Власть

Цветкова Алёна

В гостиной негромко смеялись девочки, они почти всегда играли в моих покоях. Третий советник каждый раз делал мне замечания, напоминая, что подобное недопустимо, и я каждый раз кивала, соглашаясь с его доводами, однако не собиралась ничего менять. Мне нравилось слышать детский смех, а все остальное было не так важно.

— Мам? — Анни приоткрыла дверь и заглянула ко мне в комнату. — Ты проснулась?

— Проснулась, — рассмеялась я и, подтянувшись, села опираясь спиной об спинку кровати. Распахнула руки и позвала, — идем!

Радостно

взвизгнув Анни кинулась ко мне и повисла на шее. Я обняла дочь и прижалась к ней, закрыв глаза. От нее пахло сладким сдобным печеньем, теплым взваром, совсем немного ромашковым чаем, смехом, радостью и еще чем-то особенным, присущим только любимым детям. Я вдыхала этот непередаваемый аромат, чувствуя, как на душе становится легко и радостно. Не так-то много нужно женщине для счастья, улыбнулась я.

— Доброе утро, ваша светлость, — улыбающаяся Катрила замерла на пороге. И тихо рассмеявшись добавила, — вы опять позвали мою маму сегодня утром...

Я недоуменно нахмурила брови... Неужели беседа с герцогиней Бокрей мне не приснилась?

— Да, мам, — Анни щекотно захихикала мне прямо в шею, — ты опять была всехней мамой.

К счастью, утреннее происшествие не дошло до ушей Третьего советника. А вот прислуга смотрела на меня с восторгом и почитанием. Их глаза сияли от счастья, а улыбки были такие яркие, что мне стало неловко. Как и в прошлый раз.

Но больше всего удивила герцогиня Бокрей. Она больше не выглядела странной. Она легко улыбалась и смотрела на меня спокойно и очень дружелюбно. Но вечером случилось то, что снова изменило мое мнение о свекрови.

Семейный ужин был обязательным ритуалом в замке Третьего советника. Обычно в домах аристократов столы на завтрак обед и ужин накрывали по времени. И хотя всегда можно было приказать принести еду в покои, столовая открывала двери исключительно в определенные часы. Но в замке Третьего советника были совсем другие порядки. В те дни, когда он задерживался на службе, все смиренно ждали его возвращения. Не представляю, как выкручивалась прислуга, чтобы все блюда оставались горячими и свежими, Третьего советника никогда не волновали такие мелочи. Как и то, что у членов его семьи могли быть другие планы на это время. Присутствовать на семейном ужине должны были все.

Сегодня он вернулся из королевского замка довольно поздно. Анни уже клевала носом, но даже сон не был поводом, чтобы пропустить мероприятие. Мы спустились вниз и вошли в столовую.

Третий советник уже сидел во главе стола. Он выглядел непривычно усталым и равнодушно кивнул нам вместо приветствия. Именно эта усталость, скорее всего и была причиной, по которой прислуга задула почти все свечи в столовой, оставив только шесть свечей на двух трехрожковых подсвечниках на нашем конце длинного обеденного стола. Из-за за этого темнота скрадывала очертания стульев, и даже слуг, замерших позади не было видно.

— Добрый вечер, ваша светлость. — улыбнулась

Анни, забираясь на высокий стул. Ей пока не хватало роста, чтобы садиться элегантно, а от помощи прислуги, всегда готовой подсадить маленькую герцогиню, она отказывалась. Она говорила, что ей не хочется утруждать людей, но иногда мне казалось, Анни просто нравилось дразнить Третьего советника.

Вот и сейчас он недовольно нахмурился, собираясь как обычно сделать замечание. Однако в этот самый момент, из темноты столовой выступила еще одна фигура и безмолвно села слева от хозяина дома. На стул, который всегда пустовал.

— Добрый вечер, мой дорогой супруг. Очень рада видеть вас с добром здравии и прекрасном настроении, — произнесла герцогиня Бокрей, с легкой улыбкой. И повернулась к нам, — моя дорогая Абрита, прошу простить за то, что пропустила вашу с моим сыном свадьбу. Мне немного нездоровилось в последнее время. Но, к счастью, все позади...

— Саирла? — первым отмер Третий советник. — что ты здесь делаешь?

— Я пришла на ужин, мой дорогой супруг, — улыбнулась она еще шире и, взяв салфетку, разложила ее на коленях, и неистово заморгала ресницами, глядя на мужа. — Ах, я так голодна... Прикажите подавать ужин, дорогой.

Третий советник смотрел на жену не мигая. В темных глазах кипела неприкрытая ярость, и он изо всех сил сжал губы, чтобы не выплеснуть все наружу. Салфетка в его руках затрещала и порвалась на две половинки. Я же, нацепив на лицо милую улыбку, внутри просто ликовала. Мне еще ни разу не удавалось довести своего врага до такого состояния. И пусть это сделала не я, но как же приятно видеть, что кто-то способен это сделать.

— Тебе лучше уйти, Саирла, — наконец, третий советник справился с эмоциями и снова нацепил на лицо привычную маску холодного безразличия. — Ты не в себе.

— Ах, мой дорогой, — герцогиня махнула рукой и снова замахала ресницами, словно играя с мужем. — Это уже прошлом. Сейчас я чувствую себя совершенно здоровой. И даже не думай снова подливать мне лекарство, милый, — и ее мягкая улыбка внезапно стала жестче, — теперь оно на меня не действует... Великая Мать защитит меня.

— Саирла, — если бы взглядом можно было заморозить, то моя свекровь прямо сейчас превратилась бы в ледяную статую, — Твоя сестра всегда защищала тебя. И именно поэтому ты должна принять отвар из трав, который она собрала для тебя лично...

— Моя сестра? — в показном удивлении приподняла бровь герцогиня Бокрей, невозмутимо накладывая себе в тарелку мясное рагу в белом соусе. — А кто сказал, что я говорю о своей сестре, дорогой? — Она с довольной улыбкой смотрела в глаза супруга. — Я же тебя предупреждала, моя сестра глупа и ничего не знает об истинной силе Великой Матери, когда-нибудь вам обоим придется ответить за то что вы совершили... И этот время, — ликующе произнесла герцогиня, — уже совсем скоро...