Владыка
Шрифт:
Снежная королева! Словно она знает что-то такое, чего не знает Вексель, и это делает ее на голову выше него самого. Девушка совершенно не скрывала свои естественные, кристальные волосы, хотя все прекрасно знали, что слаймам под страхом смерти запрещено покидать производственные планеты. Но пока никому из представителей закона не хватило смелости сказать ей об этом прямо в лицо. Вексель и сам не был уверен, сумеет ли он остановить владелицу «Кристалла времени», если вдруг случится что-нибудь непредвиденное.
— После обеда нас посетит делегация торгового союза Ливан-4, — начала девушка утренний инструктаж, пригубив
Вексель кивнул, рассеянно вертя жаренную талурианскую креветку, наколотую на вилку. Все эти мелочи вполне мог бы согласовать его Ассистент, но после нескольких неловких ситуаций Циркон стала каждый день проводить такие вот брифинги. С упорством, достойным лучшего применения, она как бы случайно вылавливала главу Мальстрема по утрам и устраивала ему эту изощренную пытку потоком бесполезной информации. По крайней мере, так ему всегда казалось. До вчерашнего дня…
— На складе проводится инвентаризация, мы подозреваем, что кто-то нечестно распоряжался ресурсами, предназначенными для праздника, — продолжила Циркон. — Требуется независимый эксперт, владеющий Магией разума. Лучше всего, чтобы это были именно вы, глава.
Еще один послушный кивок. На Синоне он ни за что бы не стал возиться с подсчетом каких-то там бочек и поиском виноватых. Просто отрубил бы голову кладовщику и назначил другого. Но теперь все немного иначе.
— Ах вот еще, — как бы невзначай заметила Циркон. — Вчера, в самый разгар праздника, как раз когда вы, эм-м-м, «отсутствовали», на станцию прибыл загадочный корабль без опознавательных знаков. Все бы ничего, но сканирование корабля дает странные результаты, а мой Ассистент опознал на одежде одного из гостей характерную символику личной стражи Тлальтекутли…
Вексель едва не подавился вином. Богиня инсектоидов на его станции? Такого рода новости обычно приводят лидера либо к небывалому успеху, либо к полному краху всей его карьеры.
— И ты говоришь мне об этом только сейчас?! — воскликнул он. — Ты хоть понимаешь, чем это грозит станции, чем это грозит нам всем?
— Я пыталась поставить вас в известность еще вчера вечером, — с достоинством ответила Циркон. — Но вы находились в состоянии, гм, несовместимом с принятием важных решений. Гости тоже никак себя не проявляли, поэтому я решила, что дело вполне может подождать до утра.
Игру в гляделки проиграл Вексель. Действительно, стоило только позволить себе расслабиться, как злодейка судьба подбросила очередную неожиданность, которая нарушила хрупкий баланс. Проклятье, а ведь день начинался так хорошо!
Тут, словно молния, пронзило Векселя внезапное осознание. Тлальтекутли! Технологии инсектоидов! Нанороботы!
Вчера, когда он ненадолго погрузился в поток его мыслей своего отца, одной из самых серьезных проблем, занимавших разум Асмодея, была болезнь, поразившая его тело, состоящее из микроскопических аурамитовых роботов. Крохотная часть этих нанитов, весом не более десяти миллиграмм, перестала подчиняться воле божества и начала жить собственной жизнью.
Казалось бы, не самый серьезный повод для беспокойства, когда твое тело весит сто пятьдесят тонн! Однако эти странные наниты вели себя подобно раковой опухоли — бесконтрольно размножались и совершенно не реагировали на системные команды. К тому же, ограничения, наложенные Системой, не позволяли Асмодею хоть как-нибудь повлиять на них своей божественной силой. То ли эту заразу намеренно занес кто-то из врагов, то ли она появилась спонтанно, из-за фатальной ошибки в процессе копирования роботов, ответа на этот вопрос не знал даже сам отец. В любом случае, решение этой проблемы занимало большую часть его внимания.
По спине Векселя побежали мурашки. О нет, неспроста Асмодей позволил ему заглянуть в свое сознание! Да еще и в тот самый момент, когда к Мальстрему подлетал корабль Тлальтекутли. Боги инсектоидов славятся своим мастерством в обращении с нанороботами. Никто не знает эту технологию лучше них. А эта богиня со странным именем известна еще как повелительница жизни и смерти, то есть имеет прямое отношение к целительству!
— Ты должна организовать нам встречу, — распорядился Вексель. — Где-нибудь в неформальной обстановке, инкогнито. И все должно быть на высшем уровне!
— Слушаюсь.
Брови девушки взметнулись вверх. Кажется, она была удивлена его инициативой и серьезностью.
— У вас есть какие-то предположения о цели их визита? — поинтересовалась она.
— Естественно, — Вексель позволил себе расчетливо улыбнуться краешком рта. — Ведь на то я и глава.
Ничего, ничего, немного времени, немного терпения — найдется и на эту ледышку управа!
* * *
Шаги Векселя отдавались гулким эхом по коридорам станции. Ему навстречу величаво двигался роскошный паланкин, украшенный белоснежными тканями и золотом. Если быть более точным, — паучьим шелком и аурамитом, но лишь наметанный глаз опытного авантюриста способен опознать эти дорогие материалы. Даже Вексель не сразу понял, что перед ним — настоящая крепость, способная выдержать термоядерный взрыв. Впрочем, думать о взрывах Векселю в последнее время не слишком-то хотелось.
Самоходная тележка приближалась плавно, словно ветряная яхта под белыми парусами. Однако, если внимательно приглядеться, то под изящной драпировкой можно было заметить мельтешение когтистых конечностей какого-то ездового насекомого, наверняка тоже непростого. Скорее всего, основное назначение этого экипажа, увешанного бесценными артефактами, — сокрытие присутствия божества, которое сидит внутри. Не столько от жителей станции — вряд среди них есть хоть кто-то достаточно могущественный, чтобы опознать скрывающегося бессмертного, — сколько от прочих богов этого доминиона.
Знает ли отец о появлении Тлальтекутли? Наверняка знает, раз посвятил сына в страшную тайну, о которой наверняка не знает более ни одно живое существо в этой части галактики. Теперь его священный долг — оправдать ожидания отца и втереться в доверие этой странной богине. Возможно даже соблазнить ее… А что? Они оба — благородного происхождения, и уж в чем-чем, а в угождении женских прихотей Вексель разбирался лучше, чем в чем-либо другом. Уж не за эту ли способность отец выбрал именно его? Кто знает, кто знает.