Власть
Шрифт:
— Замерзла? — тихо засмеялся. Меня затошнило. Я смотрела на него, чувствуя, как ледяной холод безумного страха проникает в меня, выстужая душу так, как будто бы забирая жизнь. — Иди сюда, — раскинул руки Адрей, — я тебя согрею, маленькая моя...
И только тогда я поняла, что он все еще спит. Он просто не мог обращаться так ко мне. Облегчение было таким сильным, что я чуть не свалилась на пол. Ноги резко ослабли, а глаза заслезились...
— Ну, что же ты, — улыбнулся мой супруг, — испугалась? Не бойся, я тебя не обижу.
Я сразу поняла, что лучше его не будить. Сопротивляться нельзя, я должна подыграть
А он смотрел на меня не отрываясь и ждал, когда я дойду до него.
— Исса, — выдохнул он, схватив меня за руку, как только я приблизилась достаточно, чтобы он смог дотянуться до меня. — Я знал, что ты придешь, маленькая... я знал...
А вот я не знала... Я не знала, что мой муж может быть таким. Таким ласковым, нежным и таким осторожным. Он касался меня бережно, как будто бы я была хрупкой статуэткой из самого тонкого хрустального стекла.
Сначала я замерла в его руках без движения, по собственному опыту зная, что только это позволит избежать нескольких лишних синяков и ссадин. Вряд ли во сне Адрей способен помнить запрет своего отца. И я была готова к тому, что он снова ударит меня. Но сегодня все было по-другому...
— Ты такая невинная, — тихо рассмеялся Адрей, избавив меня от ночной сорочки и нависнув надо мной, — не бойся, я тебя не обижу, — повторил он. И зашептал умоляюще, — дотронься до меня, Исса. Пожалуйста... я так хочу ощутить твои прохладные пальчики на своей щеке, — выдохнул он жарко, — пожалуйста, маленькая моя...
И мне ничего не оставалось, кроме как выполнить его просьбу.
— Исса, — он повернул голову и прижался губами к моей руке, обжигая кожу горячим дыханием, — ты моя... моя... и никто не помешает нам быть вместе... даже отец, — его голос резко похолодел. Я невольно одернула ладонь, и непроизвольно сжалась, ожидая удара.
Но Адрей словно не заметил. Или принял мой страх совсем за другие чувства. Он счастливо рассмеялся и, опустившись, осторожно коснулся моих губ своими.
Заснул он только утром, когда за стенами наших покоев зашумели слуги. Адрей обнимал меня меня, нежно, но крепко, прижимая к себе. А я замерла в его объятиях без движения, совершенно обалдев от того, что было между нами этой ночью...
Глаза слипались, я страшно устала, но сон никак не шел... в мое голове тревожно крутились две очень важные мысли...
Первая... Я была не готова к тому, что случилось. И не воспользовалась травкой, позволяющий избежать беременности в том случае, если мой муж выпил отвар, способствующий зачатию. Я помнила, что эту травку можно использовать и после, растворив три щепотки порошка в горячей воде. Но не могла заставить себя сдвинуться с места.
Мне давно не было так хорошо, как сейчас. Тело, наполненное сладкой истомой приятно ныло. Я не могла не признать, мой муж отлично знает, как ублажить женщину, которую любит. И это было второй мыслью, которая не давала мне покоя.
Мне понравилось... Мне, мать вашу, безумно понравилось быть с ним. С таким... Да, он называл меня Иссой, но я так привыкла носить чужие имена, что это меня совсем не покоробило. Но его нежность, его ласка, его любовь... Где-то в моей душе что-то изменилось. Я смотрела на спящего Адрея и больше не испытывала
А вдруг это и есть тот самый проклятый гвоздь, за который зацепилось платье служанки?
Глава 7
Утро вечера мудренее... Эта поговорка из мира Елены Анатольевны, лучше всего объясняло то, что случилось.
Ошеломленная сказочной ночью с мужем, я так и заснула в его объятиях. Но утром все изменилось. Меня разбудил чувствительный тычок под ребра и яростный рык:
— Что ты здесь делаешь?
Я открыла глаза. Адрей смотрел на меня с привычной злобой ненавистью. Стало ясно, ничего не изменилось, а я не загадочная Исса, с которой мой муж становился другим человеком. Я даже не стала отвечать, просто откатилась подальше, на свою половину кровати и закрыла глаза. Прошло не больше пары часов, как я заснула. И спать мне хотелось гораздо больше, чем устраивать разборки. Но кто бы мне позволил.
— Что разлеглась?! — Адрей шипел, как рассерженный гусь, — вставай! Иди приготовь мне завтрак, жена, — из его уст это прозвучало, как самое страшное ругательство.
Да, вчера я была права, этот негодяй решил, что ему удалось «перевоспитать» меня. И теперь он снова надеется на мою покорность и беспрекословное послушание.
— Отвали, — буркнула я, тем не менее вставая с постели.
Мне надо было срочно выпить противозачаточный отвар. И, вообще, как я могла засомневаться?! Надо было сделать это сразу, а не млеть от ласки, предназначенной совсем для другой женщины. А я, как полная дура, стала думать, что все не так плохо... Я усмехнулась про себя. Неужели я так сильно соскучилась по простой человеческой любви и ласке, что готова была простить Адрея после одной ночи?! Спросила и сама же ответила... Да, именно так и соскучилась... Гирем за все эти годы, так и не появился в Яснограде. А других любовников я не заводила. Это было слишком рискованно. И потом, никто из мужчин не вызывал во мне никаких чувств. А я не баронесса Шерши и не могу спать с мужчиной только потому, что он красивый мужик.
В этом году мне исполнилось тридцать, а у меня ни семьи, ни своих детей... Я вдруг так остро почувствовала свое одиночество... Да, у меня есть Анни и Лушка, и я их очень сильно люблю. Но прямо сейчас мне так отчаянно захотелось простого женского счастья рядом с любимым мужчиной, что на глаза навернулись слезы. Я всхлипнула и прикусила губу.
Все это будет, прошептала про себя, стараясь быть как можно убедительнее. Только чуть позже... Когда мой брат сядет на трон. Убеждала и сама себе не верила... Мне уже тридцать! А сколько будет, когда все закончится?! Сорок?! Пятьдесят?!
Тоска по той жизни, которой у меня никогда не будет, стала невыносимой. Слезы сами хлынули из глаз, пряча весь мир за полупрозрачной пеленой, искажающей все вокруг. Чтобы Адре не увидел и не стал насмехаться над моей слабостью, я схватила подушку и прижала ее к своем лицу. Я пыталась сдержаться но не могла. Рыдания прорывались сами, мои плечи вздрагивали против воли, я кричала в подушку, выплескивая скопившуюся боль...
— Да, ладно, — Адрей нахмурился и отошел от кровати. — Я сам прикажу принести нам завтрак... Тебе как обычно кашу и взвар с булочками?