Владыка
Шрифт:
— Сенти посвятит тебя в детали, — продолжила Тлальтекутли. — А теперь прошу меня простить, мне нужно подготовиться к церемонии.
Паланкин развернулся и поспешно направился в сторону доков, странно прихрамывая.
— Хо-хо, парень, так ты все-таки решился на это?! — Сентискорч дружески похлопала его по плечу. — А ты молодец, не робкого десятка! Я-то думала, мы теперь несколько лет будем охотиться на младших божков в поисках подходящего жениха. А тут такая удача! И кровь у тебя божественная. Гляди — госпожа просто вне себя от радости!
Вексель покачал головой, бросив взгляд на стремительно удаляющийся паланкин. Как, интересно, он должен был это «увидеть», если она так ни разу и не покинула своей ходячей крепости?
— Приятно знать, что и среди вас, людишек, есть существа с широкими взглядами, — продолжила девушка. — Или может, ты этот, как его, израмщениц?
— Извращенец, — рассеянно поправил ее Вексель. — Стоп, чего? Ты вообще о чем?
— Погоди, хочешь сказать, что ты до сих пор так и не понял? — брови Сентискорч удивленно взметнулись вверх. — О-о-о, парень, вот это ты попал! Ха-ха-ха! А я еще всерьез убеждала госпожу что ты…
Ее веселье быстро сменилось ужасом, и она отчаянии схватилась за голову.
— Проклятье! И ведь строил из себя такого умника, а на самом деле дурак дураком! И что мне теперь говорить госпоже?! Ты же не дашь сейчас заднюю, если я тебе все расскажу как есть? — она смерила его цепким взглядом.
— Расскажешь что? — Вексель все больше приходил в недоумение и растерянность. — Да объясни уже нормально!
— Нет-нет-нет, — продолжала причитать Сенти. — Ты хоть понимаешь, насколько это для нее важно, и что случится, если она опять слетит с катушек?! Планета, на которой я ее нашла, была покрыта километровым слоем стекла. Стекла Вексель! Ты знаешь, как образуется стекло?!
— Эм-м-м, кажется, это расплавленный песок, — рассеянно ответил юноша. — Но при чем тут я? И что вообще…
— Не-е-ет, так дело не пойдет, — тряхнула головой девушка. — Я не могу тебе это просто так выложить. Ты тогда точно сбежишь, а госпожа от нас всех и мокрого места не оставит! И тогда даже Мастер не сможет нас спасти. Нет, придется тебе потерпеть и выслушать эту историю с самого начала. Как ты там меня учил, «начинать с погоды»? Ну вот! Пошли на корабль, здесь вообще нельзя об этом говорить!
* * *
— Жила-была богиня, прекраснее которой не было никого на белом свете. Имя ей — Тлальтекутли, что значит «повелительница земли». Была она справедливой и могущественной, а ее красота поражала и земных жителей, и самых богов.
Так начала свой рассказ девушка. Вместе с Векселем они прогуливались по просторной палубе корабля богини, который, как это водится у инсектоидов, представлял собой живое существо, специально выведенное для длительных космических путешествий. Темно-зеленые хитиновые пластины, заменявшие привычную металлическую обшивку, производили на гостя гнетущее впечатление. Иноземный корабль явно готовили к полету в спешке, так что его внутреннее убранство было ужасно скудным.
Сенти подошла к стене и отдернула плотные бархатные шторы, которые закрывали портрет прекрасной женщины с голубыми глазами, длинными светлыми волосами и сложной аурой, пылающей за спиной. Вексель невольно сглотнул. Предчувствия не обманули его — богиня действительно выглядела ошеломительно.
— Взглянул на нее однажды могущественный Кетцалькоатль, пернатый змей севера, и проникся пламенной страстью. Предложил он богине стать его женой, сказав: «Будь со мною, и вместе властвовать нам над небом и землей!»
Юноша поежился. Кетцалькоатль — один из старших богов доминиона инсектоидов, о силе которого с уважением отзывался даже отец. Уж не потому ли все так настойчиво предупреждают его об опасности, которую таит в себе этот союз?
— Но богиня смело отвергла его предложение, — внезапно заявила Сентискорч. — Жить ей хотелось в свободе, без бремени брачных уз. Разгневался тогда Кетцалькоатль и, обиженный отказом, проклял богиню, запечатав ее силу.
— Печальная история, — покачал головой Вексель. — И что, все дело в этом? В утерянной божественной силе? Я так понимаю, вы каким-то образом пытаетесь ее вернуть… Но при чем тут я, и что такого ужасного мне грозит?
— А ты подумай хорошенько, приятель, — ответила девушка, ведя его дальше по коридору. — Мы ведь на самом деле не люди, мы — насекомые. И наша сила напрямую связана с одной пикантной и болезненно важной для любой женщины темой — внешностью!
Она подвела парня к массивному светильнику, за которым была скрыта небольшая ниша в стене. В глубине этой впадины виднелась прорезь, крошечное окошко, через которое можно было украдкой заглянуть в соседнее помещение. Вексель с содроганием прильнул к этой «замочной скважине», уже смутно понимая, что он там увидит.
В центре комнаты стоял паланкин. Несколько служанок методично снимали с него многочисленные артефакты, развязывали узелки, аккуратно складывали белоснежный балдахин, открывая то самое «ездовое насекомое», на спине которого сидела… Приглядевшись, юноша с ужасом осознал, что наездник и скакун — это одно целое. Огромная гусеница, многоногая и многорукая, сложившая верхнюю часть своего пухлого туловища так, чтобы снаружи казалось, будто это своего рода кабина.
У Векселя подкосились ноги. Так вот почему богиня никогда не покидала свой странный транспорт и не показывалась ему лично. Все дело в том, что она — и есть тот самый «паланкин»! И по всему выходит, что ему теперь с этим паланкином…
Юноша икнул. Нет, этого не может быть! Это все ему просто снится!
— И сказал Кетцалькоатль: «Если не желаешь быть моей, то чудовищем станешь ты для всех, кто взглянет на тебя», — печально продолжила рассказ Сентискорч.
Вексель отшатнулся от смотрового окошка. К горлу подступил приступ тошноты. Ему пришлось снова ущипнуть себя, просто чтобы привести тело в чувство.
— Однако коварный бог не остановился на этом. Не смерти он желал своей обидчице, а вечного позора и поругания. И потому прибавил: «Но если кто-то, в чьих жилах течет божественная кровь, добровольно возляжет с тобой на брачное ложе, то проклятие спадет, и ты снова обретешь свой божественный облик».