Власть Талисмана
Шрифт:
Карл II с помощью англиканского духовенства опровергал распространяемые католиками слухи о том, что Лондонский пожар был актом божественного возмездия и наказания англичан за разрыв с римской церковью и отказ от признания папской власти. С другой стороны, король и его советники стремились представить пожар как символ очищения и возрождения для Лондона и королевства в целом, который должен был привести к созданию «совершенного христианского общества». По достижении этой цели становилось возможным достижение пророчества о «Новом Иерусалиме». [1223] Сам король написал проповедь, в которой, согласно историку В. Харту,
1223
90. Ibid, p. 4.
«… епископ Лондонский провозгласил собор Св. Павла центром роялистского Нового Иерусалима, ибо «здесь по велению Господа нашего… будет воздвигнут трон Давидов для справедливого суда и помещены кости
В каббалистической теме этой проповеди важное место отводилось… последующей работе по восстановлению престола Давида и Моисея… Христианские каббалисты надеялись, что благодаря такой боговдохновенной интеллектуальной магии на Земле будут созданы условия не более и не менее, как для Второго Пришествия — необходимой прелюдии для Апокалипсиса и окончательного установления Небесного Иерусалима». [1224]
1224
91. V. Hart, Art and Magic in the Court of the Stuarts, Routledge, London, 1994. См. также V. Hart, St Pauls Cathedral: Christopher Wren, Phaidon, London, 1995. Харт добавил, что «в отражение этой «христианизированной» космологии Гермес был изображен на мозаике пола Сиенского собора и на фресках работы Пинтуриккьо по заказу папы Александра VI в апартаментах Борджиа в Ватикане… фигура Меркурия Трисмегиста стала символизировать связь между христианством, магией и искусством эпохи Возрождения».
В дальнейшем мы вернемся к замыслам Рена относительно нового собора Св. Павла, а тем временем рассмотрим его план для Лондона. Чем больше мы смотрели на этот план, тем сильнее ощущали присутствие некоего «призрака», скрытого в/разметке улиц и площадей. Отступив назад и обозрев план в целом, мы поняли, что он представляет собой явный, хотя и слегка искаженный вариант каббалистического Древа Жизни! [1225]
Естественно, сначала мы решили, что были обмануты оптической иллюзией. Мы могли бы считать это иллюзией, если бы не то обстоятельство, что через два дня после Рена Джон Эвелин предложил Карлу II другую «каббалистическую» схему архитектурного обустройства Лондона.
1225
92. Согласно еврейскому автору 3. Халеви, мы находим такую же идею прохождения между двумя «столпами» в храме Соломона, где человек должен был пройти между двумя колоннами, известными как Иоаким и Воаз, по пути к божественному присутствию. Z. Halevi, Kabbalah: Tradition of Hidden Meaning, Thames and Hudson, London, 1979.
Тринадцатого сентября 1666 года Джон Эвелин добился аудиенции у Карла II в спальных покоях королевы в Уайтхолле. [1226]
В плане Эвелина сразу же бросается в глаза его странное сходство с планом Рена, что не могло ускользнуть от внимания короля. Однако нам известно, что Рен предпринял все меры для обеспечения секретности своей работы. [1227] Мы знаем, к примеру, что он не обратился за советом к своим коллегам из Королевского общества, вызвав тем самым недовольство секретаря общества, Генриха Ольденбургского. [1228] В ответ на жалобу последнего Рен вежливо указал, что он хотел представить свой план до того, как кто-то другой получит возможность отвлечь внимание короля, и, таким образом, «не имел возможности проконсультироваться в Королевском обществе по этому вопросу». [1229]
1226
93. Tinniswood, op. cit, pp. 150–152.
1227
94. Эта склонность к секретности проявилась и у Рена при создании нового собора Св. Павла. См. Barker and Hyde, op. cit, p. 31.
1228
95. Tinniswood, op. cit., p. 150.
1229
96. Ibid.
Эвелин же просто написал в своем дневнике: «Мистер Рен обогнал меня». [1230] Однако историк Адриан Тиннисвуд убежден, что сходство двух архитектурных планов обусловлено более глубокими причинами:
«Поразительные черты сходства между двумя планами свидетельствуют о том, что они [Рен и Эвелин] должны были обсуждать свою мечту об идеальном Лондоне либо до того, как пожар предоставил возможность для ее осуществления, либо во время работы во вторую неделю сентября. Оба предлагали отдать район между Темплом и Флит-стрит под площадь, которая образовывала бы пересечение восьми улиц, расходившихся по компасным направлениям. В обоих планах были предусмотреныуздания, фасады которых образовывали восьмиугольник вокруг этой площади. Центральной частью их планов был въезд на северную оконечность лондонского моста, предварявшийся полукруглой площадью. Оба провели главные проспекты с востока до собора Св. Павла… Одно упоминание в объяснительной записке, поданной Эвелином вместе с его ушаном, подтверждает предположение о сотрудничестве или по крайней мере о том, что он разделял некоторые идеи Рена. Там есть следующие слова: «Улица от собора Св. Павла может быть разветвленной, наподобие пифагорейского знака… согласно оригинальному предложению достопочтенного д-ра Рена, и по здравом размышлении я с готовностью следую этому предложению»«. [1231]
