Власть
Шрифт:
Это было страшно. Девочкам в Ургороде всегда говорили, что замужество — это крест, перечеркивающий жизнь и свободу женщины. Не удивительно, что младшая была напугана. К тому же она очень мало видела мужчин и даже не представляла, что с ними делать.
И тогда наследница предложила младшей немного развеяться, прогуляться по ярмарке. Возможно, младшей повезет и она встретит мужчину, которому сможет доверять и который научит ее всему, что нужно.
Все так и случилось. Младшая встретила на ярмарке парня, в которого влюбилась с первого взгляда, и с которым потеряла невинность той же ночью.
А утром она пришла в комнату к наследнице и принялась
Наследница согласилась не сразу. Но младшая умоляла ее и в конце-концов старшая сестра сдалась. Но только один раз. Потом младшая должна была сама разбираться со своими проблемами.
Но наследница и не подозревала, что младшая добавила ей в напиток особой травки, которая лишала человека воли и делала послушной марионеткой. Уж в травках-то она разбиралась очень хорошо. И когда жених, оказавшийся принцем увез ее с собой, она не смогла даже рассказать ему правду. Сестра запретила. Она же вручила герцогу Бокрею, сопровождавшему его высочество, запасы этой травы, предупредив, что сестра должна пить это «лекарство» постоянно. Тогда она сделает все, что они захотят...
То, что случилось дальше я уже знала. Вот только это не был розыгрыш, как говорила мне Великая Мать, и наследница участвовала во всей этой авантюре не по доброй воле. Более того, оказалось герцог Бокрей был прекрасно осведомлен о свойствах этой отвара, и много лет поил супругу, регулярно получая от младшей, занявшей место наследницы, запасы нужной травки... И перестал только тогда, когда понял, что именно от этого его жена не может выносить ребенка.
— Это было хуже, чем смерть, — герцогиня, рассказывая свою историю, ушла в себя и перестала пугать странным поведением. — Я чувствовала себя, как в тюрьме. Из года в год, очень много лет, которые слились для меня в самый большой кошмар. Но самым страшным было то, что от меня ушла Мама. Сразу после того, как я произнесла брачные клятвы. И теперь ее больше нет... рядом со мной только Пустота. Она такая холодная... такая злая... и такая сильная... иногда мне кажется, она готова занять мое место... и ты ей не нравишься.
Он подняла на меня взгляд, в котором не осталось ни капли разума:
— И ты ей не нравишься, — повторила она.
Глава 29
Мать Адрея смотрела на меня глазами, в которых я видела ту самую Пустоту. Это должно было меня напугать. Заставить отшатнуться от сумасшедшей, но вместо этого я вдруг ощутила жалость. Чувство было острым, пронзительным и совсем неуместным. Я на мгновение растерялась, и в ту же секунду ощутила себя Другой.
— Все будет хорошо, — внезапно я оказалась рядом с герцогиней и обняла ее, прижимая к себе, — все будет хорошо, дитя мое, — выдохнула я, которая больше не была мной. Точно так же, как в случае с Катрилой, Кто-то говорил моими устами вместо меня, обнимал несчастную женщину и ласково гладил ее по волосам.
— Мама?! — тихим, хриплым шепотом спросила Саирла... откуда-то мне стало известно имя моей свекрови. И я чувствовала огромное сожаление, что мои дети снова сумели сами создать проблемы друг другу. А ведь эта девочка была моей любимицей очень долго, и я надеялась, что уж она-то никогда не окажется в такой ситуации.
Я ничего не ответила. Но и не нужно было. Саирла все поняла и сама. Она всхлипнула и разрыдалась, цепляясь за меня, как за единственную
— Поплачь, дитя, — легкая, мягкая улыбка тронула мои губы. Не моя. Чужая. И я зашептала, утешая. — Я всегда была рядом. Все эти годы. Я присматривала за тобой, но не могла вмешаться.
— Мама, — Саирла рыдала, крупно вздрагивая в моих руках. — Мама! — повторяла она беспрестанно, — мама...
— Тшш, — я слегка покачивалась, баюкая ее, как маленького ребенка. — Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо. Я рядом. Я всегда была рядом, только ты перестала меня слышать. И нет никакой Пустоты, дитя, есть пустая душа. И ты сама сделала ее такой. Месть, о которой ты мечтаешь каждую минуту, не пропускает в твое сердце другие чувства. Ты должна простить сестру, и тогда все изменится... Твоя душа станет свободной, и ты сможешь заполнить ее всем, чем захочешь.
— Нет, — замотала головой герцогиня, — я не могу. Рамина забрала мою жизнь. Это я должна была быть Великой Матерью и править Ургородом, а не она. Мама, разве ты не понимаешь, что она со мной сделала?!
— Понимаю, — кивнула я, чувствуя щемящую боль в груди. Дети иногда совершают глупые поступки не потому, что глупы, а потому что не осознают до конца последствия своих действий. А иногда они видят только то, что хотят видеть, не замечая ничего другого. — Зато ты сама воспитывала сына. Останься ты в Ургороде, его бы отобрали... И ты не увидела бы, как твой мальчик растет и становится мужчиной. А Рамина уже наказана. Поверь, она тоже страдала все эти годы... обман отравил всю ее жизнь, которая оказалась совсем не такой счастливой, как ей представлялось.
— Я не могу, — прошептала Саирла, — не могу. Месть — это все, что у меня есть. Если я прощу... то зачем мне жить?
Я улыбнулась и, схватив герцогиню за плечи, оторвала от груди, чтобы ее глаза оказались на уровне моих глаз. Взглянула в их стеклянную от слез глубину. И увидела: ее мучения слишком сильны, чтобы справиться без моей помощи.
— Всегда есть для чего жить, — мягко и нежно произнесла я, забирая жгучую обиду разлитую в чернильно-черных зрачках. — Мне так жаль, что я не смогла поговорить с тобой раньше. Но ты стала слишком слаба, чтобы вынести мое присутствие... прости, дитя. И прости свою сестру. Отпусти прошлое, оставь его позади. И просто живи.
— Да, мама, — выдохнула Саирла... И я видела, как желание отомстить сестре отпускает ее, уходит. И теперь я должна была указать ей другой путь.
— Эта девочка очень сильная. Она способна принять меня. Но она совсем ничего не знает, и очень растеряна. Ты должна обучить ее тому, что положено знать Великой Матери. И тогда все получат шанс, ради которого я все еще прихожу в этот мир...
— Возродить Древних Богов? — Саирла не шевелясь смотрела прямо на меня. Даже вопрос она задала, не двигая губами. Как будто бы мы общались мысленно.
Я кивнула и улыбнулась. Светло, ясно, радостно... Вот только на одно мгновение я ощутила спрятанную за этими чувствами скорбь Великой Матери. И она была такой сильной, что я мгновенно утонула, теряя связь с реальностью...
Проснулась я уже под вечер в своей постели. На мгновение замерла, вспоминая странный сон. Настолько реалистичный и подробный, как будто бы это было на самом деле. Но вряд ли в настоящей жизни я стану обнимать свою свекровь, утешать ее и, самое главное, нахваливать Адрея.