Властелин (Капитан Ульдемир - 3)
Шрифт:
Она снова села – ничего другого не оставалось – и стала грустить об Изаре. Как и всегда, он оставался главным в ее мыслях. Не о себе же было ей думать: о ней наверняка думают те, кто с нею так поступил. Нечестно.
Наверное, сейчас время обеда. Какого дня? Скорее всего все-таки завтрашнего, подумала она, непроизвольно ощущая себя еще в том дне, когда все произошло – вероятно, во вчерашнем, но для нее он был пока что сегодняшним.
Потом от мыслей об Изаре она перешла ко вчерашнему-сегодняшнему разговору за чашкой кофе и решила, что Ястра, в общем, неплохая женщина, хотя в жизни ей, конечно, пришлось нелегко и это не могло не повлиять на нее.
Она вспомнила Задиру и решила, что он тоже хороший человек, хотя сначала и трудно было в это поверить.
Вслед за ним пришел черед того человека, которого она увидела у Ястры. Кем он приходился Жемчужине? Она не могла назвать его мужем, так же как, разговаривая сама с собой, никогда не называла себя женой Изара: знала, что это не так. Кем же был тот мужчина? Любовником? Если ее, Лезу, недоброжелатели могли бы назвать содержанкой Изара, то как можно было назвать этого? Содер… Содержимым, вдруг подумала она и невольно рассмеялась. Это и правда было смешно: содержимый человек!..
И, кажется, назвав его так, она накликала его приход. Потому что сейчас же – словно только того и ожидали – за дверью послышались шаги. Негромкие, спокойные. И Леза почему-то сразу подумала, что приближается именно содержимый человек. И не ошиблась.
Металлически щелкнул замок, и он вошел. Леза невольно встала, хотя и не считала, что человек этот по уровню выше, чем она. Он жестом показал ей, чтобы она села, и сам огляделся – но не нашел ничего, на что мог бы присесть. А пристраиваться рядом с ней на кушетке не захотел, видимо, – то ли считал это для себя унизительным, то ли боялся, что она поймет это неправильно: ведь, по сути, она тут была целиком в его власти, и он, конечно, был сильнее.
Итак, он остался стоять у столика, посреди комнаты, внимательно глядя на Лезу. Потом улыбнулся – улыбка ей неожиданно понравилась – и снова сделался серьезным.
– Наверное, вы на нас в большой обиде, – сказал он. – Сейчас я постараюсь все объяснить вам. Но прежде познакомимся. Меня зовут Ульдемир. Я советник Жемчужины Власти.
Он говорил свободно, но с уловимым акцентом. Возможно, так говорили в каких-нибудь дальних донкалатах. Но речь его была речью образованного человека, и это позволило Лезе почувствовать себя более спокойно: она считала, что люди образованные не любят делать зло – хотя в этом была, к сожалению, далека от истины.
Представившись, он сделал паузу, – как будто ожидая вопросов. И Леза действительно спросила:
– Вы ее любите?
Он сперва высоко поднял брови, потом засмеялся:
– Вопрос на засыпку… Думаю, что да.
– Разве об этом нужно думать?
– Бывает и так, – сказал он. – Обо всем в жизни приходится думать. Вот вы наверняка успели уже многое передумать, оказавшись здесь.
– Нет, не очень, – сказала она. – Я недавно проснулась.
– Да, мы усыпили вас основательно, – признался он, хотя, кажется, без особого сожаления.
Так она и предполагала: если она не станет задавать главных сейчас вопросов, он сам заговорит об этом, и для нее так будет лучше.
– Да, – сказала она в ответ, – мне показалось, что кофе был с привкусом. Но я подумала – может быть, она так его готовит.
– Ну да! – сказал Ульдемир. – Станет Ястра сама готовить кофе, как же! Это – моя обязанность у нас в доме.
– А я всегда варю сама, – сказала она.
Протянулась пауза.
– Ну, – сказал Ульдемир, – что же вы ничего не спрашиваете?
– Я думаю, что вы объясните сами; вы ведь обещали.
– Вы трогательный человек, – усмехнулся он. – Считаете, что обещания даются для того, чтобы их выполнять.
– А как же иначе?
– Иначе может быть по-всякому. Ну, хорошо. Итак, мы усыпили вас – если быть точным, то это сделал я, но решали все. И поместили вот здесь. И вам придется пробыть тут… некоторое время.
– Вы сделали нехорошо, – сказала она. – Изар… Властелин будет беспокоиться, потому что он меня любит. А ему сейчас нужно быть очень спокойным.
– Пусть он лучше волнуется и совершает правильные поступки, чем остается спокойным – и делает ошибки.
– Разве Властелин может ошибаться?
– Последнее время он только это и делает. И, к сожалению, его ошибки угрожают самому существованию Ассарта. На это мы не могли согласиться.
– Кто – вы?
– Те, кто знает об истинном положении вещей.
– Вы – те, кто вокруг Ястры?
– Можно сказать и так.
– Значит, дело все-таки во мне?
– Да, во многом все упиралось в вас.
– Но ведь она говорила, что он ей не нужен! Она лгала?
– О чем вы, Леза?.. Ах вот что! Нет, дело совершенно не в этом. Ваше счастье с Изаром никому не мешает само по себе, и я надеюсь, что, если все закончится благополучно, оно продлится у вас долго, долго. Нет, Ястра совершенно не ревнует.
– Но тогда я не понимаю…
– Мы так и думали, что вы не понимаете. Дело в том, Леза, что Властелин очень верит вам. И, наверное, в этом он прав – в том смысле, что у вас нет никаких задних мыслей, вы искренне любите его и стремитесь ему помогать от всей души.
– Вы правы, – сказала она.
– Он следует вашим советам.
– Он считает меня своей женой.
– А советам жены надо следовать, не так ли? Знаете, я в этом не так уверен… но это, в конце концов, мое собственное мнение, и Властелин, конечно, волен считать иначе. Беда не в этом, Леза. А в том, что вы даете плохие советы.
– Но я ведь не даю никаких советов! Просто, когда он спрашивает, я говорю то, что думаю.
– Вы? Или кто-то другой думает?
– То есть… А, вот что. Ну, мне приходится иногда слышать, что думают и другие люди, что они говорят. И нередко их мысли кажутся мне верными.