1230
97. Barker and Hyde, op. cit., p. 23.
1231
98. Tinniswood, op. cit., p. 152. See also Evelyn, London Revived, ed. De Beer, Clarendon Press, 1938, pp. 45–6.
Не может быть совпадением, что в планы Эвелина и Рена включен один и тот же тамплиерский символ восьмиугольника, причем расположенный в одном и том же месте — почти над старинной лондонской штаб-квартирой тамплиеров неподалеку от Темпл-Черч. Следует также заметить, что на плане Эвелина восьмиугольная площадь расположена прямо к западу от собора Св. Павла таким образом, что ее центр совпадает с осью собора, и эти две точки оказываются соединенными друг с другом широкой улицей Флит-стрит.
Но наиболее интересным, как показано на нашей иллюстрации, является четкое и намеренное расположение узловых точек на плане Эвелина в соответствии с сефирот на каббалистической диаграмме Древа Жизни. Если в плане Рена остаются некоторые неясности, план Эвелина не оставляет сомнений относительно его намерений. Если не считать минимальных допущений, обусловленных архитектурным устройством, сходство между геометрической схемой Эвелина и схемой Древа Жизни является безошибочным.
Предположительно, выпустив свой «дуплет» 11 и 13 сентября, Рен и Эвелин надеялись, что Древо Жизни, как и другие общие элементы, скрытые в их планах, получат королевское одобрение. Мы также полагаем, что оба архитектора имели в виду хорошо известные финальные строки из книги откровений св. Иоанна Богослова, где говорится о создании «Нового Иерусалима» и Древа Жизни:
«И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали… И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный, как невеста, украшенная для мужа своего… Он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать ангелов, и на воротах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых… Стена города имеет двенадцать оснований, и на них имена двенадцати апостолов… и показал мне чистую реку воды жизни, светлую как кристалл… По ту и другую сторону реки Древо Жизни, двенадцать раз приносящее плоды… Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на Древо Жизни и войти в город за воротами… « [1232]
1232
99. Revelation 21–22.
Из этой схемы вещей в откровении св. Иоанна Богослова явствует, что план «Нового Иерусалима» включал число 12 и, что еще более важно, — святой город стоял на основании из 12 камней. По замечанию историков Ф. Баркера и Р. Хайда:
«Эвелин хотел заложитьдвенадцать взаимосвязанных площадей… и прямую улицу с востока на запад, которая должна была протянуться на полмили от «ворот короля Карла» [в лондонской стене к югу от Олдгейта] до Темпла, где находилась площадь с восемью расходящимися от нее улицами, как на плане Кристофера Рена». [1233]
1233
100. Barker and Hyde, op. cit., p. 25.
Согласно Адриану Тиннисвуду, в плане Рена «настоящей гордостью Лондона стала площадь Королевской биржи с ее прямыми улицами и окружающим комплексом коммерческих зданий. Абсолютистская идеология, которую Людовик XIV и Андре Ленотр с успехом использовали при составлении архитектурного плана Версаля, здесь была призвана отдать должное духу меркантильности. Торговле предстояло стать новой религией». То, что Королевская биржа была детищем Томаса Гришема, а его собственный дом, вероятно, использовался для заседаний масонской ложи до того, как стать штаб-квартирой Королевского общества, может иметь отношение к символике, заложенной в плане Рена.
Также интересно отметить, что при сравнении плана Эвелина с геометрией Древа Жизни можно видеть, что собор Св. Павла соответствует божественной эманации под названием Тифе — рет, что значит «красота». Астрологически эта сефира обозначает Солнце, центр вселенной, источник жизни и света. Аналогия очевидна: собор Св. Павла должен был стать духовным центром возрожденного города, поднимаясь из пепла, словно солнечный Феникс, и направить восстановленную династию Стюартов на истинный путь христианских реформ.
Большой восьмиугольной площади на плане Эвелина соответствует сефира под названием Йесод, что значит «основание». Могло ли это означать, что новый мировой порядок, которому предстояло возникнуть в «Новом Иерусалиме», имел в своей основе орден тамплиеров или, точнее, новый масонский орден, который возник из идеологии тамплиеров и которому монарх династии Стюартов обеспечил свою королевскую защиту?
План Лондона, предложенный Энслином 13 сентября 1666 года.