Владыка Ядов

Смирнов Андрей Владимирович

— Да, я помню... — Ее взгляд затуманился. — Хелах говорил похожие вещи.

— Неудивительно. — Усмехнулся Эдрик.

— Хорошо, пусть так. — Сказала она. — Останемся здесь и будем ждать мести моих братьев.

Но прошли вечер и ночь, за ними наступил новый день, и никто за ними так и не пришел. Либо боги по каким-то причинам не могли найти их, либо не хотели искать, либо давно нашли, но по необъяснимым причинам не стали мстить.

— Что это за место? — Спросила она на третий день. — Почему ты привел меня именно сюда? Оно какое-то особенное?

— Нет, нисколько, — Эдрик покачал головой. — Разве что самую малость

и только для меня. У тел-ан-алатрита нет и не может быть дома, но это правило, а значит — его следует проверить на прочность. Когда-то я собирался остаться здесь, завести дом и семью, верно служить своему господину, заботиться о ближних и сделать еще тысячу других вещей, противоречащих философии, в духе которой меня воспитали. Это было бы ценным опытом. Но я не был достаточно осторожен, и мой господин узнал о моей силе. В это же время он прослышал о пустующей Обсидиановой Башне и захотел заполучить над ней власть. Я пытался отговорить герцога — а он в ответ посулил мне баронство, если я помогу ему добиться цели. Увы, этот поход закончился неудачей. Герцог Ульфил погиб, как и все, кого он взял с собой... кроме меня. Я оказался в плену и был освобожден лишь несколько месяцев назад. Фремберг Либергхам, хозяин Обсидиановой Башни заключил со мной контракт — в обмен на свободу я должен был провести небольшое расследование в Речном Королевстве... Я свою часть сделки выполнил, но кончилось вся эта затея тем, что в итоге погиб и этот мой наниматель. Впрочем, эту часть истории ты уже знаешь: его лицо нацепил Лицемер, и мне пришлось отправить вашего Темного Князька искать себе другую маску.

— Будь уверен, он ее найдет, — негромко сказала Мольвири. — Быть может, потому меня и не ищут... Князь Тьмы, свободно ходящий среди людей, может принести вашему миру неисчислимое множество бед. Наверное, сейчас мысли моих братьев направлены лишь на то, как изловить его и вернуть в Озеро Грез.

— Меня это полностью устраивает, — откликнулся Эдрик. — Пусть боги занимаются друг другом и оставят землю в покое.

Мольвири улыбнулась и, наклонив голову, посмотрела на Эдрика.

— Что? — Он усмехнулся. — Ты исключение.

— Пойдем куда-нибудь, — предложила она немного позже. — Не будем же мы тут все время сидеть.

— Пойдем, — согласился Эдрик. — В конце концов, во гневе твои братья могут сразу утопить весь остров, с них станется. Так что не столь важно: пойдем мы к людям или нет — если твоим родичам приспичит явить свою мощь, мы никого не убережем, даже если останемся здесь.

Они поднялись на ноги и спустились с горы. Вскоре они нашли дорогу, которая вела на северо-восток. Наблюдая, как Мольвири склоняется над очередным сухим растением, Эдрик сказал:

— На людях тебе лучше не демонстрировать свою силу. Иначе немедленно получишь кучу боготворящих тебя идиотов у своих ног. А ведь именно этого ты, кажется, хотела избежать?

— Мне вообще ничего нельзя делать? — Мольвири посмотрела на него почти жалобно.

— Вообще. — Отрезал Эдрик.

***

Через час они увидели справа от дороги небольшую деревушку, а вскоре еще одну. Последнюю часть пути их провез на своей телеге усатый крестьянин, ехавший к замку Айдеф. Крестьянин всю дорогу болтал, Эдрик поддерживал разговор короткими репликами, а Мольвири сидела среди кочанов с капустой и ничего не делала — но от одного ее присутствия старая скрипучая

телега начинала казаться таинственной мистической повозкой, способной привезти каждого, кому повезло оказаться в ней, в давным-давно утраченный рай. К счастью, болтливый мужчина следил за лошадьми и назад не оглядывался, но Эдрик всерьез задумался о том, как поведут себя люди, когда юная дочь Солнца окажется среди них.

До замка они добрались, когда солнце уже начинало клониться к закату. Телега проехала во двор и там остановилась. Крестьянин заговорил с прислугой, а Эдрик помог Мольвири выбраться из телеги. Когда ее ноги коснулись грязи, что-то неуловимо изменилось. Вода в мутной луже стала прозрачной и чистой, вязкая жижжа подсохла и почти не испачкала ни ног Мольвири, ни ее обуви. Пока эти мелочи замечал только Эдрик, но он понимал, что рано или поздно их заметят и другие. Она и так привлекала слишком много внимания. Она казалась дыханием надежды и юности — здесь, среди обычного, серого, будничного, и подчас уродливого мира.

Слуги оглядывались на нее, стражники переговаривались на посту у ворот, кивая на нее, а по деревянной лестнице со стены уже спускался упитанный сержант с усами и короткой бородкой. За ним следовал худощавый юнец. Эти двое пересекли двор, при том юнец пялился, не отрывая глаз, на богиню, а упитанный мужчина взглянул на нее лишь пару раз, сосредоточив свое внимание на поджидавшем его Эдрике.

— Это... ты? — Спросил он, подходя ближе и с прищуром вглядываясь в лицо Эдрика.

— Порядом ты растолстел, Рейдаф, за последние семь лет, — вместо ответа произнес бессмертный.

— Некому было гонять, — хмыкнул Рейдаф и протянул руку, которую Эдрик пожал, усмехнувшись в ответ: семь лет назад он некоторое время занимал в замке Айдеф должность военного инструктора, и Рейдаф был одним из тех, кого он тренировал.

— Значит, ты жив. — Констатировал сержант. — А что случилось...

— Я все расскажу, — перебил его Эдрик. — Но сначала — хозяину замка. Кто тут сейчас заправляет? Ховард?

Рейдаф покачал головой.

— Он погиб через год после того, как сгинул старый герцог. Пираты... — Солдат помолчал. — Лорд Эдар дал им отпор и защищал остров, пока не прибыл младший с острова Шеварт, Гэйбар.

— У Ульфила был еще один сын? Не знал. — После короткой паузы Эдрик произнес:

— Мне нужно поговорить с ним. Рассказать об отце.

— Хорошо, это можно устроить, — кивнул Рейдаф. Бросил взгляд на Мольвири. — А это...?

— Моя... — Эдрик собиравшийся было назвать Мольвири своей сестрой, прикусил язык. Если он скажет так, ее поместят на женскую половину дома, а там быстро раскроется, кто она такая. Поэтому он сказал нечто иное, заработав ревнивый взгляд от юнца, восхищенно разглядывавшего богиню, и изумленный — от самой Мольвири. — Это моя жена, Мальварин.

Он слегка изменил ее имя, потому что давать своим детям имена богов люди не осмеливались, и назови он ее настоящее имя, Мольвири привлекла бы к себе еще больше внимания.

— Красивая... — Сказал сержант и, слегка поклонившись, представился:

— Рейдаф Первельт, сударыня, так меня зовут.

Чувствуя, что от нее ждут какой-то реакции, богиня стрельнула взглядом в Эдрика, тот чуть покачал головой, и она промолчала. Так и не дождавшись ни «будем знакомы», ни «мне очень приятно», сержант вздохнул еще раз и повел Эдрика и его супругу в центральную башню.