Властелин Безмолвного Королевства
Шрифт:
– Огьера и Оберо. Они близнецы, представляешь? Из моих краев. Заявились с рекомендательным письмом от моего дядюшки Орисима. Нужно было прислушаться к внутреннему голосу, а не думать об обязательствах перед семьей.
Причитания Горта прервало резкое жужжание. Пинкус и Хект дернулись в разные стороны. С характерным глухим стуком в дерево вошла арбалетная стрела. Горт упал прямо в грязь, откатился в сторону и спрятался за единственным возможным укрытием – деревянной колонной едва ли семи дюймов шириной.
– Ты видел, откуда она прилетела?
– Нет, –
Несколько воинов Пинкуса бросились к запертой двери. Все они были опытными солдатами, участвовали в кальзирском походе и сражались на улицах Аль-Хазена.
Невидимый стрелок осыпал площадь стрелами, и всё мимо цели, пока одна, срикошетив, не попала в ногу одному из Гротовых людей. Этим неудачником оказался Поло – бывший ординарец самого Пайпера. Он скорчился возле стены за спиной у главнокомандующего и принялся причитать и заламывать руки – его страшила не рана, а то, сколько предстоит работы, когда все это закончится.
– Поло, уймись, – велел Хект, который уже успел к тому моменту вычислить стрелка.
Вернее, стрелков, ведь их было трое. Вряд ли среди них беглые Пинкусовы соплеменники. Те двое, скорее всего, уже во всю прыть скачут на север и спорят по дороге, как поделить награду.
Хект дождался того момента, когда всем троим стрелкам нужно было перезарядить арбалеты, и ринулся вперед. Поло схватил его за правую руку, испугавшись, что остается без прикрытия. Пайпер рванулся влево, пытаясь его стряхнуть.
И тут к нему устремился сгусток тьмы. Краем глаза Хект успел заметить промелькнувшего на крыше волшебника. По форме сгусток напоминал рукоять молота и был абсолютно черным. И летел точнехонько Пайперу в грудь. Он вскинул левую руку, и запястье опалила резкая нестерпимая боль.
Сгусток тьмы дернулся в сторону и попал прямо в вытянутую руку Поло. Слуга завопил.
Все произошло в мгновение ока. Рука Поло сморщилась, почернела и превратилась в обтянутую кожей кость – он даже еще не успел докричать.
Позади волшебника на крыше вырос один из Гротовых людей. Явно не новичок. Не теряя даром времени, он схватил убийцу за пояс и сбросил на площадь.
Тот полетел на землю головой вниз и умер мгновенно, сломав себе шею.
– Проклятие! – выругался Горт. – Теперь мы точно не узнаем, что это было. Наверняка, кроме него, этого никто не знал. – (На площадь притащили пленника.) – Ты можешь заткнуть Поло? Он так вопит, что у меня нервы вот-вот не выдержат.
– Найди мне тех, кто нас сюда завел, – велел ему Хект. – Ты знаешь их имена, откуда они родом. Пусть их изловят и вернут в Брот. Пошли Бо Бьогну. Мне нужно с ними перекинуться словечком.
Пайпер потер левое запястье. В этот раз болело не так сильно. Невидимый амулет, врученный ему главным чародеем Дринджера эр-Рашалем аль-Дулкварненом, прекрасно защищал от колдовских напастей, но причинял при этом сильную боль.
– И захватите тело. Может, кто-нибудь из коллегии что и добудет из него.
Горт не стал спорить, хотя, строго говоря, главнокомандующий армией патриарха не являлся главой городского полка.
– Пайп, да что же тут творится? В смысле, я очень рад, что все так обернулось, но ты должен был, по-хорошему, сейчас лежать замертво, весь черный и скрюченный, как рука у Поло, – сказал Пинкус, укладывая Поло на крыльцо и осматривая его покалеченную руку, Поло извивался и дергался. – Та черная штукенция летела тебе прямо в грудь. Но почему-то свернула. И угодила в этого несчастного гаденыша.
– Не знаю, но я рад, что не в меня. Хотя мне и жалко Поло.
– Да неужто? Не дергайся, так тебя и разэдак! Гарнье! Арнол! Займитесь этими проклятыми лошадьми! Клянусь волосатыми яйцами Аарона! Точно дети малые! Все-то им нужно растолковывать.
Пайпер Хект расхохотался.
– Что смеешься?
– Не так давно то же самое говорил про тебя Грейд Дрокер.
– Когда это он такое говорил? Я вроде всегда проявлял инициативу.
– В Коннеке. В поместье епископа Серифса, когда мы осаждали Антье.
– Ну, тогда все было иначе. С этим Братством Войны лучше лишний раз не высовываться. Что ни сделаешь – все равно будешь потом в дерьме. Если ты не один из них, им плевать, прав ты или нет.
У Пинкуса Горта всегда и на все имелся ответ. Не всегда правдивый или логичный, но имелся.
– Про труп не забудь, – тихо напомнил Хект.
– Иззи, Буччи, обыщите покойника. Только не вздумайте ничего прикарманивать – чего доброго, копыта откинете, – велел Пинкус, а потом тихо пояснил Пайперу: – Эти ребята ничего не возьмут. Они все родом из далекого захолустья – страшно суеверны и боятся Орудий Ночи. Чудо, если они не разбегутся прямо сейчас и не помчатся разыскивать какого-нибудь священника, который с большой помпой будет стаскивать с них воображаемых магических пиявок.
Конечно, Горт, как обычно, преувеличивал. Но Хекту попадались и те, кто действительно до судорог боялся скрытого мира. Такие люди обычно минуты не могли прожить, не сотворив молитву, и, чихнув, тут же принимались вычислять, не привлекли ли они тем самым чрезмерное внимание Ночи.
Улицы Брота всегда были наводнены паломниками – сюда, в священную твердыню чалдарянской епископальной веры, стремились все. Многие из них все свое время посвящали молитвам – бродили, словно в тумане, бормоча себе под нос.
Господу Богу, наверное, они страшно надоедали, и Он насылал на них больше несчастий, чем на менее истовых своих последователей.
Горт помог Поло вскарабкаться в седло. Животное, почуяв силу Ночи, заупрямилось. Некоторым членам отряда пришлось спешиться – на чью-то лошадь взвалили мертвеца, на чью-то посадили раненого пленного, а чья-то и вовсе убежала, – они помогли сдерживать жеребца, на котором сидел Поло.
Тот что-то бессвязно бормотал.
Ему нужен был целитель. И чем скорее, тем лучше.