Властелин Безмолвного Королевства
Шрифт:
– Зима скоро, а запасов у нас мало. Граф Реймон основательно ободрал окрестных крестьян.
– Пинкус, у тебя там река мимо течет. И дорога на Шивеналь рядом. Я припасы доставляю без всяких затруднений.
Пайпер не удивился, что Горт плохо подготовлен: у него совсем не было хозяйской жилки, именно поэтому за Антье отвечал Клэй Седлако. А тот прекрасно знал свои слабые места и выбирал себе соответствующих помощников.
– У Седлако тоже затруднения? Вы по отдельности дела ведете или вместе?
– По отдельности. Пайп, куда же мне деваться: я хоть жалованье
– Это да. Но трудности никуда не исчезнут, грязную работу тоже нужно делать. Или найди себе своего Титуса.
Горт пристыженно кивнул, прекрасно понимая, что Хект имеет в виду. Дружба дружбой, но благополучие солдат превыше всего. Пайпер Хект мыслил именно так, а теперь еще и многозначительно смотрел на стоявший перед Пинкусом кубок с вином.
Хект считал, и не без причины, что Горт слишком уж увлекся винами Антье, а время лучше бы тратить не на вино, а на подготовку к зиме.
– Что будем делать, если Безупречный все-таки умрет? – спросил Горт.
– Может, новую работу придется искать. Если преемником станет Жосеран Кьюто.
– Фидуциар? А почему вдруг он?
– Не знаю. Просто слышал, что он среди главных претендентов. И король Питер его поддерживает.
В комнату вошел Мадук.
– Главнокомандующий, – доложил он, – прибыл Хаган Брокк. Вы просили вас известить.
– Благодарю. Пусть приходит, как только сможет.
– Он в плохом состоянии. Скорее всего, Брокку придется задержаться у братьев-целителей.
– Тогда я сам его навещу. – Пайпер повернулся к Горту. – А ты не собираешься забрать с собой в Антье Фарфога?
– Вот уж дудки. Нет у тебя, Пайп, такой силы, чтоб мне его втюхать. Такого несносного мерзавца я в жизни своей не встречал. По сравнению с ним старик Серифс был сказочной принцессой. Жаль, коннектенцы его не пристукнули, когда у них была возможность.
– Я пока от него бегаю, но вечно так не может продолжаться.
– Тогда тебя ждет приятная встреча. Если нам всем очень повезет, следующий патриарх от него избавится. Проклятие, вот бы выставить его перед коллегией… Да он мигом из себя сделает такое посмешище, что его отправят миссионером в Дринджер. Или еще куда похуже. Сказать мне на прощание ничего не хочешь?
– Найди Прозека. Пусть расскажет, как справляться с созданиями Ночи. Если совсем припрет, скажи Седлако, чтоб послал за людьми из особого ведомства. Уверен, у него найдутся такие знакомые.
– Если он сам не оттуда.
Кловен Фебруарен появился как раз тогда, когда Хект забрался под одеяло. Пуховая перина и одеяло было единственным, что радовало его в графском замке.
– А я-то надеялся поспать лишний часок, – простонал он.
– Просто зашел, чтобы предупредить. Мне нужно отлучиться на некоторое время. Поэтому держись своих телохранителей.
Пайпер подозревал, что Фебруарен слишком уж много о себе возомнил. Хотя, возможно, старик и правда предотвратил кучу покушений на жизнь главнокомандующего. Как бы Хект узнал о неудачных попытках?
– Постараюсь запомнить.
– Им достаточно один раз добиться своего. Важно, чтобы этого не случилось.
– Рад, что вы разделяете мою точку зрения.
– А вот ты мою, похоже, не разделяешь, и это меня беспокоит. Очень важно, чтобы ты остался в живых.
Хект согласился. Хотя они с волшебником преследовали разные цели: Фебруарен не питал к Хекту никаких чувств. У него был план, и план этот напрямую зависел от предполагаемого потомка.
– Мне придется отлучиться, – повторил старик. – Так что, как соберешься что-нибудь выкинуть, подумай сперва о своей безопасности. И не забывай об этом ни на минуту.
– Понял-понял.
Фебруарен снова проделал свой фокус – развернулся на месте и исчез, а Хект укутался теплым пуховым одеялом и задумался о том, достаточно ли он подозрителен, чтобы оправдать ожидания Девятого Неизвестного. С этими мыслями он и уснул.
Три тысячи отдохнувших солдат были готовы к выступлению на запад. Хект надеялся вынудить герцога Тормонда совершить какую-нибудь глупость. Ведь тот наконец вспомнил о своем праве сеньора и призвал вассалов на войну. Пайпер не особенно хотел сражаться, но битва подольет масла в огонь политических интриг. А Хект хотел, чтобы огонь этот не угасал, и не важно, верен или уже не верен он в глубине души своему первому хозяину Гордимеру Льву.
После смотра войск Хект отправился навестить Хагана Брокка в лазарете. Брокк очень сожалел о своем поражении в битве с навайцами. Но он и сам заплатил за это поражение немалую цену и едва ли остался бы в живых, если бы не помощь братьев-целителей.
Выйдя из лазарета, Пайпер пошел взглянуть на захваченных Хаганом пленников. Он никак не ожидал, что их будет так много. В плен попало более сорока человек, в основном рыцари и мелкие дворяне. Их со всеми удобствами устроили в Инконже. Тех же, кто представлял для главнокомандующего интерес, поместили отдельно.
– Бо, сто лет тебя не видел!
– Дела-дела, главнокомандующий.
Бьогна нахмурился, бросив взгляд на Хектовых телохранителей. Мадук удвоил свои усилия – не иначе во сне ему являлся Кловен Фебруарен.
– Ты участвовал в походе?
– Да, стал для Брокка Титусом Консентом и убедил его, что нам нужны пленники.
– Но зачем нам столько?
– Почти за всех можно получить выкуп. Но есть и любопытные типы.
– Эти? – спросил Хект, указывая на отдельно помещенных пленников.
– Артесипейцы. Все до единого. Может, толку от них и мало, разве что Конгрегации скормить.
– Зачем?
– Это не просто еретики, а настоящие неверные. Хотят вернуть древних богов. Опасны чрезвычайно. А вон те, в дальнем загоне, совсем другое дело. Эти – кауренцы, которых мы взяли в Моэла-анде-Ларже. Один – епископ Непорочного, второй – вроде праманского священника, а третий – дэв-старейшина. А еще спустя два дня мы в кустах наткнулись на мейсальского совершенного. Мы бы и не поняли, что он совершенный, одежка-то простая, кабы один из кауренцев его не узнал и не сболтнул лишнего от изумления.