Властелин Черного Замка
Шрифт:
Кана нахмурился. – Что такое вы говорите мне?
– Я говорю вам, или, скорее, хочу сказать вам-
– Да?
– Это очень трудно выразить словами.
– Победите трудности, Генерал.
– Хорошо, я это сделаю.
– И, я надеюсь, быстро.
– Я уже победил их.
– Замечательно. Вы скажите мне?
– В это самое мгновение, если вы хотите.
– Если я хочу? Да вы сможете вообразить себе что-нибудь другое в этой жизни, чего я бы хотел за последний час?
– Тогда вот: Они все сбежали.
– Сбежали?
– Сбежали.
– Да,
– Совершенно точно, Ваше Величество. Сбежали.
– Хорошо, но куда они сбежали?
– Ваше Величество действительно хочет знать это?
– Стал бы я иначе спрашивать, вы, упрямец?
– Если Ваше Величество снизойдет до того, чтобы выйти из палатки, тогда, я думаю, ответ будет более чем очевидным.
– То есть все, что я должен сделать, чтобы узнать ответ, выйти наружу?
– Точно.
– Хорошо, тогда я так и сделаю.
Кана вышел из своей палатки, и, мгновение спустя, вернулся обратно.
– Да, вот теперь я понял, куда они убежали.
– Да, Ваше Величество.
– Насколько они высоко?
– Я не могу сказать. Возможно полмили, возможно больше.
– Как долго они могут оставаться там?
– До Междуцарствия замки оставались в воздухе годами. А теперь, когда Орб вернулся, наши враги могут воспользоваться его силой.
Кана нахмурился. – Это едва ли можно назвать честным, – заметил он.
Генерал, у которого не было приготовлено ответа на это замечание, предпочел промолчать.
Что касается истории, то можно сказать, что эта фраза завершила Девятую(или Десятую) Битву у Горы Дзур, так как войска больше не предпринимали как оборонительных, так и наступательных действий в этом районе (который, как мы уже указывали в начале, находится на некотором расстоянии от Горы Дзур). Однако, как несомненно знает читатель, нам осталось еще обсудить множество вопросов, связанных с ней. Поэтому, мы чувствуем себя обязанными, прежде чем закончить эту главу нашей истории, сказать пару слов о том, что случилось в пределах храма, который сейчас висел над землей, как это делали некоторые замки до Междуцарствия.
Сказать, что храм был переполнен, означало бы совершить то, что можно назвать только чудовищным преуменьшением. Имейте в виду, что алтарная комната, спроектированная самим Мароланом (которому, должны мы добавить, помогал некий Креота), должна была вмещать, самое большее, тысячу и сто верующих, и исходя из этого числа был определен скелет всего здания. Да, верно, были и другие комнаты, крыша и немного земли за пределами самого храма. Но сейчас в храме было по меньшей мере пять тысяч живых существ (людей, лошадей и людей с Востока), причем многие из них были ранены, более или менее серьезно.
Из большей части крыши, фактически, сделали госпиталь, а маленькая часть стала командным штабом, в котором находились Маролан, Фентор, Кааврен и Империатрица, которые обсуждали ситуацию и принимали решения. Одну из самым маленьких комнат внутри храма Арра предназначила для себя, хотя и разрешила Телдре и некоторым избранным тоже находиться там. Колдуны и ведьмы Арры занимали большой подвал, специально предназначенный для них. Все они, согласно своему обычаю, старались не общаться с остальными – на самом деле они образовывали что-то вроде небольшой общины, о которой можно написать много томов, задача, которую мы оставляем любому из наших собратьев-историков, который почувствует склонность к этому предмету. Нам же достаточно сказать, что они делали то, что должны были делать, проводя большинство своего времени встав в круг, взявшись за руки и распевая некоторые песни, и таким образом не давали замку упасть на землю.
В одной из маленьких комнат, примыкающей к алтарной, расположились бывшие бандиты во главе с Грассфогом; так как они чувствовали себя не такими, как все остальные, то тоже старались ни с кем не общаться. А в алькове, предназначенном для личных бесед между Верховной Жрицей и верующими, собрались Пиро, Китраан, Рёаана и Ибронка.
Они вместе испытали внезапный страх, когда здание задрожало, зашевелилось, стало двигаться и, наконец, стало подниматься.
– Это сработало, – заметил Пиро.
– Я надеюсь, – сказал Китраан, – что им удастся его удержать. Мне очень не понравится, если этот храм внезапно упадет.
– Лично я, – сказала Рёаана, – уверена, что мне очень не понравится внезапная остановка, которая неизбежно бывает в конце внезапного падения.
– А я-, – сказала Ибронка.
– Да, вы? – сказал Китраан. – На что вы надеетесь?
– Надеюсь? О, я не надеюсь ни на что. Я думаю только о том, как я рада, что в этой комнате нет окна для того, чтобы глядеть наружу, так как я не думаю, что мне понравился бы вид из него.
– Неужели? – сказала Рёаана. – Ну, я не уверена. Да, я напугана, слегка, но думаю, что наслаждалась бы любым видом.
– Ага, вот видишь, – сказала Ибронка, – это и есть причина. То есть я бы испугалась, а если бы я испугалась, мне бы стало стыдно, а никому не хочется испытывать чувство стыда.
– Тогда, – сказал Китраан, – можно смело сказать, что вы боитесь испугаться.
– А чего еще можно бояться? – наивно спросила Дзур.
– Внезапного падения, – сказал Пиро, – и внезапной остановки, которая последует за ним.
– Вы шутите, – сказала Рёаана, – и в данный момент так приятно отвлечься от реальности. Ты согласна, моя дорогая Ибронка?
– О, можно сказать… – Голос Ибронки упал, как если бы она запнулась, наткнувшись на слово, а Пиро поклонился, принимая комплимент.
– Вы очень добры, – сказал он.
– Моя дорогая Ибронка, – сказала Рёаана. – В последнее время ты говоришь и действуешь очень странно. Ты не больна?
– Почему нет? – сказала леди Дзур, слегка покраснев. – Очень может быть. Возможно у меня легкий жар.