виверна не опустилась на вымощенную мрамором посадочную площадку.
Если бы не странное белоснежное создание, по имени Ингрид, Раймон дрожал бы и до сих пор. А скорее – валялся бы снова без сознания.
Но
Раймон торопливо выдернул руку. Он не хотел, чтобы Ингрид знала, как ему страшно. Не хотел, чтобы Ингрид догадалась, как неуютно ему здесь и насколько не место ему, грязному полукровке, среди этих прекрасных созданий.
Раймон давно привык, что все вокруг считают его чем-то вроде дворняги, которая легко сносит пинки и побои. Но именно Ингрид не должна была так считать. Раймон сам не знал, почему.
– Его зовут Раймон, – произнёс Тауфин, приближаясь к двум своим родным детям и третьему, приёмному.
– Имя как у дворняги, – фыркнул кто-то из юношей, стоявших в стороне, и двое других тут же захихикали.
Тауфин сделал вид, что не слышит, а Раймон не заметил, каким пристальным взглядом наградила говорившего Ингрид – так что кузен поперхнулся собственным смехом, и толкнул локтем брата, заставляя замолчать и его.
– В нём нет драконей крови, – произнёс холодно тот, кого звали Белл. – В нём и эльфийской-то крови – кот наплакал. Он будет позором для дома, отец.
– С чего ты взял, – оборвал его Тауфин – что в его жилах нет крови наших предков? Только с того, что в нём течёт кровь людей? И даже если ты прав, Белл. Я – глава дома. Моё решение – закон. Удивлен, что ты об этом забыл.
– Да, отец, – Белл опустил голову, пряча недовольный взгляд за выбившимися из косы прядями чёрных волос.
– Раймон будет ходить на занятия вместе с тобой и Ингрид.
– Но… – Белл запнулся.
– Ты что-то хотел спросить, сын?
– Нет… – выдохнул Белл. – Ничего.
– Он хотел сказать, – произнесла Ингрид с улыбкой вместо него, – что Раймон наверняка отстал в учёбе.
Услышав это слово, «отстал», Раймон дёрнулся и бросил короткий взгляд на Ингрид, но та продолжала как ни в чём ни бывало:
– … и было бы хорошо, чтобы кто-нибудь из нас помог ему наверстать пропущенное.
Тауфин задумчиво кивнул.
– Да, ты права, конечно. Но это уже не тема для обсуждения на семейном собрании. Если хочешь, позанимайся с ним. Всё, все свободны.
Тауфин вернулся на своё кресло в торце зала. Айнира осталась стоять рядом с ним, и старшие принялись негромко что-то обсуждать.
Сыновья Айниры потянулись к выходу, продолжая перешёптываться. Проходя мимо нового члена семьи, каждый из троих будто бы невзначай постарался задеть его плечом. Ингрид проводила уходящих холодным взглядом, но в спор вступать не стала – настоящая угроза осталась стоять рядом, и угрозу эту звали «Белл».