Властелин (Капитан Ульдемир - 3)
Шрифт:
– То есть раскрою ему действительное положение вещей?
– Именно так. Но ты сообщишь ему не только об этом. Ты скажешь, что командование объединенными флотами находится в определенной точке пространства. Назовешь координаты. И что единственный способ спасти положение – совершить внезапный рейд и захватить или уничтожить это командование. Операция, решающая исход войны в пользу Ассарта, невзирая на предательство и прочее. Разве он сможет отказаться от того, чтобы возглавить рейд? Один отряд в запасе у него наверняка останется…
– Останется, это совершенно точно.
– Зато все сколько-нибудь пригодные командиры будут уже далеко в пространстве. Разве не так?
– Видимо, да.
– Ну вот. Следовательно: или он – или никто.
– Да, – признал историк. – Звучит убедительно. Скажи… а что случится с ним там?
– Думаю, что ничего страшного.
– Надеюсь, ты не станешь прибегать к крайним мерам.
– Не преувеличивай моих сил, историк. Все будет зависеть не от меня. Просто я, как и ты, выполняю поручение. И не стыжусь признаться, что о его дальнейшей судьбе ничего не знаю – и не хочу знать. Для меня самого важно лишь, чтобы его здесь не было.
– Теперь я понимаю, на что ты рассчитываешь для себя.
– А что? По-твоему, я недостаточно красив для этой роли?
– Ну, это пусть решают женщины… Во всяком случае, ты хитроумен и не отягощен принципами.
– Но от этого я не чувствую себя плохо. Кстати, о женщинах: если ты убедишься, что о судьбе Лезы ему ничего не известно, можешь намекнуть, что ее умыкнули те же враги и она находится в этой самой резиденции командования флотами.
– Чтобы усилить его желание действовать лично?
– Совершенно верно, именно для этого.
– Ну что же… Видимо, ты не оставляешь мне другого выхода, как согласиться с тобой.
– Вот и хорошо. И разумно. Начинай завтра с самого утра. Времени у нас немного. Постарайся навести разговор на Лезу, ее судьбу. И – намекай, что начало войны нельзя затягивать. Дай ему понять, что у тебя есть надежные сведения: сегодня на планетах еще ничего не подозревают, но пройдет немного дней – и сведения о приготовлениях Ассарта заставят их зашевелиться.
– Он наверняка спросит, откуда у меня такие сведения.
– Мне ли тебя учить сочинительству? Это ведь легче, чем шить лоскутную историю… Ну скажи, что твой друг детства служит в торговом флоте… на космическом трампе, который постоянно бродит от планеты к планете. Недавно он садился на Ассарте, друг навестил тебя и все рассказал. Что пока все спокойно, но уже начинают ходить слухи…
– А если он захочет сам выслушать этого друга?
– Снова в рейсе. И неизвестно где. Трамп – не лайнер.
Магистр встал. Потянулся.
– Великая Рыба, как я устал… Ну что же: спасибо за кофе. Не стану больше отвлекать тебя от творческой работы. Доброй ночи!
Главный Композитор Истории провел гостя до выхода, запер за ним дверь. Медленно вернулся в кабинет, но не стал дальше читать материалы, а, усевшись за стол, задумался.
Мысли шли невеселые. Оказывается, все это была лишь игра. Чья-то непонятная, злая и жестокая игра. Ради нее его и множество других людей заставили много работать. Побудили поверить в красивую идею. А когда люди и идея свою роль сыграли – их смяли и выбросили, как ненужный клочок бумаги.
И все это при его собственном, весьма рьяном участии.
Конечно, если бы он с самого начала понимал, во что ввязывается, то еще очень и очень бы подумал. И, вернее всего, отказался бы. Ну а сейчас – слишком поздно.
Хотя и не с легкой душой будет он держать свое слово.
Значит, история – пустое место. Да и то, если подумать, – это ведь все же чужая история.
А какая – своя?
Этого никто не знает, какой она была на самом деле.
Наверное, если бы поискать как следует – нашлось бы. Прошлое – это клад. Давно и глубоко зарытый. Но от этого не переставший существовать.
Да что сейчас рассуждать об этом.
«Ты становишься воистину исторической личностью, – сказал себе Главный Композитор Истории. – И на самом деле создаешь ее. Только не таким способом, какой потом будут прославлять в поколениях. Напротив – таким, о котором всю жизнь придется молчать – и надеяться, что никто этого никогда не узнает.
Вот так оборачиваются дела. А все эти материалы, в которые вложено неимоверное количество энергии и фантазии – они сейчас стоят меньше, чем бумага, на которой они запечатлены. Их с чистым сердцем можно выкинуть.
Хотя лучше все-таки сохранить для памяти. Для истории.
Кроме того… Пока игра продолжается, они еще понадобятся. Властелин в любой миг может потребовать их на просмотр. Он ведь все еще думает, что именно ради этих разработок будет вестись война.
Скверно на душе.
А может быть, все-таки рискнуть – и…
Нет. Опасно.
А может быть, все-таки…»
Что-то мешало смотреть. Какая-то желтая пелена перед глазами, к тому же медленно вращавшаяся.
Это было странно.
Что – это? Что вообще было?
В затылке ощущалось какое-то неудобство, тяжесть.
Женщина попыталась пошевелить головой. Удалось, при этом тяжесть ощутимо перемещалась, как бы перекатывалась по затылку.
Попробовала сделать шаг. Это почему-то не получилось. Нога не нащупала опоры. Под ней была лишь пустота.
Женщина напряглась и вдруг поняла, что лежит. И на затылок давил жесткий валик.
Почему лежит? На чем? Где? Ни на один из этих вопросов она не находила ответа.